Танец был ее самой безудержной страстью.

Ее успехи в хореографии сулили ей большие творческие перспективы, но восемнадцать месяцев назад мир в одночасье рухнул, а мечта всей жизни вдребезги разбилась. Профессиональной танцевальной карьере пришел конец, так как Сэмми больше не могла выходить на сцену. Но ведь она могла обучать юных перспективных танцовщиц, полных жизненного потенциала и надежд, готовая помочь им развить свой дар и осуществить мечту, которую у нее отняли.

Очередной грохот привлек ее внимание, и она заставила себя оторваться от стойки, желая увидеть собственными глазами, что натворила подруга. Ее черные мотоциклетные ботинки глухо стучали по плитке, пока она нехотя плелась на кухню.

— Джаз… — позвала Саманта и тут же осеклась. Ей пришлось прикусить губу, чтобы не рассмеяться: подруга с головы до ног была покрыта слоем белой муки, и лишь кое-где проглядывали пятнышки бронзовой кожи. Пряди короткой афро приобрели седой оттенок, отчего молодая девушка стала похожа на старуху. — Что с тобой? — ей пришлось приложить кучу усилий, чтобы сдержать рвущийся наружу смех.

— Я пыталась найти шрирачу (прим. разновидность соуса чили). Но, запнувшись о собственные ноги, опрокинула на себя мешок с мукой. Прости, но далеко не все обладают такой же гибкостью и пластикой, — скинув накидку, она отряхнула волосы.

— Зачем тебе понадобилась шрирача? — бросив взгляд на стойку, Сэмми увидела три емкости, в каждой из которых лежало по дюжине свежеиспеченных маффинов с небольшими углублениями сверху, пахнувших благодаря насыщенному аромату какао так аппетитно и сладко, что ее рот мгновенно наполнился слюной.

— Для ганаша (прим. крем из шоколада и свежих сливок, используемый как начинка для конфет и пирожных, а также украшения десертов)… — Джаз поспешила к плите. — Подашь мне ее?

Сэмми удивленно приподняла бровь и тут же безмятежно махнула рукой.

— Никогда не сомневалась в твоем кулинарном гении. Думаю, и сейчас не стоит, — она сняла с полки нужную бутылку и протянула ее подруге, которая помешивала в кастрюле густой шоколадный мусс, а затем, брызнув в него немного соуса, принялась все это взбивать.

Когда ганаш был готов, Джаз перенесла кастрюлю на стойку и принялась наполнять им маффины, при этом щедро украшая их арахисовым кремом, отчего те стали больше похожи на мини-пирожные. Один она с торжественной улыбкой протянула Саманте.

Та, игриво пожав плечами, отогнула край бумажной формы и без раздумий откусила больше половины. Ей хватило мгновения, чтобы помимо насыщенного вкуса шоколада ощутить воздушность бисквита и гладкость глазури из арахисового масла. Затем ее потряс необычайно пряный вкус ганаша, который она, склонив голову набок, с предвкушением раскатала на языке.

— Ну, и как тебе? — не выдержала Джаз.

— Это… необычно… — покивала головой Саманта и откусила еще кусочек. — Непривычно, но чертовски вкусно. Как ты это придумала?

— Мне захотелось отвлечься. Захотелось чего-то не зеленого. Никогда прежде не приходилось делать такого количества печенья «трилистник» и взбивать столько зеленого крема. Прошло уже два дня, а мне до сих пор снятся кошмары.

— Не знаю, замечала ли ты, но жизнь в Бостоне имеет некоторые характерные особенности. Нигде не отмечают День Святого Патрика (прим. религиозно-культурный праздник; отмечают 17 марта, в день смерти святого Патрика, небесного покровителя Ирландии) так ревностно, как в Бинтауне (прим. одно из местных названий Бостона, связанное с американской историей и бобами).

— Я знаю. Но здесь же Маленькая Италия. Я надеялась, что мне удастся избежать всей этой кутерьмы. Ладно, в любом случае я просто увлеклась поиском уникального, утонченного сочетания вкусов. Но, смешивая все подряд по очереди, сумела добиться лишь столь незначительного эффекта.

— Я рада, что успех не кружит тебе голову и ты по-прежнему очень скромная, — Сэмми вновь посмотрела на часы. — Заканчивай здесь, а я займусь уборкой в зале. Сейчас десять минут восьмого.

— Спешишь? К телам, пышущим тестостероном?

— Эй, я люблю выбивать дерьмо из боксерской груши. Рекомендую попробовать.

Скривив губы и передернув плечами, Джаз продолжила наполнять маффины.

— Когда ты наконец покончишь со своим инкогнито-дерьмом? Ты совсем перестала красить ногти лаком, а это, мягко говоря, раздражает.

Сэмми глянула на свои неухоженные ногти и спрятала руки в карманы толстовки.

— Боюсь, парень с накрашенными ногтями будет выглядеть несуразно.

— В этом ты права. Но как долго ты планируешь поддерживать сей маскарад?

Сэмми нахмурилась, когда ее желудок болезненно сжался.

— Не знаю…

— В Бостоне полно тренажерных залов, где ты могла бы чувствовать себя в безопасности, не скрывая своей личности.

— Я нигде не буду чувствовать себя в безопасности. Нигде!

— Да неужели? — в голосе Джаз звучала едкая ирония. — Выходит, напяливать на себя пятьдесят спортивных лифчиков и наряжаться чуваком просто супервесело.

Сэмми закатила глаза и, схватив алюминиевые ковши для варки молока, понесла их к раковине, чтобы вымыть.

— Просто не хочу, чтобы ко мне подкатывали парни. Это лучший боксерский клуб в городе. Многие годы им управлял Мерфи Ронан, а теперь им руководит его сын, герой войны.

— Это не имеет значения, так как ты с ним не тренируешься и даже не разговариваешь. Ты там ни с кем не контактируешь. Так в чем преимущество этого клуба?

Руки Саманты замерли в мыльной воде. Полтора года назад она вообще не могла находиться среди людей. Сейчас же постоянно посещала тренажерный зал. Для нее это было существенным прогрессом. Пусть инкогнито, но все происходило на ее условиях и под ее контролем.

— Мне это помогает. Вряд ли ты меня поймешь, но… для меня это важно.

Шумно вздохнув, Джаз скептически покачала головой и, закончив наполнять кексы, потянулась за кондитерским мешком с кремом.

— Надеюсь, это так. Не хотелось бы услышать повторение той истории.

Мрачные воспоминания прошлого ужаса захлестнули Саманту. Руки предательски задрожали, а ковш, что она держала, с грохотом рухнул на пол. Перед глазами все закружилось, и на мгновение показалось, что ее сейчас вырвет.

Глаза Джаз округлились от страха, и она кинулась к подруге.

— Вот, садись, — она осторожно подвела Сэмми к стулу, пока та делала глубокие вдохи через нос, стараясь победить мелкую дрожь, сотрясавшую все тело. — Тебе принести лекарство?

Обхватив себя руками, Саманта коротко кивнула. Ее голова безвольно повисла.

Джаз стремительно подошла к вешалке в рабочей части кафе и, порывшись в висевшей на ней черной сумке-почтальонке, достала янтарную бутылочку с таблетками. Она делала это достаточно часто, чтобы предельно быстро найти лекарство, отделить нужную дозу и дать необходимое количество воды, чтобы запить.

Схватив чашку с водой и протянув ее Сэмми, она положила ей на ладонь две таблетки успокоительного. Затем, прижав руки к груди, проследила, чтобы та выпила всю воду.

— Ну что, тебе лучше? — Джаз нервно потирала пальцы.

— Нет. Подожди секундочку.

— Мне так жаль, Сэм. Я сказала это, не подумавши. Я ничего такого не имела в виду. Просто хочу, чтобы у тебя все было хорошо.

Саманта вымученно улыбнулась.

— Все нормально, Джей. Не волнуйся.

— С тобой все будет в порядке?

— Конечно.

«Нет! Я никогда не буду в порядке».

* * *

Стоя в своей спальне перед большим напольным зеркалом, Саманта тщательно заматывала грудь поверх двух жестко фиксирующих бюст спортивных лифчиков. Неважно, сколько раз она это делала, но сия уловка по-прежнему оставалась самой мучительной частью ее «инкогнито-дерьма», как любила говорить подруга.

Полностью расплющить полную грудь было практически невозможно. И все же, перетягивая ее бинтами и надевая свободную одежду, ей удавалось ее скрыть. Закрепив повязку и повернувшись к зеркалу боком, она окинула себя придирчивым взглядом.