Бросив в сторону альбом, я вскочила на ноги и подбежала к домофону.

– Да?

– Здравствуйте. Не могли бы вы принять посылку для Брука?

Брук. Это же Джулиан.

– Разумеется. – Я надавила на кнопку домофона и подождала курьера у открытой двери. Он вручил мне пакет, а я поставила подпись на считывающем устройстве.

Если верить этикетке, посылка с сайта Amazon. Не очень-то информативно. Ну, во всяком случае, теперь я обзавелась славным предлогом побеседовать с Джулианом. Я не видела его с той встречи в понедельник утром. Каждый день он ускользал задолго до начала занятий, а возвращался, очевидно, поздней ночью, если вообще ночевал дома. Все чаще на ум приходил вопрос: а может, он вообще нежить?

Курьер ушел, я вытащила из рюкзака стикеры, нацарапала на одном из них записку Джулиану и приклеила ее на дверь его квартиры.

Привет, Джулиан. Я приняла твою посылку. Можешь забрать ее в любое время, но не сегодня: меня не будет до конца дня.

Xoxo, Мика

Вернувшись в квартиру, я с любопытством встряхнула коробку, но услышала только тихий стук. Оставив ее возле двери, села обратно на пол и вернулась к рассматриванию фотоальбомов.

Время истекло быстрее, чем хотелось бы, – но я старалась не сгущать краски. Хотя я уже подумывала о том, чтобы сказаться больной и отменить ужин, но тогда родители разволнуются и нагрянут в мое гнездышко, а этого мне хотелось еще меньше. Я уложила волосы в «приличную» прическу, как выразились бы родители, выудила дизайнерское платье из коробки. Оно оказалось немного помятым, но погладить его я уже не успевала – ничего не поделаешь.

Поместье родителей вполне могло составить конкуренцию городскому парку. От главной дороги ответвлялась гравийная, ведущая к кованым железным воротам – нужно ввести семизначный код безопасности, иначе они не отопрутся. Фонари освещали длинную подъездную дорогу, по обеим сторонам которой росли деревья. Дальше простиралась необъятная зеленая лужайка, местами засаженная клумбами с цветами. Уже издалека виднелась освещенная прожекторами вилла, ее внушительные колонны, высокие окна и пышно цветущие балконы.

Прадедушка по отцовской линии купил это поместье около семидесяти лет назад. Он и основал юридическую фирму, руководить которой потом стал дедушка. Тот умер от сердечного приступа восемь лет назад, и с тех пор фирмой управляют папа с мамой. Познакомились они во время учебы на юридическом факультете Гарварда и, поженившись, поселились на вилле после смерти прадедушки.

Я припарковала машину в одном из гаражей: отец терпеть не мог, когда автомобили бросали на улице. Видимо, он принимал их за хрупкие вещи, которые мог бы сдуть легчайший порыв ветра. Узнай папочка, что чаще всего мой BMW припаркован без какой бы то ни было охраны на улице перед домом, он, наверное, слег бы с нервным срывом.

Стуча высокими каблуками, я подошла ко входу, освещенному автоматическими прожекторами, и надавила на звонок. Дверь тут же распахнулась, и теплой улыбкой меня встретила Рита, домработница родителей.

– Добрый вечер, Мика, – поприветствовала она.

– Здравствуй, Рита. – Я наклонилась и обняла ее. – Как ты?

– Неплохо. Спина доставляет некоторые неудобства, но это уже давно не новость. – Она оглядела меня с ног до головы. Но не снисходительно, а с любовью: она хотела убедиться, что я в целости и сохранности. – Как тебе новая квартира?

– Очень славная, но пока там царит хаос. – Это почти правда, ведь я разобрала лишь половину одной коробки и уже неделю жила на чемодане, содержимое которого успела разбросать по всей квартире. Одно хорошо: в этом беспорядке я живу сама, меня не грызет совесть, что за мной убирает Рита. – Где папа и мама?

– Отец ждет в гостиной, а мать вышла освежиться.

Только Рита успела договорить, как раздался мамин голос:

– Уже готова. – Мама торопливо спустилась по лестнице. Черные волосы рассыпались по плечам, а вместо привычного костюма с блейзером она выбрала темные трикотажные брюки и свободную блузку – удобная одежда в ее понимании. – К сожалению, меня задержали в офисе, и я немного опоздала.

Мама подошла ко мне и поцеловала в обе щеки. Волосы у нее воняли сигаретным дымом. Вообще-то, уже несколько лет как мама бросила курить, но в самые напряженные моменты она все равно тянулась к никотиновой палочке.

– Все нормально?

– Да, обычное дело, – улыбнулась мама. Вокруг губ и глаз обозначились мелкие морщинки: макияж она уже смыла. Веснушки, украшавшие ее лицо, как и мое, тоже были заметны. Мне пришлась по душе эта версия мамы – освежила память о старых добрых временах и подарила надежду на объединение семьи.

Рита взяла у меня сумочку и вернулась на кухню, чтобы проверить ужин. Запах еды быстро рассеялся в большом особняке, но мне все равно удалось уловить слабый сладкий аромат свежей выпечки.

Мама проводила меня в гостиную – там уже сидел отец в старом кожаном кресле и задумчиво смотрел на экран ноутбука. Для пятидесяти с хвостиком папа выглядел на славу, хоть годы и не прошли для него бесследно: у лба намечалась залысина, а каштановые волосы на висках седели, как и борода, поэтому ему приходилось бриться чаще.

Полностью погруженный в работу папа заметил нас с мамой, только когда мы подошли почти вплотную. Он удивленно поднял глаза, но на задумчивом лице появилась улыбка. Папа снял очки и закрыл ноутбук.

– О, ты уже тут.

– Почему бы и нет? Уже семь. – Я приехала вовремя с точностью до минуты. Чем быстрее ужин начнется, тем быстрее закончится.

Сегодня вечером я решила посетить «Супернову» – клуб, довольно популярный сейчас среди геев. Недавно я достала себе поддельный паспорт и с тех пор стала частенько захаживать на такие тусовки, надеясь встретить там Эдриана или хотя бы кого-то, кто слышал о нем. Разумеется, я знала, что не все геи знакомы друг с другом, но на месте Эдриана я искала бы единомышленников. А где их найти проще всего? В ЛГБТ-сообществе. По крайней мере, я себя убеждала в этом, потому что не представляла, где еще вести поиски.

Папа взглянул на массивные настенные часы над камином и, убедившись в правоте моих слов, удивленно поднял густые брови.

– Посмотрите на это. Очевидно, я опять с головой ушел в работу. – Неодобрительно цокнув языком, он повернулся ко мне. На губах все еще играла легкая улыбка.

Папа сегодня жизнерадостный и беззаботный. Такой… нормальный. Можно подумать, вся семья в сборе. Но Эдриан отсутствовал, и не как в тот раз, когда он отправился с подругой отдыхать на Гавайи. Мой брат как сквозь землю провалился, и никто из нас не представлял, где он и что с ним. Сжав кулаки и прикусив язык, я сдерживала крепкие слова, готовые вот-вот сорваться. С недавних пор мы с родителями слишком часто ругались из-за Эдриана, и это ни к чему не привело. Больше я не собираюсь бездумно сотрясать воздух, а придумаю стратегию, как говорить с папой и мамой о брате.

– Ужин готов, – входя в гостиную, возвестила Рита.

– Благодарю, – отозвался папа, жестом приглашая меня пройти вперед.

Столовая в особняке больше напоминала банкетный зал, со столом, за которым легко могли разместиться двадцать человек, но сегодня его накрыли только на троих. Я заняла обычное место слева от отца и тут же схватила свежеиспеченную булочку. Будь моя воля, ей не пришлось бы готовить ничего другого. Булочка с капелькой масла – и я на седьмом небе от счастья.

– Уже освоилась на новом месте? – поинтересовался папа, разворачивая салфетку, а Рита тем временем расставляла блюда с закусками – тарталетками с козьим сыром и инжиром.

Я подавила соблазн съесть маленькое лакомство руками и взяла нож с вилкой.

– Да, здорово жить так близко к колледжу.

– Надо будет навестить тебя как можно скорее, – произнесла мама. Родители купили эту квартиру – о съеме они и слышать не желали, – а потом еще вложили кучу денег в ремонт, однако так ни разу ее и не посетили: переложили все управление на архитекторов и дизайнеров. Выписывали чеки – и только.