– Я думаю, что этот парень обладает огромным потенциалом для того, чтобы стать успешным сценаристом каких-нибудь фантастических фильмов про невидимых монстров, а у вас он даром тратит время, закапывая свой невероятный талант, – съехидничал я.
– Да, Джереми, не спорю, это звучит очень забавно, но, к сожалению, не для Питера. Ведь он не может отличить реальность от фантазии, часто занимаясь тем, что разговаривает с какими-нибудь воображаемыми существами, более того, иногда он даже кричит на них в своей палате. Людей он замечает намного меньше, он чаще всего игнорирует их, они ему не так интересны.
– Мне нравится этот вариант, предлагаю пока отложить его. Пожалуй, я бы встретился и пообщался с ним.
– Хорошо, мы его отложим для возможного дальнейшего взаимодействия. Так, поехали дальше. Элизабет Шифер, маниакально-депрессивный психоз. Элизабет двадцать девять лет. Была за мужем, сейчас в разводе, с детства страдает психическим расстройством личности, которое активно проявлялись в конце осени и начале весны, эти фазы наиболее активные в ее случае. Расстройство является следствием глубокой детской травмы, полученной от жестокого поведения ее отца, который проявлял насилие по отношению к ней и к ее матери. Постоянное нахождение в тяжелых стрессовых ситуациях наложило глубокий негативный отпечаток на психическом здоровье маленькой девочки. Со временем ее болезнь лишь прогрессировала, мучая Элизабет постоянными перепадами настроения, депрессивными и суицидальными мыслями, которые со временем, несчастная пыталась воплотить в реальность. После очередной попытки, она повторно попала в нашу лечебницу, где и находится под нашим контролем уже полгода. Первый раз она попала к нам после передозировки снотворным, но ее благополучно откачали, пропила курс антидепрессантов и после положительной динамики была выписана, где за ней приглядывал ее супруг. Но что-то у них не заладилось в семейной жизни, после чего попыталась вскрыть себе вены, но ее опять спасли, и она вновь попала к нам. Очень умный и общительный человек, абсолютно адекватный, очень увлекается наукой, особенно астрономией и астрофизикой, но во время приступов не может совладать с собой, может днями сидеть в углу и не реагировать на происходящие вокруг события. К счастью, мы кое чего добились в совместной работе, научив ее немного бороться со своим недугом, думаю, что в ближайшее время она полностью восстановится и станет полноценным членом нашего общества. Хоть на какой-то отрезок времени. Полностью ее излечить, к сожалению, невозможно. Что думаете, Джереми?
– Интересный человек, но не ее болезнь. Пока под вопросом, мистер Говард. Насколько я понимаю, она человек контактный и общительный, с ней получится побеседовать, если она не находится в состоянии активной фазы. Но это, наверное, немного не тот случай. Но я еще подумаю, – поразмыслил я.
– Хорошо, давайте смотреть следующего пациента, – произнес профессор, раскрывая очередную папку.
– Мистер Оливер Блэнкс, параноидальное расстройство личности. Оливеру сорок пять лет, не женат, детей нет. Отличается высокой подозрительностью и недоверием к окружающим, на почве которого ранее проявлял агрессивное поведение. Любые разговоры между людьми, попавшие в зону его внимания, воспринимает, как потенциальную угрозу, заговор или, в лучшем случае, негативное обсуждение его личности. В нашу клинику попал после того, как у него произошел нервный срыв и истерика, которая никак не прекращалась. Произошло это во время застолья по случаю годовщины его старшего брата, когда во время разлива шампанского Оливер стал кричать, что его хотят отравить, что в его бокал подсыпан крысиный яд. На предложение взять другой бокал, он закричал, что это не имеет смысла, так как все всё заранее спланировали, поэтому какой бы бокал ему не предложили, там непременно окажется отрава. Он кричал, что все в сговоре, что его предали, это общий заговор для того, чтобы убить его. Некоторые гости из числа близких друзей семьи попытались успокоить его, за что и поплатились, получив серьезные физические увечья от разъяренного мужчины. К слову, мистер Блэнкс является весьма крупным господином, его вес более ста тридцати килограмм, а рост чуть более двух метров, в прошлом успешно занимался боксом. Страшно представить такого человека в состоянии агрессии или истеричного припадка, когда его разум абсолютно не способен контролировать собственные эмоции. В обычное же время мистер Оливер Блэнкс довольно молчаливый человек, который редко с кем-то общается, даже с другими пациентами почти не разговаривает. Его я выбрал потому, что ваша тема может заинтересовать и его самого, некоторые необычные вещи привлекают его внимание, он их рассматривает, наблюдает за ними, старается изучить. Поэтому подумайте, может вы выудите из него что-то такое, что нам самим достать не получалось, – доктор закрыл папку с личным делом мистера Блэнкса и задумчиво посмотрел на меня, несколько секунд он о чем-то вдумчиво размышлял, затем произнес:
– Джереми, подумайте, может все же есть смысл рассмотреть его кандидатуру.
– Хорошо, мистер Говард, я себе отмечу, – пока профессор читал мне личные дела своих пациентов, я записывал их основные данные, чтобы потом по записям воспроизвести всю информацию и повторно все проанализировать и сравнить.
– Продолжим, Салли Джонсон, сорок два года. Пограничное расстройство личности. Она вполне адекватный человек, за исключением того, что периодически занималась самоистязанием, нанося себе множественные порезы на руках. Впервые она попала в нашу клинику в шестнадцать лет, ее привезли родители, когда застукали ее в ванной комнате за этими ужасными деяниями. Девочку не стали оставлять в больнице, а провели дневную диспансеризацию, родители привозили ее сюда утром и забирали после обеда. Вроде ситуация нормализовалась, но спустя несколько лет она вновь взялась за старое, притом самостоятельно приехала в нашу клинику за помощью, помню тот день, я тогда еще работал здешним врачом психиатром. Ей помогли разобраться в себе, она вышла замуж, родила двоих детей, но тяга к самобичеванию была слишком сильна. Однажды ее муж явился домой раньше положенного и застал ее сидящей на кровати с маникюрными ножницами в руках, которыми она делала надрезы на своей коже. Муж с ужасом бросился к ней, чтобы отобрать ножницы и успокоить ее, но она этими же ножницами изрезала ему все лицо, бедняге наложили не менее пять швов. С тех пор она у нас на принудительном лечении. Предполагаю, что причиной стала послеродовая депрессия, которая наложилась поверх уже существующих проблем, что дало такой ужасающий результат. Странно только, что это произошло именно после рождения второго ребенка, а не после первого, но видимо здесь были какие-то внутренние причины. В любом случае Салли уже чувствует себя намного лучше, семья часто навещает ее, поэтому думаю, что скоро у нее все наладится. По крайней мере мне хочется в это верить. Таким людям тяжело переживать эмоциональные травмы, такие как разрыв отношений, смерть кого-то из близких, даже сложности на работе могут вызывать у них сильные душевные потрясения, с которыми они не всегда способны справиться самостоятельно.
– Да, тяжело думать о том, сколько людей вокруг нас страдает от различных душевных болезней, – произнес я.
– Психических, Джереми, и эмоциональных, а души их, думаю, что не менее здоровые, чем наши. Никто не застрахован от того, чтобы оказаться на их месте, – ответил мистер Блэк.
– Давайте откровенно мистер Говард, эти люди абсолютно не сумасшедшие, по крайней мере те две дамы точно, у них небольшие психические расстройства, но безумными их точно не назовешь, разве я не прав?
– Абсолютно правы, Джереми, но я для того и выбрал разных людей, чтобы вы поняли, что пациенты нашей клиники не все такие безумцы, какими их воспринимает общество. Некоторые из них, даже многие из них, очень добрые и милые люди, которые всего лишь немного больны, но они вовсе не те психопаты, носящиеся голышом по дому с топором наперевес, которых нам часто показывают по телевизору. И я хочу, чтобы в первую очередь вы сами осознали тот факт, что безумцами могут являться люди совершенно разных интересов, образования, статуса и образа жизни, что нельзя воспринимать их всех как некий единый и общий образ. Не только потому, что я вижу в нем некую проблему нашего общества, но еще и потому, что это во многом отразится в вашей книге. Которая, как не крути, будет построена на ваших собственных мыслях и умозаключениях, – профессор внимательно посмотрел на меня. Намекая на то, что я должен указать в своей книге не только темные стороны его подопечных, но и то, что часто скрывается за этой темнотой, некая боль или травма, заложниками которой они непроизвольно стали, но которая далеко не всегда делает из них уродливое чудовище, являя миру и чистую человеческую красоту.
