Я залез в машину. Внутри пахло потом и сигаретами, обивка сидений была порвана в нескольких местах. Но это меня вовсе не беспокоило. Другое не выходило из головы. Блокировка стояла везде, кроме квартир, где умерли жильцы и блокировки не было на крыше… Я уже хотел было уже спросить об этом Юру, но он опередил меня:
– Это было слишком легко. Будто те, кто монтировал эти запорные конструкции, особо не рассматривал варианта, что кто-то в момент срабатывания окажется в подъезде, а не за дверью своей квартиры. Они «укрепили» подвал, но до крыши не добрались, посчитали лишним… Как думаешь, почему…?
– Да мне кажется, тут один ответ. Жильцы ЗНАЛИ, почему им надо быть внутри квартир в этот момент и спешили в них попасть. В отличие от тебя, кстати.
– Ты сейчас хочешь сказать, что я как бы должен знать, в чем дело, но что-то от тебя скрываю, да? Тогда на кой хрен я сейчас с тобой снаружи?
– Я не знаю…
Юра со злостью сплюнул в открытое окно и повернул ключ зажигания. Машина тут же завелась, он тронулся с места, но тут же нажал на тормоз:
– Едем-то куда?
– Поехали в администрацию. Пора порыться в некоторых документах.
Решение ехать в администрацию было наполовину спонтанным, наполовину логичным. Я понимал, что идти здесь некуда – Юра, похоже, последний полицейский в этом городе, да и он ничего не знает. И он не врал. Это было видно, так как я давно работаю с людьми, которые пытаются соврать, чтобы избежать наказания. А он был в шоке. Как и я.
Мы ехали молча и путь, похоже, был не близкий – мы только начали въезжать в городской массив, и я поразился тому, что считал этот городок какой-то заброшенной деревней. Мы проезжали мимо огромных 12-тиэтажек, проехали мимо многих гипермаркетов, баров, ресторанов…. Видимо, в какой-то момент город развился до пика, а потом… Всё это выглядело заброшенным, покинутым… Здесь больше не было жизни, и ощущение было, словно всё оборвалось в один миг.
По привычке я потянулся к магнитоле и включил радио. Одни помехи. Выключать радио мне уже было попросту лень, да я и так был погружён в свои мысли, но буквально через минуту мне начало казаться, что я что-то слышу. Голос. Из радио.
«Ла ла ла ла лай лаа»…
Это звучало так отстранённо… Юра вообще не обращал внимания на то, что я включил магнитолу – судя по его лицу – он тоже был погружён в свои мысли.
«Ла ла ла ла лай лаа»…
Я стал вслушиваться и помехи начали потихоньку отступать, я уже различал мрачную мелодию, сыгранную на пианино, и голос я слышал с каждой секундой всё чётче:
Мой милый друг, для тебя пою,
Ты им не верь – сгубят тебя…
Сердце у них – словно кремень,
Слово лишь их – и нет тебя…
Мой милый друг – беги…
Ты здесь заложник, они – враги.
Мой милый друг – беги…
Лишь бы они не нашли следы…
Мой милый друг – прости.
Мне так приятны твои мечты.
Мой милый друг- прости.
Но ты должен из жизни уйти…
Лаааа-ла ла лайла,
(Мне так приятны твои мечты)
Ла Лала ла лайла,
(Но ты из жизни должен уйти)
– Это что…? – выдохнул я, посмотрев на Юру. Он тоже слышал это. Но не удивился:
– Бывает иногда, что сигнал с радиостанций в соседних городах доходит до нас. Там какую только дичь не крутят, начиная с Киркорова и заканчивая Взрывом Кабачка В Коляске С Поносом. Удивлён? А такая группа есть. Поэтому не обращай внимания.
Как же тут было странно.
Город был полностью покинутым, а на здании администрации, сталинской постройки, висели шары в огромном количестве, но висели они настолько неподвижно, что между некоторыми шариками можно было заметить паутину. Они не колыхались из стороны в сторону – ветра не было, никакого, совсем. Словно даже ветер покинул это место… Вокруг – ни машин, ни людей – никого.
Тишина…
Я к ней уже настолько привык, что взмах крыла воробья для меня был бы просто какофонией неведомых звуков. Мы уже несколько минут стояли у входа в администрацию, но так и не проронили ни слова. Даже не хотелось разговаривать. Мы просто стояли, думали, слушали. Но ничего не слышали, никаких мыслей в голове не было… Анабиоз.
«Лала ла ла лай ла…»
Этот голос вывел меня из оцепенения. Песня доносилась с верхних этажей, очень приглушённо, я едва ее слышал… Но слышал ее только что, по радио.
– Пошли, – я толкнул Юру в плечо, и тот уверенно направился к двери. Чуть приоткрыв дверь, он снова замер. В нос ударил запах застоявшегося мусора и пыли. Черт, да тут словно лет 20 никого не было…
– Я знаком с мэром, он нормальный мужик, – перед тем, как открыть дверь полностью, снова произнес Юра. – Черт, да тут просто бардак какой-то… я был тут неделю назад… Всё было нормально.
– Ты вообще уверен, что он здесь? – зайдя внутрь, прошептал я. Сказать, что мне было не по себе, после всего, что я видел до этого – ни сказать ничего. Внутри всё было перевернуто вверх дном – металлоискатели валялись на полу, ржавые, словно их уронили десяток лет назад… Далее – гардероб, вернее, что-то на него похожее – повсюду поодаль валялись шубы, пальто, шапки, куртки… Во многих местах я отчётливо видел паутину, она соединялась со стенами и этой одеждой…
– Так… – остановившись посреди зала, произнес я. – Варианта два. Либо мэр тут, либо ты мне пиздишь.
Наступило молчание. И я не выдержал:
– ДА ПОСМОТРИ ВОКРУГ, А? КАКОЙ НАХУЙ МЭР, НИКОГО ТУТ НЕТ! НИКОГО!!!
– Тише! – прошептал Юра и знакомо приложил палец к губам. – Давай ты орать не будешь, ок? Я не заметил тут этих штуковин со ставнями, но мало ли, не забывай…
Я помнил. Возможно, они реагируют и на звук. Но я только что так орал в бешенстве, что слышал бы весь этот сраный город… Ладно. Лучше успокоиться. Но успокоюсь я, и что с того. …?
Шорох на втором этаже прозвучал, словно выстрел в упор. Юра ринулся на лестницу, я – следом. Достал снова из кобуры пистолет, оттолкнул Юру, чтобы шел сзади, и судорожно в прицел выискивал невидимую угрозу. Но её не было.
Одновременно мы услышали какое-то то ли хныканье, то ли плач из кабинета. Взглянув на табличку, я понял, что мы достигли цели – «Мэр Роман Муравьёв»
– Ром! Это я, Юра… ууу сука!!!
Вот тут уже и я влетел следом в дверь и увидел, как Рома уже успел два раза ударить остатками стула Юру, повалить его и единственной ножкой стула вдавить ему горло:
– Не шевелись, сука, хоть сдохнешь…
– ЭЙ! БЫСТРО ОТОШЕЛ ОТ НЕГО! ЖИВО БЛЯТЬ!!!
Рома посмотрел на меня не понимающими глазами. Отвёл ножку стула от Юры и двинулся на меня:
– Ты еблан что ли, я пристрелю тебя сейчас! Живо откинул стул! – пока Рома был в замешательстве, я выбил ногой у него из рук остатки стула и схватил его за лощеный пиджак, слегка рваный:
– Ты чего творишь то, уебень, а! Совсем ебанулся что ли?
Я… – только и пролепетал мэр, – я думал, вы меня убить пришли… всех ведь убили….
Я попытался успокоиться. Получилось не очень:
– На кой ты нам нужен, слизень ты ебучий…
Посмотрев ему в глаза, я увидел такой страх, что мне попросту стало его жалко. Юре снова содрало кожу, но уже на шее, он уже был на ногах. Понимая, что я не могу говорить с этим ничтожеством, попросил Юру подойти:
– Юр, порасспрашивай у него, ок? я пока в документах тут пороюсь.
– Ок.
Он отвёл этого Рому в сторону, что-то сказал ему, я не расслышал. Рома успокоился, сел на стул, рядом с одним из перевернутых столов и едва слышно пробормотал:
– А чего вы хотите найти…? Людей? Их больше нет, я… Они…
Я в тот момент рылся в столе, в дальнем углу комнаты. Судя по довольно богатому убранству стола и вырезанному гербу по краям в миниатюре – это был именно его стол, стол мэра. Ящики были закрыты на декоративные, дорогие замки, но, уперевшись ногой в стол, я без труда открыл первый ящик, обиженно лязгнувший вырванным замком. Куча папок, какая-то хрень, напоминающая ручку, блокнот, дорогие сигареты…
