- А что случится, если до вторника вам удастся разобраться в этом деле? - спросил Шейн.

- Об этом я и собирался вам рассказать, мистер Шейн. Нам нужны настолько веские доказательства, чтобы мы могли в понедельник возбудить против них судебное дело. Папа решил, что следует обратиться к вам. А пригласить вас сюда на уик-энд придумал я. Я решил, что если мы соберем вас здесь вместе с Бегли и должностными лицами фирмы, то у вас появится возможность поговорить со всеми заинтересованными лицами и, возможно, вы на что-то наткнетесь. На мой взгляд, Бегли напрасно согласился принять наше приглашение. Должно быть, рассудил, что если откажется, это будет выглядеть подозрительным. Вы имеете полное право расспрашивать кого угодно о чем угодно. А вечером мы затеем игру в покер, которая продлится всю ночь. Будет прекрасная возможность надавить на кого нужно. Не знаю, - спросил он, слыхали ли вы о так называемых "праздниках души", которыми сейчас многие увлекаются?

- О чем?

- О "праздниках души", - ответил Форбс. - Название и впрямь не слишком удачное. Суть состоит в том, что люди собираются вместе на уик-энд и проводят шестьдесят часов без сна в одном и том же помещении. Поначалу, часов десять-двенадцать, все напоминает обычную вечеринку. Присутствующие мило треплются о том, о сем. Потом вы уже перестаете пускать пыль в глаза, поскольку слишком устали. Тогда начинаются разговоры по душам. Я пару раз побывал на таких сборищах, и ничего особенного из них не вынес, но у меня есть друзья, которые уверяют, что "праздник души" переменил им всю жизнь. Я вовсе не хочу сказать, что мы тут хотим устроить нечто подобное.

- А ваш отец согласился? - полюбопытствовал Шейн.

Форбс издал легкий смешок.

- Отцу я описал это несколько иначе, но ему не раз доводилось принимать участие в круглосуточных заседаниях профсоюзного комитета, и он прекрасно знает, какие удивительные события порой случаются в промежуток времени от двух часов ночи до рассвета. Тогда забывается все, собственное положение, позиции спорящих... Впервые осознаешь, что твои оппоненты - тоже люди.

- В случае с Хэлом Бегли можно, пожалуй, сделать исключение, - сказал Шейн и плеснул себе кофе из вместительного термоса. - Вы уверены, что похищение провернула фирма Бегли?

- Абсолютно. Сам Бегли в этом не участвовал. Вся связь осуществлялась через девушку по имени...

Он прищелкнул пальцами. Шейн подсказал:

- Кандида Морз. - Совершенно верно. В "Юнайтед Стейтс Кемикал" Бегли оформили на три месяца консультантом с ежемесячным окладом в сорок тысяч долларов. Ясное дело - Бегли никакой не консультант, его советы ломаного гроша не стоят. Это деньги пошли на то, чтобы оплатить трехсотстраничный отчет. Наш человек в "Юнайтед Стейтс" скопировал одну страницу. Заголовок наверху был отрезан, в остальном же материал слово в слово повторял девяносто девятую страницу нашего отчета по Т-239, который мы составляли вместе с Уолтером Лэнгорном прошлой весной.

Шейн на секунду задумался.

- А сколько копий вы сделали? - спросил он.

- Ни одной, - мгновенно ответил Форбс. - Мы просто собрали весь материал воедино, чтобы директора на июньском собрании решили, стоит ли финансировать эту разработку. Обычно вся их система секретности меня просто бесит. Скажем, мы работаем над рекламой нового продукта, а это окружается такой завесой тайны, словно мы создаем новую стратегическую ракету. Но в случае с краской подобные меры безопасности были, конечно же, оправданы. Вся документация хранилась в сейфе, а отчет из него извлекали только для членов Совета директоров. Они читали отчет в конторе под бдительным оком мисс Фибе Мак-Гонигл, которая настолько помешана на секретности, что не пропустила бы собственную мать в ванную без надлежащего досмотра. Так что предположение о том, что кто-то посторонний мог проникнуть в контору во внерабочее время и выкрасть отчет из сейфа можно отмести сразу. Здесь поработал кто-то из директоров.

- Сколько людей имели допуск к секретным документам? - поинтересовался Шейн.

- Человек двадцать, не больше, - ответил Форбс. - Вам нужно посмотреть помещение. Кстати, в той части здания нет ни одного множительного аппарата. Это позволяет исключить двоих или троих из числа подозреваемых. Еще один ездил на побережье, когда все это случилось. И так далее. Пожалуй, круг можно сузить до тех лиц, кого мы пригласили сюда на уик-энд.

- Значит, вы надеетесь попытаться расколоть не одного Бегли?

- Совершенно верно. Даже если мы не сумеем воспрепятствовать "Юнайтед Стейтс Кемикал", и они выбросят продукт на рынок, мы должны принять меры, чтобы такая утечка информации не случилась в будущем. Меньшинство из Совета директоров недовольно нынешним руководством фирмы, то есть моим отцом. Т-239 - это его детище, но не будь он таким осторожным и медлительным, мы бы уже наладили её массовый выпуск и продажу. Это ставят ему в вину. С другой стороны, если бы дядя Джос или кто-то из членов оппозиции способствовали бы утечке, надеясь использовать её против отца, отец бы их по стенке размазал. Если бы только суметь вывести их на чистую воду! Вот для этого-то мы и платим вам десять тысяч.

- А чем объяснить, что вы взялись так поздно? Почему не обратились ко мне пару месяцев назад? Для такого дела одного уик-энда недостаточно.

- Мы не хотели выносить сор из избы. Не я один, все с этим согласились. Надеялись, по возможности, избежать огласки.

- Значит, - спросил Шейн, - вы с самого начала были убеждены, что документы передал один из директоров фирмы?

Форбс кивнул.

- Но необязательно ради денег. Вы, конечно, знаете Бегли лучше, чем я, но даже я слышал, что он не брезгует заниматься шантажом.

- Да, - подтвердил Шейн. - Занятие довольно рискованное, но весьма прибыльное.

- Поэтому мы и не могли обратиться в полицию, - со вздохом произнес Форбс. - А много ли вокруг частных сыщиков, способных разобраться в такой запутанной истории? Да ещё и - порядочных? Вы только не обижайтесь, добавил он и улыбнулся.

Шейн улыбнулся в ответ. Молодой человек начинал ему нравиться.

- Что ж, я понимаю ваши затруднения: если Бегли шантажировал одного из ваших людей, вам бы не хотелось, чтобы об этом прознал какой-нибудь пронырливый частный детектив.

- А что делать, мистер Шейн, сами знаете - люди вашей профессии не особенно славятся честностью и надежностью. Но на прошлой неделе отец беседовал с кем-то из фирмы "Питтсбург Плейт Гласс", и в разговоре всплыло ваше имя. Они считают, что вы с Бегли на ножах.

- Мягко сказано.

- Этот человек из Питтсбурга сказал, что вы первый, кому удалось утереть нос Бегли. Отец подумал, что вы согласитесь ещё раз поставить его на колени.

Шейн помотал головой.

- Я вовсе не утер ему нос. Я просто честно отработал свой гонорар. Мой клиент остался доволен, а я нет: Бегли продолжает заниматься своими темными делишками.

- Одну минуту, - прервал Форбс. - Давайте сразу придем к соглашению. Все, что нам нужно от Бегли, это сделка, согласно которой он передает нам одно имя в обмен на обещание с нашей стороны не предпринимать судебного разбирательства. Личность самого Бегли для нас значения не имеет.

- А для меня имеет, - сухо ответил Шейн. - У него очень выгодное положение. Он может одновременно выиграть и проиграть. Даже очевидный провал в деле с "Питтсбург Плейт Гласс" он ухитрился использовать для саморекламы. Ведь Бегли дал понять, что если он согласился добыть какие-то сведения, то добился результата, а средства для достижения этой цели значения не имеют. А хорошая реклама для него - это дурная реклама для меня. Я не знал, что меня наняли для того, чтобы я помог провернуть сделку. Может, вам лучше поискать кого-то другого?

- У нас нет времени! - воскликнул Форбс. - Мне плевать, если вы даже изжарите Бегли на решетке и съедите без горчицы, но для нас важно другое. Посмотрим, чего вам удастся добиться к концу уик-энда.

Шейн на мгновение призадумался.