«Вторая вышка? Интересно», подумала я.

– Пока думаю, но документы подал. Решу денежную сторону, решу, как это разделять с работой и если всё срастётся, то ударюсь во все тяжкие, – усмехнулся Питер немного неловко, но ямочки снова сказали мне «привет».

«Боже мой, я как маньячка».

– Помочь? – посмотрел на Питера отец, который сидел во главе стола.

– Постараюсь сам, – хмыкнул Питер, – Надо же как-то самому уже учиться управлять своей жизнью.

Отец довольно кивнул ему и снова повисла неловкая тишина. Закончив всё чаем с реальной вкусным пирогом, была моя очередь мычать.

– Я объелась, – вздохнула я и всё усмехнулись.

– Меньше воды пить надо, – улыбнулась мне Эмили, а я поджала губы.

– Я, наверное, пойду, – встала я из-за стола, – Спасибо, всё было замечательно, – улыбнулась я Эмили, которая также тепло мне улыбнулась, как и Питеру.

– Да, я, пожалуй, тоже пойду. День был долгий, – встал Питер следом за мной.

Я пошла к выходу из столовой, а он, медленно отставая от меня плелся позади. Я поднималась быстро по лестнице, даже не обернулась ни разу. Когда подошла к дверям, то услышала низкий голос Питера.

– Алиса? Постой.

Я замерла и повернула голову. Он облокотился плечом в стену, возле моей двери. Моему взору на правой руке, показалась половина морды волка.

– Красивая тату, – хмыкнула я, а он посмотрел на свою руку.

– На первом курсе набил на спор. Крис подбил, – усмехнулся он, а я сделала вид, что не понимаю о ком он, – Мой лучший друг. Пьяница, который резко стал правильный, – рассмеялся Питер и снова появились эти ямочки, которые вводили меня в ступор.

– Ты хочешь поговорить о своём лучшем друге? – улыбнулась я ему, а он расплылся в улыбке и стукнул себя по лбу.

– Нет, сбила этой татуировкой, – усмехнулся Питер, а я сглотнула слюну, из-за стучащего пульса в горле. – Я бы хотел, чтобы мы подружились. Вижу, что маме это нужно. А я здесь отчасти только из-за неё. Поэтому я не хочу неловкости или ещё чего, – он потёр затылок ладонью и явно чувствовал себя не в своей тарелке, – Для меня это тяжело. Я трудно схожусь с людьми. Поэтому Крис мой единственный друг, – он тяжело вздохнул, – Понятия не имею для чего я это говорю.

– Все нормально, Питер, – отмахнулась я, а от его близости захотелось кричать. – Для меня это тоже ново. Я тоже привыкаю.

– Ну вот и чудненько, – он широко улыбнулся, а я снова лишь кивнула. Как дебилка, честное слово. – Я не так плох. Ворчу иногда, но я нормальный. На роль брата не претендую, но на слушателя возможно. Захочешь поговорить, я к твоим услугам. Хорошо? – он провёл ладонью по моему плечу, а я внутри вся вспыхнула.

Пропищала что-то невразумительное похожее на «угу».

– Я сказал что-то не то? – он нахмурил брови, а я не знала, что сказать. Прям вот вообще ступор.

– Нет, всё замечательно, ты замечательный, – протараторила я, а потом резко замолчала, потому что ляпнула лишнего.

– Ты странная, – рассмеялся Питер, посмотрев прямо мне в глаза, а я лишь глухо хмыкнула.

– Я рада, что позабавила тебя.

«Господи, что я несу?», промелькнуло у меня в голове.

– Ладно, пора отдыхать. Завтра будет тяжёлый день, – оттолкнувшись от стены, сказал парень с улыбкой на лице.

«Чёртовы ямочки. Это преступление!»

– Да, да. Надо, – кивнула я ему и повернулась к двери лицом.

– Спокойной ночи, Лисичка, – хмыкнул Питер, а я, повернувшись к нему состряпала довольную улыбку.

– Спокойной ночи, одинокий Волчонок, – кивнула на его руку.

Войдя в комнату, закрыла двери и оперлась спиной. Резко дыхание стало тяжёлым, а из-за тяжести в груди становилось труднее дышать.

– Боже мой, – прошептала я, – Это намного труднее, чем я думала.

Питер

Вчера я уснул, не успев устроиться удобно. Жутко устал вчера и морально, и физически.

Всю ночь во сне я видел голубой лисий взгляд. Я всё ждал подвоха от новоиспечённой сестрицы. В ней что-то было, что-то что она скрывает. Это прям читалось на её лице. Я даже придумал эту дурацкую причину для разговора. Хотя, частично хотел «подружиться», достаточно того чтобы мама видела, что мы «общаемся». На роль «лучший брат года» я не претендую.

Странная привычка даже в выходные просыпаться рано. Крис называет меня образцовым психом из-за моей привычки чтобы каждая деталь лежала на нужном месте и даже моя пунктуальность была поводом для шуток. Хотя он и сам был такой же (не про пунктуальность), но только у меня не было такого отвратительного характера как у него. Я до сих пор не понимал, как мы можем дружить столько лет с самой школы. Он импульсивный, вспыльчивый козел, который любит лезть в драки и веселиться, а я вечно разгребаю дерьмо за ним. Но всё изменилось полтора года назад, когда появилась Клэр. Он изменился на сто восемьдесят градусов. Это был яркий пример для меня, что с людьми делает любовь и поэтому старался держаться от этого ещё дальше.

Когда я ещё учился в школе, мама таскала меня по психологам из-за моей закрытости. Ну не люблю я людей, что в этом такого? Я такой же, как и все: иду на крайние меры ради существования, учусь, работаю, но я плохо схожусь с людьми. Просто отвратительно.

Я был лошариком в классе, пока Крис к нам не перевёлся. И эта раненая душа зацепилась за меня. Зацепился так, что я стал вроде «страшной» подругой в нашем тандеме. Иногда, я давал волю своему внутреннему волку и ел что подавали. Но чрезмерное внимание со стороны женского пола из-за смазливой мордашки, которой наградили родители меня так же бесило. К университету я перестал был «страшной» подругой. Мы были на равных с Крисом. Только я был свет, а он тьма, которая вечно лезла в неприятности.

Теперь мы не так часто общаемся, на работе да, но вне редко. У него семья, которую он безмерно любит, а я снова один. Было ли мне одиноко? Нет. Я гребаный интроверт.

Новая семья Криса была полной моей противоположностью. Вся их компашка была до дикости шибутные. Особенно женская половина.

Я был рад за него что у него наконец-то появилась семья, которой никогда особо-то и не было. У него есть родители, но они ненавидят друг друга. Неистово и сильно с самого его рождения. А теперь они в тюрьме за свои действия, а он счастлив. Отец за клевету и мошенничество, а мать за педофилию. Да уж, весело. Он даже взял фамилию Клэр и перестал быть Кристианом Эндрюсом, а стал Крисом Уилсоном. Он перечеркнул все что связано с ненавистной фамилией и семьёй.

Пока я чистил зубы и принимал душ, то успел подумать о своей семье и ненароком, что нужно будет встретиться с отцом, который так же, как и мать женился во второй раз. Есть ли там сводная сестра? Нет, к счастью. Там брат, с которым я так же, как и с Алисой «не очень». Ему двадцать один и он чем-то похож на меня. Но из-за того, что мы оба интроверты, у нас не задалось с общением.

Надев на себя что было: хлопковые спортивные штаны, черные футболку и конверсы, я вышел из спальни, чтобы позавтракать. После было решено пойти в магазин, чтобы купить себе одежды.

Войдя на кухню, я заметил Алису, которая с кем-то говорила по видеосвязи, при этом активно жевала свои хлопья с молоком.

– Отец будет в ярости. Я ещё не освоилась, – хихикнула Алиса, когда я вошёл.

Она подняла на меня взгляд, который до жутиков пугал. Такое ощущение, что у меня на лбу написано «мудак», а у неё плохое зрение и она пытается прочитать.

– Доброе утро, – улыбнулась Алиса.

Почему от её улыбочек у меня холодок по спине? Жуть какая.

– Доброе утро. Я смотрю ты ранняя пташка, – выпалил, наполнив кружку кофе.

– Джейн, я перезвоню, – смотря на экран, пробормотала сестрица.

– Подумай о вечере, Лиса. Отказ не принимается! – я услышал девичий голосок и импровизированный «чмок».

Закатил глаза от девичьей глупости. Я не привык к такому утру. А привык я к тишине, одиночеству. Алиса отложила телефон в сторону и в полной тишине начала уплетать свой завтрак. Она отводила взгляд, а я не понимал одной детали. Я настолько ей неприятен? Или она в таком же замешательстве, как и я, из-за всего этого переезда?