Император вместе со свитой отправился на охоту в отдаленное поместье на краю Тысячелетнего леса. Он и трое его приближенных отправились в чащу, надеясь найти зверя покрупнее. Лан сотни раз бывал на охоте в этих местах и точно знал, что никто крупнее волка здесь не водится. Император вооружился зачарованным арбалетом и с улыбкой на лице вошел в лес, предвкушая азарт от погони за добычей. Ирония судьбы, но в этот раз добычей стал он сам.
Лан и его друзья разделились, отправившись строго по сторонам света. Император выбрал восток. Он отошел от друзей примерно на триста шагов, когда в кустах раздался шорох. Мужчина с улыбкой занес арбалет и уже приготовился выстрелить, как вдруг из зарослей выскочил огромный зверь, напоминающий не то медведя, не то огромного волка. Император сразу выстрелил, но отравленные стрелы не причинили зверю никакого вреда. Лан с содроганием вспомнил тот момент, когда осознал, что это вовсе не дикое животное. К нему вышло порождение нижнего мира, где вечно царит мрак, ужас и Тьма. Голова огромного пса, тело медведя и кошачьи когти. Таких тварей не берет ни один вид магии. Это чудовище не могло попасть в лес само, оно могло быть лишь призвано сильным темным магом. А всех сильных темных магов Лан знал лично.
Всё произошло слишком быстро. Император прицелился и выстрелил. Стрела попала прямо в глаз зверю, но это не остановило его, а лишь разозлило. Он взревел и набросился на охотника, в считанные секунды преодолев расстояние между ними. Лан помнил, как взметнулась вверх когтистая лапа, и грудь опалила разрывающая боль. Помнил, как закричал, надеясь позвать на помощь друзей, но крик превратился в кровавый хрип. Зверь рвал его, как кусок мяса, и впервые в жизни он не мог защитить себя. Один взмах лапы за другим, пока император не ощутил на языке вкус собственной крови и ошметки кожи. Что было потом? Лан зажмурился, пытаясь воскресить в памяти смазанные воспоминания.
Яркая вспышка. Он решил, что умер и теперь отправляется в мир мертвых. Может, так и есть? Император ещё раз оглядел крохотную избушку и прекрасную спящую девушку. Нет, не похоже это на мир мертвых. Лан всмотрелся в бледное лицо красавицы, взгляд его пропутешествовал от её волос до аппетитных полушарий, увенчанных розовыми вишенками сосков. В памяти воскрес тихий женский стон, полуоткрытые влажные губы и распахнутые глаза цвета меда.
Чем дольше он смотрел на незнакомку, тем больше вспоминал. Ему казалось, что эта малышка была лишь сном, но, похоже, всё случилось по-настоящему. Её голос, который настойчиво о чем-то просил. Её губы, которые он с таким наслаждением целовал. Удар. Лан нахмурился, вспомнив, как получил удар по лицу и возмутился этому даже сквозь сон. Опустив взгляд на стройные бедра, император окончательно убедился в том, что ночь с ней ему не приснилась. Он вспомнил, как с силой сжимал её бедра, как жестко врывался в её тело, стремясь получить как можно больше удовольствия. И он его получал. Отпустив себя, брал незнакомку, с каждым движением чувствуя себя сильнее. Однозначно, этой ночью император был не в себе, но вопрос нужно ставить иначе. Почему он вообще был жив?
Лан привстал и осмотрел свою грудь, которую недавно разодрал зверь из нижнего мира. Император ни капли не сомневался: после такого нападения он должен был умереть. Однако… Он изумленно дотронулся рукой до своей идеально гладкой кожи. Нет ни царапин, ни шрамов, ни даже малейшего раздражения. Лан всерьез задумался о своем душевном здоровье. Может, он сошел с ума, и зверь нижнего мира ему привиделся? Что, если император вместо охоты напился до беспамятства и подрался, а опьяненный разум принял это за нападение неведомого зверя?
Тьма! Он помнил день охоты почти поминутно. Помнил, как сжимал в руке арбалет, как крался по лесу, вслушиваясь в тишину. Перед внутренним взором встали глаза зверя, вышедшего к нему из зарослей кустарника. Черные, дикие, смертоносные. В них пряталось нечто такое, от чего кровь стыла в жилах даже у него, темного мага. Лан должен был умереть. Но он жив. И что это за изба, тьма её побери?!
Меньше всего на свете Лан чувствовал себя мертвым. Напротив, в его теле, казалось, скопилось столько силы, что он готов голыми руками валить деревья. А сила? Император проверил свой резерв и на несколько минут потерял дар речи. Полон! Его внутренний сосуд наполнен магией под завязку, но он точно помнил, что в момент нападения зверя там не было и половины. Последняя треть резерва ушла на то, чтобы переместиться из Тысячелетнего леса.
Император осторожно встал с узкой кровати, стараясь не разбудить девушку. К ней у него много вопросов, но пока нужно собраться с мыслями и вспомнить как можно больше событий. Лан замер над незнакомкой, смотря на неё с высоты своего немаленького роста. Юная, весьма симпатичная, но худая. На коже разводы крови. Густые каштановые волосы небрежно растрепались, но даже в таком неопрятном виде она была красива. Как её имя? Почему они оказались в одной постели? Как бы Лан ни старался, но всё, что приходило ему на ум, это эротические картины прошедшей ночи. Одно можно сказать с уверенностью: эта малышка – ключ к пониманию всего, что с ним произошло.
Своей одежды Лан не обнаружил. Возле кровати валялись лишь черные клочки грязной ткани, которые когда-то были его нарядом, пошитым придворными мастерами из самых дорогих тканей. Сомнений не было – в такую негодность одежда пришла после встречи со зверем. Император смотрел на бесформенные лохмотья и понимал, что его тело после схватки со зверем было в таком же состоянии. А ведь твари нижнего мира часто бывают токсичны, и после их клыков и когтей даже лучшие лекари не всегда могут помочь. Ситуация выглядела абсурдной, Лан никак не мог найти объяснение происходящему.
Под кроватью также валялись остатки женского платья. Вид у этой кучи был такой, словно над ней тоже потрудился зверь. Лан взял несколько обрывков и рассмотрел поближе. Одежду на девушке разорвали в клочья. Странно, но император не смог вспомнить ничего о том, что это сделал именно он. Лан всегда предпочитал ласкать своих женщин медленно и долго, заставляя их изнывать от желания. Животные порывы ему были несвойственны, и от этого куча изорванной женской одежды выглядела ещё более странно.
Устав ломать голову, мужчина взял девушку под плечи и подтянул на подушку. Простыня из грубого льна была измазана кровью. Его кровью. Это нужно как-то объяснить.
– Эй, – негромко позвал он, потрепав девушку за руку. Она не отозвалась, продолжая мирно спать. – Проснись, красавица! – уже громче произнес император, но это не возымело никакого эффекта. Вот тогда Лан понял, что происходят что-то совсем уж странное. – Ты слышишь меня?! – воскликнул он низким голосом, надеясь, что командирский тон, которым он привык отдавать приказы, приведет девочку в чувство. Но Лан ошибся.
Император припал ухом к обнаженной груди, хотя и так было видно, что девушка жива. Мерный, ровный стук сердца убедил его в том, что после ночи любви красавица не испустила дух. Она просто очень крепко спит. Хм… Лан потер руки и встал. В помещении довольно прохладно, а он без одежды. К тому же, есть хочется, а на голодный желудок всегда думается плохо. Император подошел к печи, устройство которой представлял себе в общих чертах. Маги не пользуются этими приспособлениями, отапливая свои дома с помощью артефактов, которые сами подпитывают. Печи – удел бедняков.
Как он и думал, все дрова в печи сгорели, и сейчас лишь слабо тлели остатки того, что не пожрал огонь. Рядом с печкой стоял небольшой горшок. Заглянув внутрь, Лан обнаружил в нем зеленый суп, в котором не было ни кусочка мяса, одни лишь овощи. Он не привык к такой еде, но сейчас выбора нет. Его желудок пожирал сам себя.
Приступать к еде, будучи обнаженным, Лан посчитал совсем уж недостойным поступком. Благо, его резерв был заполнен до предела, и император без особых усилий превратил энергию темной магии в материю. Плотные брюки и рубашка довольно примитивного покроя легли на его тело, идеально повторяя все изгибы. Сразу стало теплее. Неожиданно для себя Лан подумал, что девушка, должно быть, тоже замерзла, и быстро накрыл её первым попавшимся покрывалом. Затем взял со стола деревянную ложку и выхлебал весь суп.
