– А мы всё сожрали, – прокричал друг в закрытую дверь.

– А у нас тортик, – ответила ему Соня, в голосе которой слышалась улыбка.

– Пароль принят, – друг открыл дверь и подхватил на руки Дениску, который поспешил его поприветствовать. – Привет, дружище! Как дела в садике? Много девчонок склеил?

Оба удалились в гостиную, откуда были слышны характерные Денискины рассказы, язык которых мог понять только Кирилл, активно поддерживающий диалог.

– Что, прям, всё-всё съели? – с надеждой спросила Соня, вешая пальто на крючок.

– Почти. Но можно пиццу сварганить. У меня всё есть. Голодным никто не останется, если только успеет отвоевать кусок хавушки у Кирюхи.

– Я и забыла про санитара твоего холодильника, – усмехнулась подруга, заглядывая в гостиную, где по-прежнему шла оживленная беседа на русско-денискином языке. – Он только с Кириллом так много разговаривает, больше ни с кем.

– Круто же. У пацанов своя движуха, – подмигнула Соньке, которая умилялась своим разговорчивым сыном. – Пойдём на кухню, свою движуху создадим, у меня там тесто для пиццы в морозилке с лохматых годов ждёт своего часа.

Пока резали необходимые для пиццы ингредиенты, Соня завела свою любимую сватовскую пластинку:

– Как тебе наш Молотов? Горяч? Хорош? Великолепен?

– Я так понимаю, отрицательных качеств в этом списке не прозвучит?

– Тебя контузило ударной волной его обаяния? – брови подруги взметнулись вверх. – Он же просто – вау! Вау в квадрате! Ты бы видела его в фитнес-клубе. У нас большинство девчонок только ради этого зрелища и купили абонементы.

– Не знаю. При мне он, к счастью, раздеваться не стал. И, по-моему, он просто высокомерный нарцисс.

– В смысле? С чего такие печальные выводы?

– Ты видела его глаза? – взяла две черные маслины и приложила к своим векам, пародируя голос Босса. – Секса нет, Орешкина, но ты держи мой пиджак. Состирнёшь на досуге.

– Серьёзно? – Соня громко засмеялась.

– Абсолютно! Такое ощущение, что я зашла в кабинет и, не сказав «здрасьте», попыталась сесть ему на лицо.

– Ой, сейчас умру от смеха. Как представлю этот ваш диалог с его вечно серьёзным лицом.

– Нифига оно у него не серьезное. Улыбался так, что затылок, наверное, застудил.

– Ой, Ника, остановись, – смеялась подруга, вытирая слёзы с уголков глаз. – С тобой невозможно не улыбаться. Твой генератор слов иногда такое выдаёт, что описаться можно.

– Ладно, помолчу маленько, а то ты мне кухню затопишь. Но больше меня под Молотова не подкладывай, поняла?

– Кто там и кого под кого подкладывает? – в кухню зашел Кирилл с Дениской на руках.

– Да вот, наша общая подруга упорно сватает мне Молотова.

– Молотов и Орешкина? Серьёзно? – друг расплылся в широкой улыбке. – Молотов и Орешкина – звучит как начало лютого анекдота.

– Вот видишь? Это даже звучит смешно, – не унималась я, пытаясь подобрать как можно больше аргументов, свидетельствующих о том, что нам не быть парой.

– Это звучит мило, – настаивала на своём подруга.

– Всё! Закрыли тему, дорогие други. Завтра кину ему пиджак с безопасного расстояния и больше мы с ним не пересечемся. Он будет обитать на своём этаже, я на своём, – дорезала колбасу и повернулась к соседу. – Кирюх, достань кепчух из холодильника.

– Вообще-то, правильно говорить «кетчуп», – решил поумничать друг, поправляя воображаемые очки на переносице.

– Только бабуле моей так не говори, когда грибочки отрабатывать поедешь. Она тебя спицами проткнёт и будет права.

Сегодня утром проснулась на полчаса раньше, чем прозвенел будильник. Не хотелось бы опаздывать к директору на ковёр пусть даже и для того, чтобы отдать злосчастный пиджак. Глядишь, Молотов проникнется моей пунктуальностью и не уволит хотя бы сегодня.

Но как бы рано я не проснулась, я всё равно умудрилась опоздать не торопясь. Сначала на блузке оторвалась пуговица, затем у любимых ботильонов оказался расшатан каблук. В итоге пришлось нарядиться в строгое, приталенное черное платье с белым воротничком и подобрать к нему черные лодочки на высокой шпильке. Сверху плащик и я готова выдвигаться в трудобудни.

Пока закрывала дверь собственной квартиры, из соседней показался Кирилл. Мужчина выглядел слегка помятым и не выспавшимся:

– Обожаю, когда ты одеваешься как плохая училка, – Кирилл расплылся в ленивой улыбке, осматривая меня с ног до головы, оценивающим взглядом.

– Да ладно?! А, что ж, когда ты в первый раз меня увидел в подобном наряде, сказал, что-то типа: «ого, в детском мире продают и строгую одежду тоже?»

– Я просто до сих помню, как у меня потом болела нога после твоего пинка, – широко улыбнулся друг, взъерошивая гриву своих светлых волос. – Поэтому больше не рискую. И, кстати, тебе идёт высокий хвостик. Сразу хочется подёргать, особенно в сочетании с этим платьем.

– Я тебе сейчас так подергаю, прыщ-переросток! – попыталась ударить Кирилла в лоб, но, как это обычно у меня случается, не дотянулась, так как мужчина ловко отклонился назад, лишая меня возможности отомстить. – А ну, наклонись!

– Ты когда злишься, похожа на голодного хомячка – щечки трясутся, лапки чешутся, – друг щелкнул меня по носу и получил новую порцию моих возмущений.

И я бы ему непременно отомстила бы за каждое сказанное им слово, но в моих руках был пиджак Его Величества Молотова, а мять сие святыню совершенно не хотелось.

– Всё, я с тобой не разговариваю. Понял? – развернулась на каблуках и направилась вниз по лестнице, бросив напоследок через плечо. – И кормить вкусняшками я тебя тоже больше не буду.

– Нельзя быть такой жестокой, Вероничка, – спохватился друг, следуя за мной. – Я же просто хотел тебя повеселить и отвесить парочку своих фирменных комплиментов.

– И то, и другое у тебя получилось отвратительно.

– Ну, не ругайся, дружище, – Кирилл обнял меня со спины, тем самым остановив и не дав нормально спуститься с лестницы. – Я же знаю, что ты меня любишь.

– Да нафиг ты мне сдался, – попыталась скрыть улыбку, но ничего не вышло. Не умею я долго злиться на этого обаятельного поганца и он это знает и активно пользуется. – Ладно, я почти растаяла. Можешь убрать свои грабли и не мешать мне идти.

– Слушаюсь, моя госпожа, – Кирилл обогнал меня. Перекрывая дорогу, протянул шлем. – Можешь сегодня ехать в моём шлеме. Всё для тебя в этот дождливый день.

– Вот именно – дождливый. А у меня в руках ценный груз, который нельзя мять и уж тем более мочить. Поэтому я сегодня вынуждена быть буржуа, разъезжающей на таксях.

– Понял, – тяжело вздохнул друг и надел шлем себе на голову. – Ну ладно, красотка. Свистнешь, когда выпускной будет? Приеду, прокачу.

Сказав это, он стремительно побежал вниз по лестнице, перепрыгивая через ступеньки.

– Вот зараза! – сказала я в пустоту и пнула воздух, так как пнуть друга сейчас было весьма проблематично, потому что я уже слышала звук мотора его мотоцикла.

До офиса на такси домчалась довольно быстро. Даже не опоздала, хотя в приемной генерального оказалась лишь через десять минут после начала рабочего дня. Буду оправдываться тем, что немного поработала свою работу, которая у меня пока что есть.

В приемной сидела блондинка – Светлана, кажется. С кем-то разговаривала по телефону, параллельно записывая, что-то в блокнот.

– Хорошо, вам перезвонят. До свидания, – подытожила она и положила трубку, обращаясь ко мне. – Вы записаны?

– Нет, но я принесла пиджак, – многозначительно указала на вешалку в своей руке, на которой висел пиджак, завернутый в целлофановый кофр.

– Ах, да! Точно! Секунду, – девушка нажала кнопку для внутренней связи. – Александр Павлович, к вам Орешкина.

– Пусть зайдет, – раздался его спокойный голос, пустивший мурашки по моей спине.

– Проходите, – указала Светлана на дверь генерального и вернулась к своим делам.

Сделав глубокий вдох и резкий выдох, вошла в кабинет Молотова, стараясь выглядеть спокойной и расслабленной. Хотя точно знала, что смотрела сейчас на своего начальника глазами срущей кошки, но сделать с этим ничего не могла. Ибо стало в сто раз страшнее, когда он поднял на меня свои черные глаза и нахмурил брови, оглядев меня с ног до самой макушки.