Зверев вышел из машины, купил у сидевшей в тени зеленеющего клена бабки пару гвоздик и не спеша двинулся вдоль траурной аллеи. На пару минут он остановился у местного храма, потом прошел мимо недавно восстановленной часовни и вышел к длинному ряду оградок.

Могилу Насти он нашел не сразу, потому что задумался и прошел мимо нужной развилки и протопал лишних полсотни шагов, прежде чем понял свою ошибку. Зверев негромко выругался, посмотрел на часы и вернулся. Он нашел нужный поворот и прошел к оградке, вошел в нее, сгреб ладонью налетевшие на холмик листья и после этого положил цветы. В небе над головой летали стрижи, где-то поодаль послышался собачий лай. Зверев присел на скамеечку, выкурил сигарету. Нужно было спешить, но уходить не хотелось.

Павел Васильевич закрыл глаза, выдохнул и вдруг услышал едкий хрипловатый голосок. Кто-то довольно громко матерился. Зверев поморщился, его правая щека дернулась. Что такое, никакого уважения к усопшим!

Павел Васильевич поднялся и двинулся на голос.

Вскоре Зверев увидел замызганного мужичка лет шестидесяти, сидевшего на корточках и курившего самокрутку. Серое морщинистое лицо, недельной давности щетина, мешки под глазами. Волосы мужчины напоминали взъерошенный стог грязной соломы, глаза сузились в щелки и почти не моргали. Рядом с нарушителем кладбищенской тишины валялась ржавая совковая лопата.

– Чего бузишь, дядя? – подойдя ближе, поинтересовался Зверев.

Незнакомец вздрогнул, но тут же пришел в себя.

– А твоя какая забота?

– Да так! Я просто от природы любопытный! Случилось у тебя чего?

– Да уж случилось!!! Ходят тут всякие да поскудства разные учиняют, сволочи!

– Ты о чем?

– А вон о чем! – мужик вскочил, схватил лопату и поманил рукой.

Зверев прошел вдоль могил и увидел раскуроченную яму, возле которой была свалена целая куча земли. Неужели кто-то откопал гроб?

Его догадка подтвердилась: ограда покосилась, вокруг ямы и на соседних могилах лежали комья влажной земли. Собеседник Зверева со злостью воткнул в песчаный холмик лопату и, поплевав на кончик самокрутки, загасил ее пальцем.

Павел Васильевич подался вперед и увидел на дне ямы гроб. Крышка была снята, мертвец, скрючившись, лежал рядом в грязи.

Щека Зверева снова дрогнула.

– Это кто же такое творит? – процедил Зверев сквозь зубы и принялся разглядывать мертвеца.

Это был длинный и тощий мужчина со впалыми щеками и угловатыми чертами лица. Синие губы мертвеца сжались в узкую полоску, на лице просматривались бледно-фиолетовые пятна, закрытые глаза походили на недозрелые сливы. Труп довольно свежий. Покойник лежал на боку, его челюсть была слегка сдвинута влево и вымазана грязью. Левая рука неестественно торчала в сторону, правый рукав мертвеца был наполнен неживой плотью лишь до половины.

– Однорукий? – отметил Зверев вслух.

– Однорукий, одноногий!!! Какая разница? Работы у меня от этого меньше не станет.

– Работаешь здесь?

– Работаю! Только сторожем, а не землекопом! Теперь вот полдня лопатой махать придется, а у меня радикулит…

– Милицию вызывали?

– Твоя-то какая забота? Иди уж и не мешай!

Зверев показал удостоверение.

– Так ты тоже из милиции. Была тут и милиция, и прочая шушера из исполкома, а что толку? Приехали, что-то смотрели, выспрашивали, даже собаку приволокли! А мне Прохор Ляксе́ич потом полчаса нотации читал! Ты, говорит, во всем виноват! Смотреть нужно было, что на вверенном тебе объекте деется.

– Прохор Алексеевич – это кто?

– Начальник мой! Я как по утря́не это безобразие увидал, сразу же ему в контору позвонил. Так он тут же прилетел и милицию вызвал. Лучше бы я ему не звонил…

– Это еще почему?

– Да говорю же тебе, что наорал на меня начальник, пообещал квартальной премии лишить. Даже уволить грозил, если я тут порядок не наведу, – мужик махнул рукой. – Надо было прикопать этого кале́чного по-тихому – и все дела! А теперь помимо того, что закапывать придется, еще и премия тю-тю!

Сторож убрал в карман чинарик, спрыгнул в яму и уложил в гроб мертвеца. Потом он закрыл гроб крышкой, вылез, поплевал на ладони и стал бросать в яму землю. Зверев посмотрел на часы. Раз милиция была, ему тут больше делать нечего. Павел Васильевич повернулся и быстрым шагом направился к ожидавшей его машине.

Учитывая, что они опаздывали, всю оставшуюся часть пути Гриша жал на полную. Наконец машина остановилась возле старого двухэтажного строения с наполовину разрушенным верхним этажом и фасадом. Зверев вышел и увидел сидящих у подъезда на лавочках четверых сотрудников в форме. Они курили и о чем-то оживленно беседовали. Когда Зверев подошел, все курившие вскочили, а один – старший сержант небольшого росточка – вышел вперед и козырнул прибывшему.

– Здравия желаю, товарищ майор!

– Вы в оцеплении? Не сильно, гляжу, напрягаетесь, весело тут у вас, – строго сказал Зверев.

Старший сержант помялся:

– Согласен! Виноват! Просто уже пятый час тут кукуем, а мы, между прочим, все после смены, вторые сутки на ногах.

– Ладно, понимаю!

Зверев вынул из кармана «Герцеговину Флор». Старший сержант щелкнул бензинной зажигалкой, давая Звереву прикурить.

– Вы из местного отделения? – продолжал спрашивать Зверев.

– Так точно! Я здесь за старшего – старший сержант Белкин! – сержант снова приложил руку к козырьку.

– Да прекрати ты козырять, не на плацу! Меня откуда знаешь?

Белкин оскалился:

– Кто же не знает Зверя! Вы же у нас легенда!

– Вон оно как! Ладно, давай рассказывай, что здесь да как!

Белкин оживился, снял фуражку и вытер вспотевший лоб платком.

– Участковый уже умотал, а ваши из управления все еще копаются с этими шпанятами!

– Это ты про убитых? А почему шпанятами?

– Так пацаны еще совсем, лет по пятнадцать-шестнадцать!

– Вон оно что, а кто трупы обнаружил?

– Старикан один, он тут по соседству проживает! Этот дом давно уже пустует, старик ночью тут в окошке свет увидал, утром решил проверить, что да как, а тут такое! Медики приезжали, чтобы факт смерти зафиксировать.

– Зафиксировали?

– Зафиксировали! Ждали больше двух часов, потом бухтеть начали. Жара, мол… сколько можно? Хотели трупы забрать, а ваш опер не позволил. Сказал, пока Зверь сам место преступления не осмотрит, тела забрать не позволю!

– Понятно! – Зверев выбросил сигарету. – А что за опер?

– Вроде Костин…

Белкин посмотрел на своих, вся троица в знак согласия закивала.

– Костин? Вон оно как! – Зверев подавил улыбку. – Так, значит, мне сегодня повезло! Вот и верь после этого в приметы!

Белкин нахмурился.

– Это вы о чем, товарищ майор?

– Да бабу с пустым ведром встретил! Она мне говорит, что это плохая примета, а судя по тому, что ты сказал, оно вовсе не так! – Зверев хлопнул старшего сержанта по плечу. – Раз уж сам Венечка Костин к делу подключен, так, значит, мы это дело быстро раскроем. Наш Венечка – это сила!

Отодвинув рукой ошарашенного Белкина, Зверев двинулся к полуразрушенному дому и вошел в подъезд.

Накануне утром Веня Костин опоздал на дежурство, и вовсе не оттого, что решил проводить Катеньку – причина была совершенно в другом.

Катенька – она же врач-терапевт межрайонной больницы города Пскова Екатерина Александровна Колесникова – миловидная брюнетка, с которой Веня познакомился при весьма непростых обстоятельствах при расследовании очередного громкого дела и в которую влюбился с первого взгляда, уже давно переехала жить к нему.

Примерно месяц назад Веня наконец-то решил покончить со своей холостяцкой жизнью, сделал Екатерине предложение и получил согласие. Парочка уже назначила дату свадьбы, но та сорвалась, так как Веня не явился в положенное время на регистрацию. Дело в том, что Веню накануне вызвали в управление, и ему пришлось почти сутки просидеть в засаде на конспиративной квартире в Завеличье. Катю такой поворот событий крайне огорчил, но уже к вечеру они помирились и назначили новую дату свадьбы, но и на этот раз случился конфуз.