не замечая, что делаешь круг.

Тысячепалый ветер

Не выходить ни завтра, ни сейчас,

смотреть из окон, непогоды ждать

во совершение неслыханных чудес, —

вдруг услыхать на кухне

часы. Ледяною саранчой,

касается щеки, – как бы во сне, —

сменивший направление

на долю румба в волос толщиной,

с той стороны, где близорука я

тысячепалый ветер.

***

Под штукатуркою, закрашенная дверь, —

идёт периметр струпьями, – бежать? —

на что решиться? —

Взгляд извне переменяет сны спящего.

***

Читаешь, при этом, то или иное слово —

неверно, подозревая подмену.

Иные подмены – есть откровения,

иные – наши тревоги.

На одну сцену из Макбета

*

На тщательно расправленной копирке

вальсировать, под нею воздух —

небесным звёздам твердь, да птицам,

в то время, как уже идут,

идут,

всё ближе

**

Именами

домашними друг друга окликать,

в то время как,

уже идут

***

Не будешь жив – к чему

с утра одеться тщательно,

гадать о том, куда ведёт природа

твоей души, – не вымочить бы ног? —

всё это ни к чему —

идут уже,

всё ближе

****

Хватать холодный воздух ртом,

и раскраснеться, и стянуть с волос

из жемчуга речного сетку,

словом – жить,

в то время,

как

*****

Слыхали – чтобы завлечь в беду,

беднягу обречённого займут

беседою, распросят,

и многим «почему»

дадут дорогу в обе стороны,

как будто бы ему

назавтра уезжать,

и потому,

не в письмах съединиться с ним, —

сейчас, на берегу, —

как будто встреча

назначена,

как всякий оборот,

которым люди разлучены,

Фортуны колесо —

другим – исправит,

вернёт назад обоих,

к другу дружкá – но это

ложь и ложь

******

И сам себе проснувшись утром лжёшь,

а солнце больше не взойдёт на небо

румяное, как юный маков цвет, —

совсем

не жухлый цвет

на воздухе

подсохшей

крови.

Со взглядом взгляд

В окно влетает птица, и сердце остановится в груди, когда со взглядом взгляд перекрести́тся – круглы глаза, которых не умеет отвести пернатый простодушный душелов, сам в клеточке из пальцев одной руки уместится, присевши на ладонь.

***

Питомица доверчивых светил, сошедшихся, соприкасаяся плечами, над колыбелью, – полый небосвод за спинами их клóнится вперёд, и рушится, и остаётся невредим, дрейфуют в нём большие города и стаи саранчи, ветрила лишены опоры, ни загадать, не заказать в дороге обеда и жилья заранее, – сближенья случай, составил некую фигуру танца, – без умышления умышленность, – в другие из которой не перейти.

***

С края стола столкнув стакан, – как подхватить его, и как не помешать ему разбиться? Пьёшь, залучаем в тесный ход, спасён и обездолен разом. Кровь под кожей движется, а с нею – приговор, – дойдёт до сердца и сомкнутся створы, – не медли составляя гороскоп.

Паж

Паж дожидается. Он, —

либо она, – выйдет

в конце концов, —

отирая рот,

впрочем,

следов не скрыть, —

и поделом, —

как это скучно —

либертинаж. Обет

неразрешимый, —

отдаваться взгляду, —

со стороны.

Переминаться

с пятки на носок

то на часы

посматривать,

отбросить сигарету,

то прикурить опять, —

впервой

тропинку проложить

в снегу. А где-то птицы

пронизáют снегопад,

он дали скрал, и прибирает,

утягивая круг,

через дорогу улицу, а вскоре

не станет видно

пальцев вытянутых рук. Извод,

уловленный и заточённый,

признание? согласие? —

не покидая сна, кружить вокруг, —

ни слова, ни кивка, —

и в шею его поцеловать —

равно подкинуть фото,

которое

снятó через окно.

А где-то

генварь открыл ворота октябрю,

и только травы сдерживают то,

что так бежит друг друга, —

мешая разлезаться

дней тряпице.

Мефистофелю I

И так, однажды,

в кармане обнаружить книгу —

форматом в записную,

длинней ладони,

уже, чем ладонь —

чтоб взять – надёжней,

выложив – искать.

***

И в ней, читая по слогам, артикулируя губами,

прочесть незнаемое слово, как будто имя —

единственный знакомый алфабет

здесь собран в слово —

и оно придёт, здесь слово есть само,

есть самое своё же воплощенье.

***

Втянуть во грех, оставив наблюдать,

калечить, зажимая пальцы в двери —

себя/его, вместилище души,

и с нею вместе,

из-за плеча, отворотив лицо,

смотреть в глаза отвергнутых любимых,

потери в счёт бедняги занося,

в счёт чашки Петри, сожителя,

ущербного жильца,

которого покину одного,

когда из-за двери начнут кричать,

чтоб открывал,

что некуда скрываться.

Мефистофелю II

Так Фауст, за мелочью в карман полезши, чтобы отдать за пустячок цветочнице, выуживает книжицу, какой туда не клал, однако же у коей на шмуцтитуле его же почерком надписанное его же имя.

***

Так и девица, обещавшая себя Христу ли, никому ли, единственному ли, приводит путника к молитве обоюдной случайного.

***

Так и входящий в порт корабль, который кем-то из команды предан, самим ли капитаном, может быть, быть может, кем-то, не покидавшим суши, обречён, как ни швартуется – сорвётся с якорей, – геенне ледяной и мраку влажному, сочащемуся мраку, который, раз разлегшись на груди, уже не даст подняться – глазам оставив неодолимый путь наверх, которым вспять не пройти.

***

А в доме брошенном собака, унаследовавшая дом – в буфетной, в бальной зале – где угодно. Ей нету дела до назначения комнат, но быть может, она бы предпочла те из них, где проводили время её люди?

Бежать! – I

Бежать не нужно, не убежать,

когда ты меж стеной и дверью,

а дверь не заперта, и щель растёт, растёт.

***

Слух обегает комнаты в домах, клубок наматывая,

клубок, как многократно повторённый путь,

изъятый из извилистого жерла,

предъявленный нагим моллюском.

***

Едва отпустишь слух – туда, за дверь,

в прибоя молвь, в прибой из голосов,

он ринется, с тем страхом, с той тоской,

с какими ходят мимо дома, зияющего

по темноте, когда нас тащат за руку,

а мы – ребёнок преданый

на скорби и на страх.

Бежать! – I

I

Бежать! Латаньем ветхих кружев не вернуть —

заплаты выйдут мешковинно неловки,

сентиментальности губя труды,

и как же манит глаза, взглянувшие уже,

изъян.

Нащупать шов чужой, нашитый криво

и скособочивший приветливый узор

из папоротников

едва возросших

и ягод,

через который мне б на свет смотреть.

А то упрятывать среди мехов и драпа,

упрятывая в складки, как в карманы снег,

рассыпчатый и вскоре нежно-

усталый.

Не увернуться от свистящих чёрных птиц —

Они пронижут нáсквозь

Не замедляя лёт.

Торные пути

Когда же торные пути оборотятся

кипящими провалами,

подол из пальцев вон и —

шелестящая волна затапливает

сверху вниз, – всегда настороже,

но лишь теперь и сможешь различать

среди следов безвестных птиц одни —

из пятипалых лап веточковидных,

развёрнутых противухода.

Поток влечёт.

С исподу глянуть —

захлебнуться сном наяву,

в котором краски ярки и чисты,

но прозреваешь за ними

и иное. Сундук, оставленный

каким-то постояльцем жилья,

письмо со штемпелем

оттиснутым в сургуч – чужое,

имена незнаемых людей, равно всё,