— Опуньо! — взмахивает палочкой Роза, стоит Веронике бросить взгляд на Скорпиуса. Через мгновение ей кажется этого мало, и она призывает Летучемышиный сглаз. Роза произносит заклинание за заклинанием, с каждым шагом наступая всё ближе, с каждым заклинанием поражая всё сильнее, иногда сдувая короткие рыжие пряди с глаз, когда Вероника уже лежит на локтях и безуспешно пытается отбиться хоть от одного заклинания. Слизеринка лежит практически без сил.

— Экспеллиармус! — раздаётся в толпе, и палочка Розы отлетает в сторону. В несколько больших шагов Скорпиус подходит к Веронике и помогает ей подняться на ноги. «Ронни, ты как?» — отчетливо слышит девушка, и у неё практически скручивает живот. Он смотрит на Розу всего секунду, а потом отворачивается, но девушка замечает в его глазах такое разочарование, что вся радость от победы тут же улетучивается.

— Ты могла ей навредить! — набрасывается на рыжеволосую Скорпиус, как только убеждается в том, что Вероника может стоять на ногах. Малфой практически подбегает к ней и встряхивает за плечи, продолжая сверлить проницательными серыми глазами — Ты это понимаешь?

— Но она напала на неё со спины, — за Розу вступается Аделаида, отцепив свою руку от руки Альбуса, она вскакивает на сцену и толкает Малфоя в плечо. Скорпиус отступает на несколько шагов, но продолжает смотреть на девушек и хмурится.

Роза испуганно всматривается в толпу, стараясь найти глазами Алису и Лиззи, стараясь найти в них поддержку, как в старые времена. Но обе девушки стоят молча, переводя взгляд со Скорпиуса на Розу и обратно. И тут голос подаёт Лиззи. Всегда такая рассудительная и умная Лиззи, она-то точно встанет на её сторону, она точно подтвердит, что Вероника поступала нечестно, потому что напала со спины. Лиззи точно-

— Он прав, — сказала девушка, обращаясь скорее к профессору, нежели к кому-то из спорщиков, — ещё немного, и Роза могла бы убить её. Она… не рассчитала свои силы.

Джордан опускает голову вниз, больше не смотрит ни на Розу, ни на миссис Клэрк — ни на кого. Сердце рыжеволосой падает куда-то вниз, пропуская удар.

Последняя нить между ними оборвалась.

— Наказание, юные леди! — вдруг звучит голос профессора Клэрк, да так громогласно и неожиданно, что Роза вжимает голову в плечи, — обеим.

Лицо Аделаиды непроизвольно вытягивается, она переводит непонимающий взгляд с профессора на Малфоя, но потом смотрит на Уизли и выдыхает. Скорпиус помогает Веронике сойди со «сцены», взяв её под руку. Роза и Адель молча берут свои вещи и уходят к мистеру Филчу. Альбус следует за ними. Никто из ребят не оборачивается.

В кабинете мадам Помфри, спустя каких-то тридцать минут, Скорпиус внимательно смотрит на Веронику, которая сидит на кушетке с прикрытыми глазами, и чуть-чуть покачивается из стороны в сторону. Девушка немного побледнела, и на её лодыжках появились яркие синяки от заклятия Инкарцио. Девушка медленно открывает глаза и смотрит на Малфоя, а потом прижимает ноги к груди.

— Почему ты сделал это? — вдруг неожиданно спрашивает она, — почему заступился за меня?

Парень молчит долго, смотрит из-под опущенных ресниц. Когда он поднимает глаза, замечает на себе внимательный взгляд Вероники. Она смотрела на него всё это время.

— Потому что это было правильно.

Только и всего. Лишь одно предложение, а для девушки тысяча поводов для размышления. Они оба молчат ещё несколько секунд, а потом Малфой встаёт, с целью уйти.

— Поправляйся, Ронни, — парень гладит её по волосам, и на секунду ей кажется, что он хочет поцеловать её на прощание. Хотя бы в голову. Но он этого не делает.

— До встречи, Скорпиус, — последнее, что слышит парень, прежде чем закрывает дверь и уходит. А Вероника Сноу ещё долго сидела, прижав колени к груди, и обняв их руками, и смотрела в одну точку.

Слизеринец вышел и, подобрав свою школьную сумку, которую бросил у входа, медленно направился в сторону кабинета зельеварения, где у него следующий совмещенный урок с Когтевраном, как вдруг резко остановился, увидев впереди девчачий силуэт и яркие рыжие волосы.

— Роза!

Но девушка не остановилась. Парень ускорил шаг, потом и вовсе перешел на бег. Но Роза всё удалялась и удалялась, шла от него прочь, не оборачиваясь.

— Роза! — парень схватил её за руку и развернул к себе. Голубые глаза девушки пылали злостью, такой её не видел никто и никогда.

— Не трогай меня, — голос её казался спокойным, хотя Скорпиус заметил, как он дрожит. Всегда замечал, — прошу тебя, отойди.

Парень смотрит на неё внимательно, старается заглянуть в самую душу, хочет исправить все свои ошибки и вернуть всё на свои места.

— Знаешь, мир не делится на хороших людей, и плохих. Я всегда считала, что есть лишь люди, принявшие неверное решение, перешедшие на другую сторону в силу своих ошибочных заблуждений. Мы по разные стороны баррикад, Скорпиус. Мне бы искренне хотелось верить в то, что это можно исправить, но… кажется, что ты уже принял решение.

Роза делает несколько шагов назад. Сначала нерешительных, словно она смотрит на Скорпиуса в последний раз и хочет запомнить его как можно детальнее, а потом она уходит. Девушка скрывается за первым поворотом, но звук её удаляющихся шагов ещё долго отражается от каменных стен. Скорпиус стоял и вслушивался.

Как бы он хотел, чтобы всё было как раньше! Как бы он хотел прижать её к себе, поцеловать, и позвать на праздник, в честь выпускного её брата. Но у Скорпиуса Малфоя было только два варианта: Разбить сердце и себе, и Розе, или… искать лазейку в этом проклятом Непреложном обете.

***

Роза наконец-то достаёт свой значок старосты и с гордым видом цепляет его себе на грудь. Она заправляет за уши рыжие пряди, и немного ускоряет шаг, потому что здорово успела отстать от Альбуса и Адель.

— Зачем он тебе? — Поттер наклоняет голову в бок, и указывает на блестящий значок на груди сестры, — это же штука абсолютно бесполезная.

Уизли испускает смешок, и начинает вслух рассуждать, переваливаясь с ноги на ногу, раскачиваясь из стороны в сторону, шатаясь по коридору; несмотря на усталость, настроение у неё было хорошее.

— Ну смотри, допустим, идём мы сейчас по пустому коридору, две минуты до отбоя, и тут натыкаемся на старика Филча или его ненаглядную кошку. Представил? Филч тут же начинает верещать, брызгать слюной, и назначает нам всем наказание. В силу того, что мы с Дели и так уже наказаны, то, скорее всего, мы не освободимся до конца своей жизни. Представил?

Альбус смотрит на сестру внимательно, хмурит брови, но кивает головой. Тогда она продолжает:

— А теперь представь, что, когда мы столкнулись с Филчем, вы сделали виноватый вид и опустили глаза в пол, а я — серьёзное лицо, и показала бы ему значок старосты, сказав, что вы целовались где-нибудь за гобеленом, и я, как хорошая староста, отвожу вас в гостиную, чтобы вы не занялись слюнообменом где-нибудь ещё. Понял?

Аделаида начинает смеяться, увидев недовольно лицо, которое сделал Альбус. Роза подхватывает её смех.

В гостиной после отбоя тихо и пусто, и можно заметить только Мелани Браун, которая засиделась допоздна, занимаясь какими-то бумагами, как и всегда. Мелани была из семьи маглов, и очень щепетильно относилась ко всему, что касалось волшебства. И когда девушки назначили старостой, она взяла на себя много ответственной — и, надо сказать, ненужной — работы, для того, чтобы лишний раз доказать, что она этого достойна.

Браун устало зевнула, и кивнула Розе в знак приветствия, когда та появилась из-за портрета Полной дамы. Роза кивнула в ответ, и направилась в свою спальню.

Уже все её соседки по комнате мирно спали, и только кровать Алисы Долгопупс снова пустовала…

========== Глава 17 ==========

Несмотря на все плюсы, которые были у пятницы, Роза всё равно видела в этом дне два существенных минуса. Во-первых, урок мадам Трелони, (ведь к концу недели голова итак идёт кругом, а тут ещё с самого утра голову тебе забивают всякой ерундой в духе предсказаний скорой смерти). Роза и правда не знала, зачем выбрала этот предмет, но, девушка была не из тех, кто отступает. Раз уж решила до седьмого курса парить себе мозги прорицаниями, тогда иди до конца. Во-вторых, на завтрак в Большом зале по пятницам давали отвратительный кофе, который с натяжкой тянул на троечку, и несколько подгоревших яиц, которые называли яичницей. Девушка с трудом могла представить себе, чтобы во времена её родителей в Хогвартсе так кормили.