Я должна была ненавидеть Филатова. Он не только растоптал мои чувства, но еще и танком по ним проехался для верности. Именно так он избавляется от назойливых поклонниц? Но ведь он сам, САМ пригласил меня на этот чертов фестиваль, предложил приехать и даже билет на самолет для меня оплатил. Он дал мне надежду, что между нами не просто разгулявшиеся гормоны, а нечто гораздо большее. И теперь я любила его еще сильней, словно мазохистка, и мои слезы имели отпечаток не обиды, а потери.

Громко ругаясь, словно умалишенная, покрывая всевозможными ругательствами группу «Внедорожник» и ее ненормального предводителя, стала срывать со стен плакаты, фотографии, наклейки, которые любовно собирала на протяжении всех этих лет. Это была самая настоящая истерика, когда глаза пелена застилает, и ты видишь перед собой только знакомое до мельчайшей морщинки лицо, на котором отражается чувство сильнейшего сожаления, казавшегося мне преступным, и слышишь чуть хрипловатый голос: «Одевайся, я отвезу тебя на вокзал».

Папа стоял в дверном проеме и не мешал, давая возможность выпустить пар, и только когда я без сил опустилась на пол и стала рвать на мелкие кусочки плакат, присел рядом со мной.

— Он тебя обидел? — указывая на идеально отфотошопленное изображение Филатова, спросил отец.

Я взяла в руки фото и нежно погладила подушечками пальцев глянцевое лицо, чувствуя, что слезы прекратились. Остались чистейшая апатия и безразличие ко всему.

— Да пошел он! — ответила невпопад и разорвала снимок.

… Ниточка дней все не кончается,

Мы бусы на ней — бьемся как рыбы в стекло.

Встретиться с ним не получается —

Звезды не ездят в метро.

(«Звезды не ездят в метро» — Машина времени)

Я ехала в маршрутке, тесно вклинившись между сиденьями и стараясь сохранить неуклюжее равновесие при поворотах. Водители общественных автобусов в нашем городе считаются особенно резкими, будто не людей везут, а мешки с картошкой. На меня то и дело норовили упасть еле стоящая на ногах бабуля с огромной котомкой наперевес и толстый потный мужик с отстойным перегаром, поэтому мне приходилось держаться за поручень обеими руками. На остановке я кое-как протиснулась по салону к выходу и буквально выскользнула из битком забитого транспорта. Причем выскользнула крайне неудачно — впечатавшись всем своим телом в Андрея, чопорного одногруппника-зубрилу, к тому же наступив в огромную лужу и душевно обрызгав начищенные до блеска ботинки парня. Андрей промолчал, хотя по выражению его лица он как минимум хотел посадить меня в эту самую лужу. Вычищенный до мельчайшей пылинки парень у нас на курсе считался закостенелым педантом и не терпел любые виды грязи, щедро пользуясь антисептиком при каждом случае.

Я виновато замахала руками, якобы счищая невидимые микробы с пиджака Андрея и оправдываясь за свою неловкость, а потом перешла сразу к делу.

— Ты к экзамену готов? — спросила уже на ходу в колледж.

— Опять будешь меня использовать? — намекнул парень и поправил рукой аккуратную челку. Жест больше напомнил селфи-представление, как в зарубежных сериалах про подростков-тинейджеров. Да, Андрюша себя очень любит — это общеизвестный факт, о котором знает весь наш курс. Но, несмотря на подобное проявление наружного себялюбия, все хотят дружить с эдаким всезнайкой, особенно во время зачетов и экзаменов. Мне повезло — по мнению всех наших общих однокурсников и однокурсниц, я Андрею нравлюсь. Так почему бы не воспользоваться этим подходящим для хороших оценок случаем? Тем более что препод по латыни у нас строгий, с очень принципиальным отношением к знанию своего предмета и уж тем более с избирательным негативом в сторону нерадивых горе-студентов. Я, к моему большому сожалению, вхожу в их число. Перебираюсь с тройки на тройку и постоянно отрабатываю незачеты. Мне кажется, эта ненавистная учеба никогда не закончится! Все эти фармокологии, гистологии, патологические физиологии мне уже в кошмарах снятся. Единственный нормальный сон — это когда Леня Филатов на собственном теле показывает всю анатомию.

— Ты не расплатилась еще за хирургию и реабилитацию, — некстати напомнил Андрей, и я невольно закатила глаза от несвоевременного напоминания о моих щедрых обещаниях. Когда на кону закрытие сессии — что угодно пообещать можно, в том числе и звезду с неба, лишь бы уйти спокойно на сессию. Не обязательно же быть таким навязчивым, Андрюша?

— После сессии мы обязательно с тобой сходим в кино, а до того времени нет, — в который раз с самым наичестнейшим взглядом пообещала я и потянула парня в аудиторию. — Билеты учу круглосуточно, а ты ведь знаешь, какие они сложные…

С учетом того, что предметы с каждым годом становились все сложнее, моя успеваемость скатывалась в вечный неуд, а то и вовсе грозила отчислением на предпоследнем курсе. Поэтому все экзамены пришлось сдавать с помощью Андрея, что, кстати, получилось неплохо. Растасованные по всем карманам шпоры и записки-подсказки от друга-зубрилы грозный препод по латыни не спалил и вывел в зачетке долгожданный «тройбан», тем самым закрыв мне зимнюю сессию.

Андрей нарисовался передо мной сразу же, едва закрылась дверь аудитории. Отказываться от собственных же слов и придумывать очередные отговорки мне уже не хотелось, и дело вовсе не в том, что однокурсник в который раз протянул мне руку помощи, а потому что настроение было по-зимнему радостным. Свобода до следующих экзаменов, неделя накопившихся выходных и преддверие неплохого отдыха в компании с нашумевшим сериалом про ведьмака, до которого долго не могла добраться — подняли шкалу моего настроения до высшей черты, и мной было предложено разведать, что сейчас крутят в кинотеатрах.

На городской афише я надеялась найти более-менее интересный мульт, но в кино заезженно крутили отечественные ремейки новогодних фильмов и прочую некачественную муть, рейтинги которой не поднимутся выше двух баллов. Цирк тоже отпадает — как-никак, мы с Андреем не малолетки, чтобы аплодировать носатым клоунам и радоваться дешевым фокусам. Так-с, что у нас тут самое безобидное…?

С подобными мыслями я уткнулась взглядом в ту самую афишу, с которой все началось. Ничего необычного — стандартный плакат с логотипом популярного в городе клуба, яркая надпись на котором анонсировала концерт группы «Внедорожник» — одной из самых популярных рок-групп нашей страны. Их клипы бесконечно крутили по всем музыкальным каналам, их песни сразу же возносились на вершины хит-парадов, их диски мгновенно раскупались миллионам поклонников, а на их концерты невозможно было попасть. Сотни, тысячи поклонниц визжали, пищали, стонали от восторга при одном только упоминании имени фронтмена Леонида Филатова. И дело не только в таланте музыканта и качественной музыке, создаваемой им, а в его неприкрытой красоте и умении свести с ума одной только улыбкой и взглядом синих, подернутых туманной дымкой глаз.

И скоро он приезжает в наш Богом забытый город. Быть того не может…

Знакомство с творчеством «Внедорожника» у меня началось лет так десять назад. Услышав голос солиста по радио, я впервые в жизни почувствовала, как мурашки по коже пробегают. Тогда чувство яркой эйфории захватило меня, в тот момент маленькую восьмилетнюю девочку, прилежную ученицу второго класса, с головой. Я еще не знала, кому принадлежал этот голос, но он будто плашмя припечатал меня с такой силой, что не могла сдвинуться с места до самого окончания радио-программы. До сих пор близкие не могут взять в толк, как так сошлись звезды на небесном своде, что ребенок, до сего момента слушающий «Крылатые качели» из «… Электроника» — повернулся в сторону совершенно противоположного музыкального течения в целом и определенного исполнителя, играющего тяжелый металл, в частности. И только когда папа переключил волну, и из колонок полилась другая мелодия — да, только после этого я смогла выйти из транса.