Дети обожали старушку, у которой Мариам оставляла их до вечера, несмотря на то что Луцине часто ругала их. Она стала им родной бабушкой. Только у нее дети могли поесть так, чтобы не чувствовать голода ночью. Даже повзрослев, Левон вспоминал ее и чувствовал при этом запах свежеиспеченных лепешек, по которым безумно скучал.
До обеда дети помогали бабушке по хозяйству: таскали воду из колодца, собирали хворост, кормили кур, а также помогали с готовкой еды и мытьем посуды. После обеда дети могли свободно гулять, если, конечно, бабушка не наказывала их за шалости, которые они успели натворить. В свободное время они могли заниматься своими важными детскими делами.
Дети росли. Теперь Мариам могла оставлять детей одних дома. Они были предоставлены на целый день самим себе в те дни, когда им не надо было идти в школу. Но дети все равно с утра приходили к бабушке Луцине и неизменно помогали ей.
После того как Левону исполнилось двенадцать, а Нане девять, они стали уходить гулять дальше бабушкиного двора. Лазили по деревьям, гоняли птиц в поле, дразнили соседских собак и строили замки из камней на берегу реки. Но любимым их занятием было устраивать тайники в заброшенном соборе. Каждое воскресенье дети бегали в собор, принося в свои тайнички скромные сокровища. Все игры в этом месте казались особенными и знаменательными. Свет проникал сквозь узкие проемы окон, наполняя здание таинственностью, падая на руки и лица детей. Левон вытаскивал камень из кирпичной кладки стены, доставая оттуда коробку с маленькими сокровищами: камушками причудливой формы, клювом маленькой птицы, который он нашел у себя во дворе, крупными пестрыми раковинами, обнаружившие на берегу реки, а также самую главную свою ценность – самодельную рогатку. Он пользовался ей только для того, чтобы сбивать фрукты с верхушек деревьев. У Наны же в ее сокровищнице были разноцветные перышки, засушенные цветы и ее любимая вещь, которую Левон нашел и сразу же подарил ей – металлическую заколку для волос в виде божьей коровки. На ней уже давно поблекла вся краска, а местами и вовсе начала осыпаться. Она ее не носила, серьезно воображая, что наденет ее в день своей свадьбы, когда вырастет.
В общем, детство у Левона и Наны было счастливое. В своей нищете их маленькая семья была очень дружна. Они радовали мое сердце. Но все это было до одного рокового момента, который изменил жизнь Левона и Наны навсегда. Этот рок впоследствии и определил их судьбу.
Люди сильно заблуждаются, предполагая, что рок – это что-то плохое. Он ни зло, ни добро. Он не губит людей, а просто выполняет то, что должно случиться. Но иногда он становится прародителем того прекрасного, что будет в будущем. Он служит толчком для более счастливого исхода, хоть изначально и кажется, что все направлено на то, чтобы уничтожить тебя.
Так и считала Мариам. Хоть она и видела сплошные преграды и неудачи в своей жизни, но все же женщина не переставала мечтать. Мариам мечтала, чтобы ее дети не жили в нужде, цепляясь за каждый шанс, который ей предоставляла судьба. А судьба, в свою очередь, готовила Левону и Нане непростую жизнь. Мариам делала все, чтобы вырвать своих детей из клешней нищеты и бедности. Она стремилась добиться счастья и благополучия хотя бы для одного своего ребенка. И вот каким-то чудом она умудрилась договориться о свадьбе дочери с богатым женихом. Тогда Нане было уже шестнадцать. В тех местах считалось ненормальным, что в этом возрасте у девушки еще не было мужа и ребенка. Тяжелое бремя для девушек в те времена. Но я видал и похуже.
Жених был на семнадцать лет старше Наны, что пугало ее еще больше, чем будущее расставание с мамой и братом. Ей предстояло переехать в дом жениха и стать примерной и тихой женой. Нана была красивой, хозяйственной и очень умной девушкой. Последнее, конечно же, мало волновало родителей жениха. Нана сразу поняла, что ее обрекают на рабскую жизнь. От природы она была очень живая и яркая девушка. Жизнь бурлила в ее жилах, светясь яркими искрами в глазах. Брак с таким человеком и жизнь в доме, где свекровь будет каждую минуту контролировать ее действия, была подобна смерти для нее. От девушки не требовалось быть интересной и мудрой. Ей не нужно было оставаться веселой и обаятельной. И уж тем более от нее не ждали того, что у нее окажутся свои мечты и планы. От нее хотели только одного – чтобы она была хорошей матерью и примерной женой.
Левон поддерживал мать в ее выборе, так как тоже понимал, что у его сестры больше не будет возможности выбраться из этой нищеты. Но Нана впервые в жизни пошла поперек слова Мариам и Левона. Она рыдала в ногах матери, прося отменить свадьбу, и целовала руки брата, чтобы он помог ей убедить Мариам. Левон, на ее удивление, был упрям и строг, в то время как их мать тяжело страдала и рыдала вместе с дочерью. Но тем не менее своего решения она не изменила.
За долгие годы тяжкого труда Мариам быстро состарилась. В свои пятьдесят семь лет она выглядела на десять лет старше. У нее было слабое здоровье и больные ноги. У ее сына сжималось сердце, когда он видел, как его мать, хромая, идет через комнату, чтобы сходить в туалет. Левон работал не покладая рук, чтобы вылечить мать, но этих денег катастрофически не хватало даже на жизнь. Именно поэтому в его сердце затаилась злоба на Нану. Впервые он стал жесток с сестрой. Левон видел, как хватается мать за сердце во время очередной семейной ссоры, случившейся из-за нежелания Наны выйти замуж, и гневался еще больше.
Мечта Мариам о богатой жизни дочери стала началом семейной драмы, которая случилась впоследствии.
Нана сбежала за неделю до свадьбы. Она так и не смогла пересилить себя. Родители жениха посчитали это оскорблением и отменили церемонию. На семью Левона упала тень позора. Это стало настоящим ударом для Мариам. Ее надежды и мечты разрушились.
Когда Нана через десять дней решилась вернуться домой, было уже поздно просить прощения у матери. Не выдержав удара, Мариам умерла. Это случилось за четыре дня до того, как Нана вернулась домой. Тело уже было погребено, а злость на сестру укоренилась в душе Левона окончательно, превратившись в ненависть.
Тот день, когда Нана вернулась домой, Левон запомнит на долгие годы. Он будет вспоминать его с той же злобой, будто это случилось вчера. Конечно же, спустя много лет его память все же сгладит все подробности, оставив только боль в душе и платок матери, упавший на плечо Наны в тот момент, когда она лежала на полу.
В тот день Нана зашла в дом и сразу заметила гнетущую тишину, обволакивающую стены и мебель. Левон, оцепенев, сидел на пустой кровати матери, глядя в пустоту и держа в руках платок Мариам. Красные глаза его были налиты слезами.
Для Наны стало шоком то, что сказал ей Левон. Их мать умерла, и в этом он винил ее. Она и сама винила себя всю последующую жизнь. Но большим шоком для нее стало то, что брат впервые поднял на нее руку. Этот день разбил ей сердце. Она навсегда потеряла ту энергию, которая бурлила у нее в груди.
Сначала Левон, не сдержавшись, ударил ее по щеке. Но почувствовав накопившуюся ярость, которая сама по себе начала высвобождаться, не смог остановиться. Он продолжал бить ее по щекам, пока она не упала на пол. Это не остановило его. Ненависть закрыла ему глаза.
Нана тоже будет вспоминать этот день всю свою жизнь с содроганием сердца. Она будет помнить, как брат, рыдая, нависает над ней, и, обхватив руками шею, душит свою младшую сестру. Она не сопротивлялась. Смотря в его стеклянные глаза, наполненные яростью, и ощущая теплые капли слез брата, падающие прямо ей на лицо, она мысленно просила о смерти. Нана чувствовала, что заслужила это.
Уже рыдая на могиле матери в холодный пасмурный день, Нана спрашивала себя, что же остановило тогда Левона. Почему в тот момент, когда она уже чувствовала руку матери у себя на плече, он резко поднялся на ноги и медленно вышел из дома? Это была их последняя встреча. Левон ушел из дома, не забрав с собой ничего. Больше он не возвращался. Больше они не виделись при жизни.
