Хэйзел шла по аллее впереди нас, она подбегала к каждой луже, затянутой тонкой корочкой льда, и осторожно наступала на нее носком сапога. Услышав хруст ломающегося льда и увидев, как по его поверхности расходятся трещины, малышка переходила к следующей луже. Клэри взяла меня за руку и остановилась, глядя мне в глаза. В ее взгляде промелькнул озорной огонек.

— Джейс, через месяц твой день рождения. Даже не верится, что тебе стукнет тридцать. Кажется, еще совсем недавно был твой семнадцатый день рождения. Помнишь?

— Прости, Клэри, но я не помню, что было в тот день, — ответил я.

— Жаль, — грустно вздохнула девушка. На минуту она замолчала, словно размышляя о чем-то.

— Джейс, может, устроим вечеринку в честь твоего тридцатилетия? Мы могли бы пригласить Алека, Изабель и Саймона.

— Нет, Клэри. Я не хочу. И потом, врач сказал, что тебе сейчас нельзя волноваться. Нужен полный покой. Подумай о нашем будущем ребенке. Я хочу, чтобы с тобой и с ним все было в порядке. Мой день рождения сейчас не так важен, как здоровье нашего сына.

К нам подбежала Хэйзел:

— Папа, мама, а можно я покатаюсь на коньках? Там так весело, — сказала девочка, указав рукой в сторону большого катка, освещенного огнями фонарей.

— Хорошо, малыш, — сказала Клэри. — Только давай ты покатаешься с папой? Ты еще ни разу не каталась на коньках. Это не так просто, как кажется.

— Папа меня научит. Да, пап?

— Попробую, Хэйзел, — ответил я.

— Джейс, только будь осторожен. Если ты угробишь нашу дочь, я не знаю, что с тобой сделаю.

— Расслабься, я отлично катаюсь, — самоуверенно усмехнулся я, подумав про себя, что уже лет десять не стоял на коньках.

Через несколько минут мы с Хэйзел взяли в прокате коньки, переобулись и вышли на лед. Было ужасно скользко, и поначалу мне показалось, что я растерял все свои навыки, но некоторое время спустя я почувствовал себя увереннее. Я взял дочь за руки и аккуратно поехал спиной вперед.

— Папа, это так здорово! — воскликнула девочка. — Мне так нравится кататься на коньках. Жаль, что маме с нами нельзя.

Проехав пару-тройку кругов, мы остановились у бортика, и Хэйзел сказала:

— Папочка, теперь я хочу научиться кататься сама. Отпусти меня.

— Солнышко, ты уверена, что не упадешь? Может, мне подержать тебя за руку? — спросил я у ребенка.

— Не надо, папа. Я сама, — храбро ответила Хэйз.

Я отпустил дочь, но продолжал контролировать ее движения. Малышка сделала несколько шагов по льду, поскользнулась и начала падать. Я тут же схватил ее за руку и остановил падение. Хэйзел весело улыбнулась:

— Папа, тогда я никогда не научусь кататься.

Flashback

Мы с Клэри катались на коньках. Я крепко держал ее за руку, боясь, что она не сможет удержать равновесие и упадет. В этот день Кларисса вышла на лед впервые. Почувствовав себя увереннее, Клэри аккуратно высвободила свою руку из моей и несколько метров проехала самостоятельно. Заметив, что девушка начинает терять равновесие, я подъехал к ней и крепко схватил ее за руку.

— Клэри, ты не ушиблась? — обеспокоенно спросил я.

— Нет, все в порядке. Джейс, я думала, у тебя сегодня выходной от геройских поступков. Ты же сегодня именинник.

— Прости, я просто испугался за тебя.

— Джейс, если ты все время будешь ловить меня, с тобой я никогда не научусь кататься, — улыбнувшись, сказала Клэри.

Когда мы с Хэйзел подъехали к бортику, возле которого стояла Клэри, я взял жену за руку и, сжав ее крохотные пальцы в своей руке, тихо сказал:

— Клэри, я вспомнил, что было в мой семнадцатый день рождения. Я все вспомнил.

========== Эпилог ==========

— Добавьте просеянную с разрыхлителем и солью муку и замесите мягкое тесто. Муки может понадобиться больше или меньше, поэтому добавляйте ее постепенно, — прочитала Хэйзел. — Мамочка, а можно я добавлю муку?

— Конечно, — Клэри поставила на кухонную тумбу большую миску со сливочным маслом, взбитым с сахаром, яйцом и ванильной эссенцией. Девочка залезла на маленькую табуретку и принялась насыпать в миску просеянную муку.

— Молодец, Хэйзел. Что нам теперь нужно сделать? — спросила Кларисса, перемешивая тесто.

— Добавьте в тесто две трети драже «M&M’s», перемешайте. Сформируйте из теста шарики и выложите их на противень. Украсьте печенье оставшейся третью драже, — прочитала рецепт малышка. — Можно я, можно я положу «M&M’s»?

— Давай, Хэйзи. Только не очень много, нам еще нужно для украшения оставить.

Девочка послушно высыпала в тесто разноцветные шарики.

— А теперь все перемешаем и будем лепить печенье, — сказала Охотница.

Пока жена и дочь занимались приготовлением печенья, Джейс сидел на кухне, держа на руках новорожденного сына. Маленький Дэниел спал, сжав крохотные ручки в кулаки. На нем было боди в бело-голубую полоску, короткие рукава которого закрывали только плечи. Джейс осторожно провел пальцами по маленькому, едва заметному шраму, видневшемуся на плече сына. Шрам этот по форме напоминал небольшую звезду, у Джейса был точно такой же. Родимое пятно, знак семьи Эрондейлов, передававшийся из поколения в поколение. По легенде, одному из предков Эрондейлов во сне явился ангел. Он коснулся плеча Охотника, и, проснувшись утром, тот увидел у себя на плече метку, похожую на звездочку. С тех пор каждый в роду Эрондейлов наследует этот знак — символ благословения ангела.

Хэйзел украсила последнюю печенинку зеленым, синим и желтым драже.

— Все, готово! — воскликнула девочка.

— Отлично, теперь поставим в духовку, — сказала Клэри. Она поместила противень с печеньем в духовку и обратилась к Джейсу:

— Как там Дэниел?

— Он уснул. Я положу его в кроватку, — парень направился к выходу из кухни, но в дверях остановился и сказал, — пахнет просто потрясающе. Когда можно будет есть печенье?

— Папа, оно еще не готово, — ответила Хэйзел.

— Приходи через полчаса, Джейс, — улыбнулась Клэри.

— Боюсь, полчаса я не продержусь. Я голодный как волк.

— Ничего, проживешь как-нибудь, — усмехнулась Клэри.

20 февраля 2021

«С самого детства мы с Клэри были лучшими друзьями. Когда нам было по шестнадцать, я предложил Клэри стать моей девушкой, она ответила отказом. Тогда мне казалось, что весь мир рухнул. Я любил ее, а она не испытывала ко мне никаких чувств. Позднее Клэри встретила свою любовь — Ника Рэйберна. Она вышла за него замуж. Мне не хотелось жить, я не мог понять, как я могу продолжать свое существование, когда любимая девушка связала себя узами брака с другим. Она была счастлива с другим парнем, а что оставалось делать мне? Только страдать. Тогда я думал, что больше никогда не буду счастлив. Брак с Элизабет не принес ничего, кроме горького разочарования. Наверное, мы поженились в порыве отчаяния, и потому наш союз был обречен.

Если бы несколько лет назад кто-то сказал мне, что Клэри и я будем вместе, я бы счел этого человека сумасшедшим и громко рассмеялся бы ему в лицо. Это было невозможно. Тогда. Но теперь все иначе. По утрам я просыпаюсь рядом с Клэри и долго смотрю на нее. Смотрю на ее рыжие кудри, на ее тонкие белые руки — руки художника, — на ее прекрасное лицо. Я благодарен судьбе за то, что она подарила мне Клэри. Ведь именно с ней я узнал, что такое настоящая любовь. Что значит быть мужем, отцом, что значит быть мужчиной.

Я всегда думал, что мы с Клэри будем идти по жизни разными дорогами. Да, мы обещали друг другу навсегда остаться лучшими друзьями, но жизнь диктовала свои правила игры. Клэри шла по жизни рука об руку с Ником, я делил свою жизнь с Элизабет. Но, несмотря на все повороты судьбы, все странные совпадения и нелепые стечения обстоятельств, теперь мы с Клэри идем по жизни одним путем. Думаю, никогда не стоит терять надежду, что рано или поздно судьба соединит тебя именно с теми людьми, рядом с которыми тебе предназначено быть. Главное — верить. Что такое разные пути? Все пути рано или поздно сходятся, пересекаются. Тебе лишь нужно остановиться на одном из перекрестков множества дорог и прислушаться к своему сердцу. Оно обязательно подскажет, где истина, кто твой человек. И тогда, на заре новой жизни, в лучах восходящего солнца, разные пути наконец сольются в один. Путь, который отныне вы всегда будете продолжать вместе».