Пай с размаху хлопнул ладонями по столу, пригнулся немного, чтобы видеть чёрные глаза Йоргена и срывающимся от азарта голосом проговорил:

– Ещё одно совпадение, а, шеф? – И плюхнулся в кресло, пугая Йоргена смехом маньяка-садиста.

– Знаете, мистер Лоу…

– Да ладно вам, зовите меня Пай.

– Пай…

Имя прозвучало так пронзительно нежно и интимно, что от неожиданности оба подскочили в своих креслах, в изумлении уставясь друг на друга. Выроненная из помертвевших пальцев омеги бутылка воды гулко ударилась о паркет – звук стартового пистолета, давший сигнал спортсменам броситься друг на друга, срывая одежду на скорость. Но участники соревнований не сдвинулись с места, стараясь не дышать и не шевелиться. Несколько секунд решили дело, оба постепенно расслабились и решили сделать вид, что ничего такого не произошло.

– Хорошо, Пай, – самый что ни на есть деловой голос, но на имени всё равно надломился, – давай перейдём на ты. Зови меня по имени.

– Эм…извините, у меня с этим некоторые проблемы. Не могу так быстро на ты переходить с незнакомыми людьми, тем более настолько старшими по возрасту и положению. – Слова неприятно задели Йоргена. – Не заставляйте меня. Оно само собой получится. Сейчас у меня лишней воли нет себя пересиливать.

– Как скажешь, Пай. Пусть всё будет, как тебе удобно. Я не буду обращать внимания. К тому же, вроде как по фамилии меня назвал, а будет звучать, как по имени. Удобно, правда?

М-да… На каких же курсах обучают так юморить? Нет, такому не научишься, это дар небесный…

– Ладно. Надо выяснять, за каким хером им понадобилось на этих позициях показатели менять. Срань небесная, все мои выкладки в топку. Отсюда придётся заново плясать. А какой красивый план был… Жаль!

– Пай, сразу говори мне, что тебе вдруг понадобится – вызвать специалистов, доступ к базам данным, всё что угодно…

– Спасибо. Можно этим пользоваться? – Омега указал на большую офисную доску у одной из стен кабинета. – И компьютер нужен. Можно я принесу свой ноутбук?

– Ноутбук сейчас принесут. Кстати, когда ты в последний раз ел?

– Ой, не-не-не, тошнит, не могу… Но вы обязательно перекусите, если надо. Кто-то должен быть в форме, чтобы всё контролировать и принимать разумные решения. Поешьте, выпейте кофе, пока я покумекаю.

– Может тоже кофе выпьешь, хотя бы? Со сливками, сахаром – поддержать силы.

Аналитик подозрительно покосился на шефа:

– Наобум сказали или знаете, какой пью? – Йоргену хватило самообладания принять невозмутимый вид. – Откажусь. И так нервная система… кх-м… перевозбуждена. – Еле выдавил из себя последнее слово и покраснел. Шеф безопасности зачем-то покраснел в ответ.

Вкусно дымился кофе, принесённый секретарём. Из еды Йорген не решился заказывать ничего. Слишком явственно обнаруживал себя проснувшийся инстинкт опеки – любую еду, оказавшуюся в руках, альфа тут же попытался бы запихнуть в рот своего явно голодного омеги. Поэтому шефу оставалось только наблюдать за Паем, целиком отдавшимся процессу размышлений.

Молодой аналитик, казалось, перестал замечать окружающую действительность, а хозяин кабинета стал для него чем-то вроде мебели. Вдохновение, азарт, рвущиеся наружу, словно подсвечивают подвижную фигуру, приковывают взгляд намертво. Йорген физически ощущал, как впечатывается этот пылающий образ каждой своей чёрточкой в его душу – не вытравить. То, как он с остервенением грызёт злосчастную прядь волос. Или запрокинув голову, зажмурив глаза и шевеля губами, что-то вырисовывает в воздухе тонким пальцем; потом с протяжным стоном бухается лбом об стол и грязно матерится, шипя сквозь зубы. Потом подскакивает к доске, быстро пишет списком какие-то одному ему понятные закорючки со знаками вопроса в конце каждой строчки. Кидается к экрану ноутбука, что-то быстро перечитывает, делает расчёты на листке бумаги, мечется от стола к доске, ставя пометки. Медленно ходит по кабинету, обняв себя за талию и низко наклонив голову, мыча какую-то мелодию. Долго смотрит на доску, ожесточённо стирает половину записей и с яростным криком швыряет губку в стену. Тут же поднимает, плетётся к столу и опять читает…

– Привет. – Йорген дёрнулся от голоса, неожиданно прозвучавшего в тишине кабинета, и только спустя пару секунд понял, что омега начал разговаривать с кем-то по телефону. – Кто же ещё… Ой, мне похер где ты сидишь и что делаешь. Помощь нужна, собирай мозги в кучу… Заткнись и слушай! Ты мне уже дохера должен за всё хорошее, забыл? Всё равно не отстану, ты же меня знаешь. Давай, пять минут и ты свободен!.. Чем быстрее ты заткнёшься и скажешь то, что мне от тебя нужно, тем быстрее сможешь вернуться к своему… похер кому там.

Слегка офигевая, шеф СБ слушал полузнакомые термины вперемешку с матами и машинально следил, не выбалтывается ли секретная информация.

– Угу… Пишу, да. И сколько времени?.. Спрашиваю, какой промежуток времени этот процесс может занять?.. Угу. Понятно. Ну, спасибо! Друг, проси что хочешь, я тебе должен!.. Чего?! Совсем рехнулся?.. И в кино не пойду, что за детский сад. Я вообще-то о помощи. Если тебе помощь по делу понадобится, зови в любое время. Спасибо. Пока, развлекайся давай.

Омега вытянулся в кресле, задумчиво рассматривая наспех начёрканное и постукивая ручкой по лбу.

– Кому звонил?

– О. А вам зачем? А, понятно. Так, знакомый из университета. Умный альфа, хоть и долбоящер ещё тот. Я его несколько раз спасал, когда он учёбу проёбывал в гулянках. Мне нравился его образ мышления, оригинальный. Он защищал диплом по одной очень интересной теме, и ещё я недавно видел опубликованную им статейку, по ней же. Очень любопытно.

– Вы встречались?

– Чего? Нет, конечно. Этот идиот на меня с друзьями поспорил. На потоке я был на три года всех младше, особо ценный приз.

– И как, ему удалось?..

– Не удалось. Хотя упирался до последнего, проспорил целое состояние. До сих пор не знает, что я догадался, вот и делает вид, будто флиртует.

– А тот, кому это удалось, наверное стал героем факультета?

Пай вдруг повернул голову, посмотрел прямо в чёрные глаза очень мягко, словно по-доброму жалея скудоумие собеседника:

– Никому не удалось. Мы закончили обсуждать мою половую жизнь, я могу вернуться к работе?

Шеф ответил приглашающим жестом, промолчав. Ревности ему ещё не хватало. Однако, где-то внутри отчего-то стало тепло.

В мусорку летит уже четвёртая пустая бутылочка и двадцатая смятая бумажка. За окном свинцовые северные сумерки, восьмой час вечера. Йорген явственно видит, как сдал омега – руки дрожат, дыхание частое и поверхностное, красные глаза припухли и виски поблёскивают от пота.

– Пай, может немного отдохнёшь? Ты загоняшь себя. Как самочувствие?

Аналитик вздрогнул всем телом и недоумённо оглянул кабинет – не понимая, откуда вдруг раздался голос и не померещилось ли ему. Найдя глазами шефа, омега сглотнул, откашлялся и глухо проговорил:

– Я стабилен.

Да что это значит, небеса его разбери?

– Не дёргайте меня ради всего святого…

Сознание путалось, Паю казалось, что он попал в затянувшийся изматывающий кошмар, который по всем канонам должен был закончиться с минуты на минуту, ан нет, длился и длился. Мысли в голове хаотично метались, как безмозглые курицы, галдя и долбя друг друга клювами. Стоило колоссальных усилий ухватить за хвост хоть одну, рассмотреть внимательно и дать хорошего пинка. Или сунуть за пазуху – вдруг пригодится. Болело всё, но хуже всего приходилось низу живота и заднице. Там творилось что-то невообразимое. Гнетущую пульсирующую боль взрывали сладкие спазмы, вкрадчиво взбирающиеся по позвоночнику от нервных окончаний ануса до самого головного мозга, словно пытаясь захватить власть над сознанием, буквально принуждая пасть на четвереньки и издавать непонятные звуки. Приходилось жёстко контролировать дыхание – не заглублять, чтобы не сорваться в чувственное пике, когда тело внезапно перехватывает управление и заставляет творить безудержные непотребства. Загнанные инстинкты перешли в наступление – неожиданно подкидывали измождённому мозгу совершенно дикие порнушные картинки. Бросаешь взгляд на окно, чтобы отвлечься, и почти вживую видишь свою фигуру, которую ожесточённо трахают стоя, прижав грудью к стеклу – твёрдые горячие соски и головка члена елозят по прохладной глянцевой поверхности с характерным звуком, в такт ритмичным движениям. Всего пара секунд ощущений, почти осязаемых. Зрение затягивает багровым, сознание устало возвращает контроль, дыхание всё такое же, и ты повторяешь, как мантру «я стабилен, я выдержу, я буду держаться до конца, во что бы то не стало…».