Кошин смотрел куда-то в сторону, но его голубые глаза вспыхнули.
- И слишком многие его слушают. Если Этлон не прибудет в скором времени, он может натолкнуться на неприятный сюрприз: Габрию изгонят, а перед магией навсегда закроют ворота.
Кошин сражался на стороне Этлона в Аб-Чакане и был его близким другом. Габрия ему очень нравилась. Он признал ее доводы, когда она защищала колдовство на Совете прошлым летом, и делал все, что мог, чтобы отстоять сейчас ее правоту.
Тот факт, что его друг Этлон обладает талантом в магии, только укреплял его решимость выступить на Совете на стороне Габрии.
- Мы не можем больше откладывать заседание, - сказал Ша Умар, его загорелое лицо выражало сильное беспокойство.
- Что мы будем делать, если он вообще не появится?
Вождь Джеханана озабоченно почесал бороду.
- Если они с Габрией не приедут, люди будут думать, что проблема колдовства исчезла.
- Нет, она не исчезла, - решительно сказал Кошин. - Слишком много было событий, чтобы они легко забылись, - он махнул рукой в сторону лагерей, расположившихся один за другим по обеим сторонам реки.
- Где-то здесь тоже есть колдуны, которые боятся обнаружить свой талант из страха, что на них донесут, и тогда они будут изгнаны или казнены. И таких людей немало. Магией владеет гораздо больше людей, чем мы думаем. А мы пытаемся отмахнуться от этой проблемы какими-то запретами.
Губы Ша Умара растянулись в улыбке.
- Хорошо! Можешь меня не убеждать, - он передал Кошину флягу с вином. Мы позаботимся об отмене закона вне зависимости от того, приедет Этлон или нет.
- Само собой разумеется. Нам не нужна еще одна катастрофа после той, с Медбом.
- Согласен.
Кошин откинулся на подушки, взгляд его скользнул по далеким холмам, освещенным розовым сиянием заходящего солнца.
- Все, что я хочу знать, где сейчас Этлон.
- И леди Габрия. Без нее нам будет труднее склонить Совет на нашу сторону, - сказал Ша Умар.
- У них, должно быть, большие неприятности.
Вождь Джеханана помрачнел:
- Связанные, наверное, с Брантом. Этот идиот не причиняет ничего, кроме неприятностей. Интересно, где он сам.
- Мертв, надеюсь, - сказал Кошин.
Тот, о ком они сейчас говорили, лежал на плоском камне, на берегу реки, всего в полумиле от них, и наблюдал с высоты своего холма всю открывавшуюся перед ним долину и шумный лагерь. Глаза его сияли удовлетворением и злобной радостью. Горфлинг и не предполагал, что кланы столь многочисленны, но это его не беспокоило. Напротив, он был доволен. Те люди, на которых он набрел много дней назад, сказали, что на равнинах всего одна колдунья. Поразмыслив, он решил, что это и есть та самая ведьма, воспоминания о которой отзывались такой ненавистью в мозгу его тела. Все, что ему оставалось делать, - уничтожить ее, и после этого все кланы поступят в полное его распоряжение.
Горфлинг рассмеялся. Это даст прекрасную возможность взять реванш над людьми, так жестоко поступившими с бедным лордом Брантом. Используя свою власть, он уничтожит этих людей, по одному, или - пожалуй, так будет даже лучше - превратит в рабов и будет использовать их для собственных нужд.
Он внимательно изучал собравшиеся вместе кланы. Должно быть, колдунья там, но лагерей было слишком много, и он не знал точно, где ее искать. Кланы расположились по обеим сторонам реки, каждый на своем излюбленном месте. Большой рынок находился на восточном берегу реки Голдрин, а южнее лежало широкое плоское поле - обычное место игр и состязаний. На небольшом острове, образуемом слиянием двух рек, возвышался открытый шатер, украшенный разноцветными знаменами - десятью, по количеству присутствующих на сборе вождей. Здесь же находился святой храм Тир Самод, сейчас он был пуст.
Присутствия колдуньи нигде и ничто не выдавало.
Горфлинг пожал плечами. Солнце ушло, сгущались сумерки. На таком расстоянии ему было трудно уже отличить одну женщину от другой. Горфлинг решил отложить поиски до утра. Утром он просто спустится в долину, когда жизнь кипит там с наибольшей силой, и найдет колдунью. Даже среди этих кишащих людьми лагерей ей не удастся надолго от него спрятаться.
Той же ночью, спустя несколько часов, Этлон вывел Эуруса на берег реки, в темноту негустой поросли деревьев. Взрослые хуннули были все так же свежи и готовы к быстрой езде, но лошади харачан начали спотыкаться, им требовался долгий отдых. Так же измучены были и их седоки. Жеребенок хуннули жался поближе к матери, Тредер высунул язык и тяжело дышал. Они были всего в полудне пути от Тир Самод, но все понимали, что, не отдохнув как следует, они не смогут двигаться дальше.
Путешественники молча спешились, распрягли лошадей и пустили их в луга. Мужчины не зажигали костра и сидели в темноте. Кто-то полез в мешок за орехами и сушеным мясом. Поужинали все так же в молчании. Немного времени спустя Тэм и мужчины уже спали, завернувшись в одеяла, под бдительной охраной хуннули. Не спала только Габрия.
Настало время уходить. Этлон надеялся, что Горфлинг повременит с вторжением в Тир Самод - как раз настолько, чтобы измученные лошади и всадники настигли его. Габрия же не собиралась давать горфлингу возможность затеряться среди кланов. Она хотела остановить его немедленно.
На короткое время она позволила своему телу расслабиться, лежа на одеяле. Глядя на звезды, она прислушивалась к тишине ночи и храпу спящих, зная, что нужно быть готовой вскочить каждую минуту, иначе она просто заснет под этим теплым летним небом.
Как только взошла луна, она выскользнула из одеял, потянулась, сунула за пояс сверток с маской Валериана и направилась к Нэре. Трое хуннули окружили ее в темноте, внимательно слушая, пока она объясняла им, что собирается делать.
Реакция Нэры была категорической:
"Габрия! Ты не справишься с этим чудовищем одна. Он слишком силен для тебя!"
Колдунья положила руку на шею Нэры:
- Я должна попытаться. Ты идешь со мной?
Как она и предполагала, лошадь не отказала ей. Нэра никогда не предавала своего седока, она не позволила бы ей идти одной навстречу опасности.
Габрия повернулась к Эурусу.
