Сначала голоса стихли, и прекрасная половина академии слаженно повернула головы в сторону вошедших. Бедным радаманцам пришлось пересекать столовую под любопытными взглядами курсанток МВА. Кое-кто из достопочтенных саэров даже немного покраснел.

Пока военные ужинали, их столик то и дело оказывался в центре внимания. Я тоже туда время от времени поглядывала, считая, что имею полное на то право. В отличие от всех остальных.

– В следующий раз надо будет мне провиниться, – довольно громко заявила арийка по имени Фрезина – симпатичная, фигуристая шатенка, одна из закадычных подружек Сурин. – Пусть хоть всю ночь потом наказывает.

Дружная компания весело расхохоталась, а у меня от злости даже скулы свело.

– Не обращай внимания, – заметила мою реакцию Нуна и покосилась на соседний столик. – Они намеренно тебя провоцируют. А если увидят, что тебе всё равно, сразу успокоятся.

– Надеюсь, ты права. На целый цикл моего терпения точно не хватит.

Рейн справился с ужином быстро. Проходя мимо, остановился, чтобы напомнить мне о вечерней повинности. А лучше бы не подходил, потому что это дало народу новый повод для пересудов.

Быстро доев и убрав за собой, я поспешила убраться из столовой.

Его профессорское высочество дожидался меня в той самой аудитории, в которой утром проводил лекции. Сначала, правда, пытался затащить в свой кабинет, якобы на «просто показать рабочую обстановку». Но я категорично отказалась от такой экскурсии, решив, что если слух дойдёт до сплетниц вроде Ириты, это даст им новый повод позлословить.

– То есть ты не рада моему появлению? – выслушав жалобы на злопыхательниц и на ситуацию в целом, проявил недовольство Даггерти. – Между прочим, за возможность быть с тобой я теперь в долгу у кучи народу. Думаешь, легко было выбить себе это место?

– Наверное, нелегко, – вздохнула устало. – И ты даже не представляешь, как я тебе рада. Просто не стоит публично меня наказывать и уделять мне столько внимания.

Опустившись на край стола, Рейн привлёк меня к себе.

– Думал, так смогу провести с тобой вечер. К сожалению, в открытую приглашать тебя на свидания я не имею права, здесь это запрещено.

– А саэр уже подумал над моим наказанием? – Стараясь разрядить обстановку, улыбнулась игриво, обвила его шею руками и ещё крепче прижимаясь к твёрдой радаманской груди.

Недовольства у коммодора как ни бывало.

– А как вас обычно наказывают? – шёпотом спросил он, губами касаясь мочки моего уха и плавно двигаясь дальше, оставляя по поцелую на щеке, подбородке, скуле и даже на кончике носа, отчего тот слегка зачесался.

– М-м-м… – Едва не мурлыча от удовольствия, постаралась сосредоточиться на вопросе и сформулировать более-менее внятный ответ. – Наказывают… уборкой. Иногда тренировками. Самые жестокие могут урезать баллы или… – дальше мозг отключился, осталось только желание быть вместе с Рейном, наслаждаться каждым мгновением, каждым прикосновением любимых губ, иногда таких нежных, а иногда обжигающе-страстных.

– Какие-то неинтересные вам выдают наряды. Попробуем что-нибудь новенькое. Для разнообразия, – пообещал с улыбкой коммодор.

После чего на несколько минут забрал меня из серой реальности. Я снова испытала то эйфорическое и, наверное, немного безумное чувство счастья, что охватывало меня всякий раз, когда оставалась наедине с любимым. Когда ощущала его тепло, его близость и понимала, что он только мой. Со всеми своими недостатками, с которыми я уже успела примириться и которые, кажется, сумела полюбить.

Не прекращая жадного поцелуя, Рейн стянул с меня куртку, и теперь я чувствовала прикосновения его немного прохладных, шероховатых пальцев к обнажённой коже.

К счастью, коварный искуситель успел только забраться под футболку руками, но не успел отправить её следом за курткой на пол. Иначе бы я точно умерла со стыда. Потому что в следующую секунду неожиданно вспыхнул свет, ослепив меня, заставив замереть сердце.

От дверей раздался громкий, такой знакомый ядовитый голос:

– Вижу, воспитательный процесс в самом разгаре. Скажи, Рейн, ты всех своих учениц так собрался воспитывать? Судя по слухам, к тебе за нарядом уже выстроилась целая очередь.

Реальность вернулась, вместе со злюкой Фларом. Выскользнув из рук жениха, отпустившего меня с неохотой, подобрала с пола куртку и быстро её надела, застегнув чуть ли не до самого подбородка.

Замерла, не зная, куда деть взгляд и как поступить.

А вот Рейн, в отличие от меня, и не думал смущаться.

– Шпионишь? – поинтересовался с издёвкой.

– Утром же предупреждал: у Таро из-за тебя могут возникнуть проблемы, – сделал Флар ответный выпад.

– По-моему, ты – наша единственная проблема, – раздражённо процедил Даггерти. – И головная боль.

– Здесь только что проходил полковник Брамэн. А если бы он вас застал? В лучшем случае Таро грозил бы выговор и далеко не самый приятный разговор…

– Хватит за ней надзирать! Разве не понятно? Я не видел её полгода!

– Она – кадет моего отряда! Это часть моих обязанностей – опекать и надзирать!

В тот момент я почувствовала себя необычной игрушкой, из-за которой сцепились два избалованных мальчишки. Каждому очень хотелось заполучить себе такую замечательную вещицу, вот они и тянули за неё с разных сторон, нисколько не заботясь о том, что могут запросто её сломать.

Громкий сигнал, напомнивший, что пора готовиться к отбою, я восприняла как спасение, ниспосланное с небес.

– Разрешите идти, – не глядя ни на одного из радаманцев, попросила как можно сдержанней.

– Иди, – ответили мне дружным дуэтом.

Что я и сделала, проскользнув мимо застывшего в дверях Флара.

А эти два барана пусть продолжают себе бодаться.

Не знаю, до чего договорились заклятые друзья, но после того случая Флар меня больше не доставал и не пытался осчастливить дополнительными тренировками. Правда, и Рейн наказания больше не налагал. А потому встречи с ним наедине стали практически невозможны.

Иногда мы виделись в библиотеке, якобы для разъяснения учебного материала. Однако очень быстро второкурсницы смекнули что к чему и, беря пример с меня, тоже стали напрашиваться на консультации. А так как выяснилось – причём в первый же день – что педагогический труд Даггерти на дух не переносит и уж тем более не собирается тратить на него своё свободное время, пришлось нам завязывать с посиделками в библиотеке. Дабы не искушать жаждущих «знаний» курсанток.

Иногда вечерами я сама, добровольно отправлялась в спортзал, горя желанием потягать гантели. И совершенно «случайно» сталкивалась там с саэром Даггерти, который тоже страх как любил позаниматься перед сном спортом.

Один раз, не выдержав, уступила коммодоровым уговорам и заглянула в его кабинет, просто на секундочку в гости. Которая растянулась на два с половиной часа. К счастью, нас никто не застукал. Но устраивать такие встречи каждый вечер было рискованно и чревато последствиями.

Даже в те дни, когда мы не виделись, либо виделись мельком в столовой или коридорах, я всё равно была весела и чувствовала себя счастливой. Было приятно осознавать, что он рядом, совсем близко. А не за тысячи километров от меня. В городе, полном соблазнов и искушений.

В МВА соблазны тоже, конечно, имелись, но я старалась за ними приглядывать и, в случае чего, оперативно принимать меры. Вроде действовало. По крайней мере, поводов для ревности Рейн пока что не давал, и это подняло его в моих глазах на пару ступеней.

Появление жениха в стенах академии ненадолго отвлекло меня от мыслей о «Хроносе», загадочных снах и Нэриане Чейте. Я и думать забыла о собрании Незримой коллегии, которое должно было состояться уже через две с половиной недели. Пока однажды об этом, сам того не ведая, мне не напомнил профессор Олисер.

В тот день тренировку в спортзале отменили ради визита к психологу. Со мной радаманский мозгоправ управился быстро, и я от нечего делать пораньше отправилась на урок в лабораторию воспоминаний, решив, что если Олисер у себя, пообщаюсь с ним, а заодно помогу с уборкой.