Когда пришло ощущение сытости, император потянулся и решил, что теперь пора искать выход из сложившейся ситуации. Для начала нужно затопить печь, а иначе дом промерзнет вместе с той, у которой находятся ответы на его вопросы. Лан открыл хлипкую деревянную дверь, что вела на улицу, и поначалу потерял дар речи. Если раньше он наивно полагал, что попал в бедную деревню, то теперь понял, что все обстоит намного хуже. Вокруг не было ни души, лишь один лес. Закрыв глаза, император просканировал пространство на несколько верст вокруг. Никого. Он оказался один посреди осеннего леса, в крошечном домике с беспробудно спящей незнакомкой.

Что ж, это лучше, чем смерть. Взяв с улицы несколько дров, император зашел в дом и закинул их в печь. Щелчок пальцев, и сухие поленья охватило зеленое пламя темной магии. Скоро дом наполнится теплом, а пока Лан решил осмотреться и решить, что делать дальше. Очевидно, что в этом доме девчонка живет одна, и ожидать прихода кого-то третьего не стоит. Этот факт выглядит крайне странно. Император подошел к кровати, на которой спала незнакомка, и присмотрелся к её внешности. Ей лет шестнадцать, может, восемнадцать. Как может столь юное создание жить посреди леса, вдали от поселений людей? Она не отшельница, ведь в доме множество предметов быта, которые можно лишь купить: посуда, кровать, сундук, в котором хранились вещи. Она явно посещает какую-то деревню или городок, но почему живет одна?

Регаллан прекрасно знал устройство государства, которым правил, поэтому был уверен: любая деревня, даже самая маленькая и нищая, представляет из себя общину. В каждой общине есть глава, который обязан брать под опеку всех сирот, вдов и одиноких стариков. Он присматривает за ними и силами общины помогает прокормиться. Таков закон, написанный ещё его дедом. Как же получилось, что юная девушка живет посреди леса в одиночестве? Как она выживает зимой, в лютые холода?

Хм… Лан потер подбородок и весело усмехнулся. Всё это слишком напоминает детскую сказку, которую читала ему няня перед сном. Молодая девушка, живущая посреди леса, вдали от людей. Исцеление воина, находящегося на грани жизни и смерти. К тому же, в доме исключительно растительная пища, что тоже упоминалось в сказке. Император присел на кровать, неотрывно всматриваясь в нежное лицо незнакомки. Это же невозможно, правда? Это сказки. Но все указывает на то, что он провел ночь…с нимфой.

Только эти сказочные существа, согласно легендам, способны исцелить умирающего и безнадежно больного человека. Они не обладают магией как таковой, но им доступна чистая энергия. В сказках говорится, что нимфы – прямые потомки богини Жизни, её любимые дочери, чистые и непорочные. Они не знают ни зла, ни ненависти, ни мести. Нимфы чувствуют Жизнь и Смерть так, как не способен ни один, даже самый сильный целитель. Если последние способны лишь подправлять течение жизненной силы, то нимфы являются её бездонным источником.

Император склонился и осторожно коснулся щеки красавицы, проведя по ней пальцем. В ней не чувствовалось ни капли магии, но девушка будоражила его и манила. Даже сейчас, когда просто спала, она притягивала взгляд и вызывала желание прикоснуться, вдохнуть сладкий женский аромат. Не выдержав, Лан склонился ещё ниже и зарылся носом в густые волосы. Интересно, почему они пахнут ромашкой?

Он уже вдыхал этот аромат сегодня ночью. Запах воскресил в памяти мягкость её тела, которое он придавливал к кровати своим весом. Нежные губы, которые он сминал. Стройные длинные ноги, которые Лан забросил к себе на плечи и получил возможность завладеть её телом без остатка. Медленно выдохнув, император открыл глаза. Он вспомнил достаточно, чтобы понять: эта ночь была прекрасна. Незнакомка не только исцелила его смертельные раны, но и наполнила магический резерв так, как могут лишь самые мощные артефакты. Лан чувствовал себя полным сил, словно ему уже не тридцать лет, а восемнадцать.

В сказках упоминалось, что нимфы – очень хрупкие существа. Стоило воину взять от неё чуть больше, чем она могла дать, и прекрасное создание рассыпалось в прах. Лан мрачно нахмурился. Если он прав, и какая-то неведомая сила перенесла его к настоящей нимфе, то нужно сделать всё, чтобы она очнулась.

Император набрал в небольшую кружку чистой воды из ведра и подошел к девушке.

– Вставай, – произнес он и, обхватив спящую незнакомку за плечи, заставил её принять сидячее положение. К его радости, она что-то невнятно промычала, приоткрыла веки и повернула голову на бок, уткнувшись носом в мужскую ключицу. – Приди в себя, малышка, – попросил он и поднес к её рту кружку с водой. – Попей, – Лан попытался влить ей в горло немного воды. Девушка закашлялась, прозрачная жидкость потекла по ее подбородку, груди и немного накапала на покрывало. – Посмотри на меня, девочка! – громко воскликнул Лан, встряхнув её еще раз.

Ресницы незнакомки дрогнули, и веки медленно приоткрылись. Рассредоточенный, затуманенный взгляд карих глаз скользнул по комнате и вновь потух.

– Послушай меня, – властно сказал император, обхватив худое лицо девушки пальцами и приблизив свое. Теперь их губы разделяло ничтожное расстояние. Едва её взор обрел ясность, красавица вскрикнула, в глазах мелькнул ужас. – Здесь есть деревня или городок? Куда идти?!

– На запад, – прошептала она едва слышно. Голос звучал очень слабо, словно у нее почти нет сил.

– Ты нимфа? – спросил Лан, чувствуя, что держит в своих руках настоящее сокровище. Девушка молчала, продолжая пялиться на него расширенными глазами, будто он чудовище какое-то. – Ты ведь нимфа, да? – настойчиво спрашивал император.

– Не убивай меня, – прошептала она сдавленно, будто ей сжали глотку.

Лан замер, не зная, как реагировать на эти странные слова. С чего она взяла, что он собрался её убивать или как-то вредить? Да если она окажется нимфой, способной исцелять смертельные раны, император возьмет её под личную защиту! Вероятно, девчонка не в себе, и ей нужно как следует выспаться.

– Спи, – устало выдохнул Лан и положил её обратно на подушку. Едва голова девушки коснулась мягкой поверхности, карие глаза вновь закрылись. Мерное дыхание свидетельствовало о глубоком сне красавицы. Несколько минут император сидел на кровати, задумчиво потирая подбородок. Он уже составил план действий, и в общих чертах представлял, что ему делать дальше. Вот только…

Резким движением он сорвал с кровати белую простыню из грубой ткани. Девушка осталась лежать на голой перине. Лан поднял простынь на высоту своего роста и развернул. Он внимательно всматривался в красные пятна, силясь найти то самое.

– Дьявол! – раздраженно воскликнул он и отшвырнул кусок ткани в угол. Половина простыни оказалась залита его кровью, и теперь невозможно понять, была ли он первым мужчиной у этой девочки или уже нет. Хочется сделать все законно, а для этого ему нужны доказательства её невинности. Что ж, придется обойтись без них.

Глава 3

Регаллан создал себе верхнюю одежду из магии и высокие теплые сапоги. Он подошел к девушке и ещё раз проверил, дышит ли она, тепло ли ей, удобно ли лежать. Убедившись, что её можно оставить на несколько часов, Лан закинул в печь зачарованные дрова и запечатал входную дверь. Пока его не будет, никто не выйдет отсюда и не войдет. Даже окна, и те подверглись заклятию императора.

Дорога на запад заняла полдня. Лан шел через лес, всё чаще думая о том, что красавица его обманула, и никакой деревни здесь и близко нет. Он никак не мог понять, как может юная девушка жить в такой глуши?! Тут же никого на сотни верст вокруг! Один лес! Глухой, густой, дикий лес. А если бы разбойники забрались в её дом? Убили бы, изнасиловали, и никто бы даже не узнал о случившемся. Ох, у него накопилось много вопросов к главе ближайшей общины.

К счастью, ближе к вечеру император вышел к небольшой деревне. Сначала он набрел на поля, за которыми виднелись небольшие домики. Чем ближе подходил, тем отчетливее ощущал присутствие людей. Смех детворы, запах костров, живой свет в окнах. На улице было много народу. Люди ходили компаниями, здороваясь друг с другом и приветливо улыбаясь. Почти все с неодобрением косились на Лана, и это неудивительно. Одинокий чужак в странной кожаной одежде среди крестьян в простых и дешевых тулупах выглядел как белая ворона. Здесь явно не привыкли к чужакам, но император и не думал злиться и отвечать на неприязненных взгляды. Он любил свой народ. Заочно, так как почти не общался с простолюдинами, но любил.