Никита шёл рядом с Олей, что-то рассказывал, и как бы в невзначай поймал её ладонь. Не ожидая этого, девушка инстинктивно одернула руку, но парень сжал её ладонь покрепче, не давая вырваться и сквозь полутьму улыбнулся. Оля улыбнулась в ответ. Никита ослабил хватку, и, не выпуская Олину руку из своей, продолжил свой рассказ. Не дойдя сотни метров до дома, внезапно остановился под раскидистым зеленым кленом, накрывшим их плотной темнотой, потянул Олю за руку, так, что той пришлось тоже остановиться, развернувшись к нему лицом на сто восемьдесят градусов. Не отпуская руки девушки, вторую положил ей на талию и уверенно прижал к себе. Оля замерла. Как ни странно, но Никита просто коснулся щекой её волос и крепко обнял, как обнимают родного и близкого человека. Спустя некоторое время отпустил. Девушке показалось, что прошла целая вечность. В эти мгновения мир перестал существовать, все звуки исчезли и только равномерный частый стук сердца гулким ритмом продолжал отдаваться в груди. Оля всё никак не могла собраться с мыслями, было тяжело дышать, словно ночной воздух стал гуще и плотнее. Она не ожидала, что этот внезапный порыв так выведет её из равновесия. Девушка приподняла голову, чтобы задать вопрос, но, ощутив близость его теплого дыхания, поняла, что Никита хочет её поцеловать. Оля отвернулась, скорее от неожиданности происходящего, чем от нежелания принять поцелуй. Никита тряхнул головой, отпустил девушку и вышел из-под защитной тени дерева. Они молча пошли по направлению к дому. Подойдя к двери подъезда, Никита остановился, желая объясниться.
– Оля, прости! Сам не знаю, что на меня нашло. Просто наваждение какое-то. Такое чувство, будто я всю жизнь тебя знаю – с тобой можно быть самим собой, не нужно притворяться, выдумывать, врать, изворачиваться. Ты – настоящая. Ты – живая. Ты – как глоток свежего воздуха в душный зной. Прости, возможно, я выражаюсь как полный болван, но я не знаю, как тебе объяснить то, что я чувствую, если только так…
Он взял в ладони её лицо и крепко поцеловал её в губы, затем развернулся и спешным шагом ушёл прочь в темноту ночи.
Оля не знала, что и подумать. Она поднялась на шестой этаж, дверь квартиры была не заперта. Мать не спала, ждала её, хлопоча в кухне. Оля хотела незаметно пройти в свою комнату, но мама, даже не разворачиваясь в её сторону, неожиданно спросила:
– Оленька, кушать будешь?
– Спасибо, мама. Не хочу.
– Тебе нравится Никита? По мне так неплохой парень. Мне кажется, ты ему нравишься.
– Не знаю, мама. Я – спать, завтра на работу.
В последующие дни Никита продолжал ежедневно встречать Олю возле детского садика после работы. Все свободное время они проводили вместе, по вечерам гуляли по городу и по набережной, болтали о разной ерунде, заходили в кинотеатр, бильярд, кафе. Время пролетало незаметно, и Оля поняла, что она с нетерпением ждет конца рабочего дня, и ей уже не всё равно, какое платье на ней надето, её глаза теперь светятся ярче, и это заметила не только мама, и что сердце начинало бешено колотиться, когда она собиралась на прогулку, зная, что он уже ждет её.
Нежные невинные прикосновения и объятия, поцелуи на прощание, желание провести каждую свободную минуту вместе будоражили молодую кровь, заставляя забыть обо всем на свете.
Две недели пролетели как один день. В середине июля у Оли начался трудовой отпуск, но она ничего не сказала об этом Никите, так как все соседи уже вслух, не стесняясь, обсуждали их совместные вечерние прогулки, и Оле не хотелось давать лишний повод для сплетен. Она решила, что сообщит ему об этом через несколько дней. Однако Никита неожиданно исчез, он не появлялся во дворе, его телефон был вне зоны доступа сети. Оля нервничала, она не знала что и думать: или Никита наигрался с ней в ухаживания, ему всё надоело, и он уехал в Москву, или что-то с ним случилось, а она ничего не знает. Девушка не находила себе места двое суток, на третий день набралась решимости и поговорила с его бабушкой. Та сообщила, что Никите позвонили и срочно вызвали в Москву, внук сразу же уехал, даже не забрав вещи.
В пятницу утром Олю разбудил звонок в дверь. Она посмотрела на часы. Утро, без пятнадцати восемь. Кто мог прийти так рано? Нехотя встала с постели и, сонно шлепая по полу босыми ногами, отправилась открывать дверь. Увидев в глазок, что за дверью стоит Никита, обрадовалась и, не задумываясь о том, что на ней из одежды только короткая сорочка на бретельках, открыла дверь. Никита выглядел хмурым и чем-то озадаченным, но увидев растрёпанную заспанную Олю, засиял, быстро вошел в квартиру и захлопнул за собой дверь.
– Оля, мне нужно с тобой поговорить, – начал он. – Серьезно поговорить. Я ждал с шести утра, твоя мать ушла на работу, а ты нет, вот я и решил, что ты дома.
Оля молча смотрела на него влюбленными глазами.
– Оля… я думал, что так не бывает, но… – Никита подошел ближе, почти вплотную к ней, его голос становился все тише, а дыхание чаще – ты нужна мне, и я хочу быть с тобой. Я не знаю, что со мной происходит, я не могу этого объяснить – продолжал он, пропуская её растрепанные волосы между своих пальцев. – Ты сводишь меня с ума, и мне тяжело с этим бороться. Я сделаю всё, что ты хочешь, ты только скажи… – медленно, с трудом разделяя слова, проговорил Никита, дотрагиваясь другой рукой до её плеча. Он нежно провел ладонью по шее, затем прижал её голову к своей груди. Не ощущая никакого сопротивления стал нежно целовать лоб, глаза, щёки пока губы не нашли её рот.
Оля настолько была ошеломлена его признанием, что и не думала сопротивляться. Сон словно рукой сняло. Незнакомое ранее чувство стало растекаться горячей волной по телу от головы до кончиков пальцев на руках и ногах. Это чувство пьянило. Казалось, что каждое прикосновение Никиты, обжигает кожу. Ей самой хотелось касаться его обнаженного тела, чтобы он почувствовал тоже, что чувствует она. Её тело жаждало ласк и ещё чего-то большего, чего именно, она пока не знала. Она ощутила, как его руки опустили бретели ночной сорочки с плеч, и та тихо скользнула вниз. По её телу пробежала дрожь возбуждения. Его майка упала следом.
Чувство страсти затмило разум, и, когда буря эмоций спала, уступая место томной неге, Никита приподнялся над девушкой на локтях и, держа её голову в своих ладонях, стал нежно покрывать лицо поцелуями.
– Оленька, прости, милая. Я не знал. Я даже не предполагал, что такое возможно в таком возрасте. Ты в порядке? Было очень больно?
– Все хорошо, не переживай, – отвечала поцелуями на поцелуи Оля, – мне самой этого хотелось.
– Оля, я хочу, чтобы ты поехала со мной в Москву, я уезжаю завтра и не знаю, когда смогу вернуться. Через три месяца меня отправят на стажировку в Англию, я был в Москве, оформлял необходимые документы. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.
– В качестве кого? – озадаченно спросила Оля, – любовницы? Я не хочу.
– Нет, в качестве моей будущей жены. Ты поживешь в моей квартире, через год я вернусь из Англии, и мы поженимся. Оленька, соглашайся, пожалуйста, я тебя очень прошу.
– Нет, так не правильно. – Оля пошевелилась, пытаясь выползти из-под Никиты. – Ты уедешь, а что мне одной делать? У меня нет ни образования, ни знакомых в Москве. Как твои родители к этому отнесутся? Да и свою маму я не хочу оставлять здесь одну и ставить в неловкое положение перед родственниками и соседями. Давай, лучше ты вернешься со своей стажировки, и мы всё решим вместе.
Никита перевернулся на спину и лег рядом:
– Я об этом не подумал, возможно, так действительно будет лучше для тебя, а когда я вернусь, то приеду за тобой. Честно-честно. Ты согласна?
Оля покачала головой в знак согласия, и Никита, снова обняв её, поцеловал в губы.
– Ты у меня просто золото! – проговорил он, не отрываясь от девушки и перетягивая её на себя. – Кстати, Солнышко, когда у тебя были последние месячные?
– Тридцатого июня.
– Значит через пять дней, просто замечательно! С тобой я забыл обо всех мерах предосторожности. Ты представляешь, что ты можешь со мной делать в такие моменты? – Рассмеялся он. – Боюсь даже предположить, что ты можешь попросить, ведь я не смогу отказать!
