– Мам, я помогу Ане? – влез вдруг Костик, и Раиса Васильевна глянула на него в замешательстве.

– Хорошо, – пожала она плечами, вроде бы решив, что ничего странного в этом предложении нет. Мы с Костиком покинули квартиру, и он горячо зашептал:

– Мать решила сегодня дома остаться, завтра с утра на рынок поедем, закупаться продуктами для Ленки. А потом уж к ним.

– Мог бы и предупредить, – проворчала я, открывая дверь.

– Ты говорила, что у тебя большой концерт, я думал, ты не зайдешь сегодня. У тебя очень маленькая квартира, – заметил он, оглядываясь.

– Мне хватает.

– А дети пойдут? – неожиданно заявил он, чем признаться заставил лишиться дара речи.

– Тогда и подумаем, – ответила я, проходя в кухню и включая чайник, – рассказывай, как обстоят дела с поиском машины?

Костик вытащил из кармана сложенный листок, развернул и сказал:

– Я объездил уже двадцать пять адресов, из них удачно девятнадцать, в плане, что смог увидеть хозяйку. Фотографии у меня в компьютере, дай мне свой электронный адрес, я тебе скину фото.

– Наклейка из суши-бара? – задала я вопрос.

– Ни на одной машине не обнаружена. Но ведь она могла ее и снять, правильно?

– Могла, – кивнула я. С таким же успехом кто угодно мог приметить номер машины, так что наклейка в этом случае деталь незначительная. Для дамы. У нас-то это, наоборот, единственная надежда. – И что ты сам думаешь о дамах, которых выследил?

– Из девятнадцати женщин по возрасту и фигуре подходят семь. Остальные или старые, или толстые. Или старые и толстые. – Я посмотрела на него укоризненно, но не смогла скрыть улыбки. – Подходящих нам женщин я скинул в отдельную папку, и подписал к каждой адрес и номер машины.

– Ты большой молодец, Костик, – искренне сказала я, а он даже выпрямился горделиво.

– Я пойду, а то мамка еще что-нибудь не то подумает.

Что могла подумать его мамка, осталось для меня загадкой. Костик намочил вантуз под краном, добавив, что это для наглядности, и удалился к себе. Я выпила чая, размышляя о происходящем. Вскоре от Костика пришло смс, что он скинул данные, я покосилась на ноутбук, но решила все отложить до утра.

Проснувшись, я первым делом просмотрела полученную Костиком информацию, но, как и ожидала, не обнаружила ничего ценного. Из семи подходящих женщин любая могла оказаться той самой брюнеткой, что торчала возле сада. Я решила, пока Костик не соберет всю информацию целиком, нет смысла сосредотачиваться на них. На сегодня у меня было намечено другое мероприятие: в одной из городских больниц проходила акция по сдаче крови, организованная фондом "Живая помощь".

Этот факт был довольно разрекламирован, и я надеялась, что смогу встретиться с самим владельцем или кем-то из его заместителей, чтобы заиметь хоть какое-то представление о данной конторе. Больница находилась в центре города и оказалась онкологическим центром. Народу собралось немало, пришлось встать в очередь, чтобы получить анкету для заполнения данных. Вскоре я уже сидела на диване в фойе среди множества людей, пришедших сдать кровь.

Журналисты появились где-то через час и начали активную деятельность, снимая все вокруг. Я старательно пыталась не попасть в кадр. Спустя десять минут они удалились куда— то по коридору, но вскоре вернулись с дамой лет сорока. Одета она была стильно и держалась уверенно. Красавицей я бы ее не назвала, но стать в даме явно присутствовала. Прямые черные волосы были распущены и доходили до лопаток, на глазах очки в черной оправе.

Несмотря на некую схожесть с девушкой, увиденной Антоном во дворе его дома, я решительно отмела ее как кандидатку на эту роль. Даме невозможно было дать тридцать, как ни старайся, к тому же она была полновата. Однако интерес я проявила, бочком пробравшись поближе и навострив уши.

Некоторое время телевизионщики настраивались, ставя даму то в одно место, то в другое, она терпеливо выполняла их команды. Наконец, ее поставили каким-то, видимо, удачным ракурсом и начали съемку. Лично для меня ракурс был, действительно, удачен: женщина стояла спиной к фойе, недалеко от входа, а я расположилась слева сзади нее, на подоконнике, таким образом оказавшись на расстоянии слышимости, не привлекая внимания.

Сначала ведущий произнес вступительную речь, в которой ничего существенного я не уловила, после заявил:

– Сегодня нам выпала возможность пообщаться с заместителем директора фонда "Живая помощь" Суховой Аллой Дмитриевной.

Тут ведущий развернулся к женщине, поздоровался и задал вопрос о том, как проходит данное мероприятие. Она ответила стройной заготовленной речью, и дальше беседа шла в том же ключе. Информация, на мой взгляд, была ни о чем: все больше речей о страдающих детях и подобных мероприятиях в целом, пафосно, красиво, но бессмысленно. Впрочем, направлена данная речь была на аудиторию иного рода, нежели я, возможно, кто-то и проникся. Наконец, с дифирамбами было покончено, и ведущий начал расспрашивать даму о самом фонде.

– Фонд был образован около года назад, – охотно начала говорить госпожа Сухова, – поначалу дела шли не очень хорошо, сами понимаете, город у нас маленький, благотворительностью занимается не так много людей. Со временем удалось зарекомендовать себя среди меценатов как надежную компанию, трудящуюся на оказание реальной помощи детям, больным онкологией. Естественно, останавливаться на достигнутом мы не собираемся, будем работать и дальше.

– Есть ли запланированные мероприятия на ближайшее время? – поинтересовался ведущий.

– Не столь давно нам было сделано крупное пожертвование. Один из частных предпринимателей, он захотел остаться неизвестным, передал нам крупный участок земли в центре города. Мы планируем начать там строительство нового онкологического детского центра, который будет оказывать помощь больным детям не только нашего города, но и всей области. Как известно, больница, в которой мы находимся сейчас, не может физически помочь всем нуждающимся, так что думаю, наш проект должен стать важным событием.

– Вы уже имеете средства для строительства?

– Мы в процессе сбора. Как раз в среду состоится благотворительный вечер, на котором будут присутствовать многие из наших меценатов, а так же из тех, кто хотел бы ими стать. Мы представим проект по строительству больницы и в скором времени начнем воплощать его в жизнь.

– Где состоится данное мероприятие?

– В гостинице "Азимут", однако это будет закрытое мероприятие, никакой прессы и вход строго по приглашениям.

– Много ли ожидается гостей? – задал ведущий очередной вопрос.

– Прилично. Однако этим мероприятием занимается мой муж, Корольков Максим Юрьевич, который является, собственно, основателем и директором нашего фонда. Потому все вопросы стоило бы задать ему.

– Мы можем с ним поговорить?

– К сожалению, не сегодня, – Алла Дмитриевна улыбнулась, – он занят в фонде, так что приехать не смог. Если хотите, попробуйте договориться с ним об интервью через секретаря.

– Непременно, – кивнул ведущий, после чего развернулся к камере лицом и стал прощаться с зрителями, произнеся при этом пространную речь о благодетели. Когда съемка закончилась, он сказал оператору:

– Поснимай тут, – после чего поблагодарил Сухову, и она, попрощавшись, удалилась.

Пока я следила за ее уходом, успела прозевать момент, когда меня сняли на камеру. Увидев это, я вымученно улыбнулась, соскользнула с подоконника и двинула в сторону коридора, куда ушла Сухова. Оказавшись в нем, я успела приметить, за какой она скрылась дверью, и, не зная, что мной движет, направилась туда. Замерев возле нее, я огляделась по сторонам и приложилась к двери ухом.

Некоторое время была слышна какая-то возня, потом Алла Дмитриевна сказала:

– Макс, я закончила в больнице, сейчас буду выдвигаться.

Я догадалась, что она разговаривает по телефону. Сухова выслушала ответ и сказала: