Вернувшись в спальню, Лиззи начинает перебирать свои тетрадки с нотами, стараясь найти композицию, которую она хотела сегодня сыграть, но не находит её на месте. Джордан садится на кровать, проведя ладошкой по волосам, и начинает накручивать прядь на указательный палец, вспоминая, куда могла пропасть её новая, ещё не дописанная, композиция. Прошло около получаса; часы вот-вот покажут семь утра, вот-вот прозвенит большой колокол, призывая всех учеников подниматься со своих постелей, а Элизабет всё никак не может найти эти ноты.

Прикусывает губу, вспоминая, что кажется давала читать новую песню Розе. Пока подруга спит, Джордан начинает аккуратно перебирать вещи в её ящиках, надеясь найти то, что ищет. Ей попадается на глаза огромная куча исписанного пергамента, черновики по зельям и заклинаниям, зарисовки по травологии и трансфигурации не только за этот, но и за прошлые курсы. Мерлин! Почему Роза Уизли хранит в своих ящиках столько хлама?

Лиззи уже думает о том, что стоит взять свою палочку, и просто найти ноты с помощью «Акцио», как вдруг на глаза брюнетке попадается какая-то колдография. Странно что она находится здесь, ведь подруга всегда выставляет их на видное место, ставит в рамочки, обклеивает ими стены. Для Розы Уизли фотографии — как отдельная и очень важная часть воспоминаний, а воспоминания она старается хранить всеми силами.

Джордан берет колдографию в руки, приглядывается. Мерлин, неужели ей не кажется? На снимке Роза стоит, держась за руку со Скорпиусом-черт-его-дери-Малфоем! С Малфоем! Он приобнимает её и целует в макушку и всё это повторяется раз за разом, словно плохая песня на повторе.

Элизабет швыряет фотографию обратно в ящик с такой силой, словно обожглась. Спешно скидывает остальные бумаги, негромко хлопнув. Она чувствует, как у неё начинает кружиться голова. Не чувствуя ног, она усаживается на край своей кровати и запускает руку в волосы. Начинает бить колокол. Гриффиндорка спускается в гостиную и застает там пол факультета, собирающихся на уроки. Алисы и Джеймса и след простыл.

Джордан садится в креслице возле потухшего камина и снова проводит рукой по волосам, не веря в происходящее. О том, что она видела, стоит поговорить с Алисой. А ещё лучше, с самой Розой. Но сделать это стоит немного позже, дождавшись правильного момента.

========== Глава 9 ==========

«Марлин МакКиннон никогда не отличалась пунктуальностью или осторожностью. Всё, что выдавало в ней истинного Мародёра — озорной огонь, горящий в ярких голубых глазах. Но тогда, по своей глупости и быстротечной жизни, мы этого и не замечали. А зря. В тот вечер Джеймс предложил подшутить над одной из наших однокурсниц-гриффиндорок, исключая, конечно, из этого списка Лили Эванс. Ничего жуткого, или из того арсенала, которым мы пугаем Нюниуса, нет. Просто невинная шалость. Даже Лунатик одобрил её, но только с оговоркой: «Будьте аккуратнее. Это же наши девочки». В тот вечер наш с Джеймсом выбор пал именно на неё, Марлин МакКиннон.»

Лили читала, строчка за строчкой, полностью погружаясь в смысл незамысловатого текста, написанного толстым пером, изящным, каллиграфическим почерком, в старом потрепанном магловском блокноте. Девочка и подумать не могла, что хорошенько покопавшись в старой хламовке комнате дяди Сириуса, которую отец обычно держит закрытой на ключ, она может найти такие интересные вещи, как этот дневник. Нет, конечно, Сириус Блэк даже в детстве был выше всяких там дневников. Эту вещицу скорее можно назвать сборником самых удачных шалостей Мародёров. Уже третий день к ряду, добравшись до середины второго курса, Лили Поттер всё свое свободное время посвящает этому дневнику, иногда даже читая на занятиях, прикрываясь учебником.

«Мы с Сохатым, накрывшись мантией-невидимкой для надежности, спрятались за небольшим выступом на третьем этаже и стали нетерпеливо ждать. Не прошло и пятнадцати минут, как мы увидели Марлин. Задумка заключалась в том, что мы выпрыгнем из-под мантии, стоит Марлин подойти достаточно близко к нам, и напугать её. Но она смогла перехитрить нас, и когда мы уже были готовы к прыжку, она подкралась к нам сзади и сама напугала так, что бедный Джеймс ударился головой о выступ. Мы тогда долго хохотали над этой ситуацией».

Губы Лили невольно тронула грустная улыбка; Марлин МакКиннон была замечательной, выдающейся волшебницей. Смерть — то, что она заслужила в последнюю очередь. Но, разве кто-то был застрахован от этого в то страшное время?

Девочка настолько погрузилась в чтение и свои мысли, что не заметила, как к ней подбежала Мелани Браун — высокая светлоглазая брюнетка-семикурсница, со стопкой бумаг в руках. Мелани нерешительно дотронулась до плеча Поттер, от чего та подскочила и, обернувшись, быстро спрятала блокнот под подушку, прикрыв его собой для надежности. Мелани Браун не обязательно знать о том, какая занимательная вещь есть у неё, Лили, так ведь?

— Да, Мелани? — Лили постаралась приветливо улыбнуться, надеясь, что Мелани поскорее уйдёт. Девочке хотелось как можно скорее вернуться к чтению.

— Лили, послушай… Тут такое дело… я прямиком от директрисы. МакГонагалл просит передать тебе, что освободилось место старосты факультета, потому что родители Патриции Блум решили перевести её в Шармбатон, и, пусть сейчас ты только на четвертом, директриса готова поставить тебя на этот пост досрочно. Ты только должна там кое-что сдать, но перед этим сказать мне о своем решении, и тогда мы вместе пойдём к МакГонагалл и она тебе обо всём скажет подробнее. У тебя есть неделька, не торопись только, ладно?

Девочка нерешительно дотронулась до своей нижней челюсти, проверяя, на месте ли она. Юной Поттер в происходящее верилось с трудом. Неужели она наконец-то станет старостой? Это звучало глупо, но Лили мечтала об этом со второго курса, и никак не могла дождаться своего поступления на пятый курс, потому что знала, что МакГонагалл не может не сделать её старостой факультета. А тут такая возможность!

— К-конечно, хорошо. Я обязательно скажу тебе, — рыжая слегка улыбается и, вскакивая с кресла у камина и хватая дневник Сириуса Блэка, оставляет Мелани одну, направляясь в свою спальню.

— Староста значит? Интересно.

Юная Поттер замирает, по спине её пробегают мурашки. Это голос она не слышала больше нескольких месяцев. Хьюго Уизли поднялся с небольшого диванчика, где играл в магические шахматы с Джулианом Томасом, и направился прямиком к Лили.

— Поздравляю, Поттер, ты долго этого ждала. Никогда и подумать не мог, что ты и правда по головам пойдешь ради достижения цели. Молодец! — В голосе Хьюго в этот момент сквозили такие обида и злость, которых никогда не было раньше, что девочке стало не по себе. Этот Хьюго Уизли сильно отличался от того, которого она знала на протяжении четырнадцати лет. Её Хьюго обязательно бы за неё порадовался.

— Спасибо, — холодно заметила она, постаравшись сверкнуть карими глазами, — иногда по головам и правда стоит пойти.

Он смотрит на неё на протяжении нескольких секунд, что кажутся для обоих очень долгими и неприятными, и Лили Поттер уходит не сказав ни слова. И практически забыв о значке старосты.

Уже привычная спальня словно давила на Лили со всех сторон четырьмя стенами, она поняла, что ужасно боится. Боится Хьюго, своего поступка, его реакции. Страх сковывает, застревая в горле, связываясь тугим узлом нервов в животе. В голове крутится тысяча и одна мысль и все они сводятся к одному: она должна попросить прощения за то, что бросила его тогда, потому что её поступок, что тогда казался одолжением, был верхом эгоизма. Она поступила неправильно, и она должна это исправить.

За окном уже начинает темнеть, в ночной тишине все громче и громче слышны голоса призраков, а голову Лили никак не хочет покидать навязчивая идея по поводу брата. Это становится невыносимым.

На следующее утро девочка, усталая, сонная, вынуждена после завтрака идти на Нумерологию, и никого не волнует, что голова юной мисс Поттер занята абсолютно другими мыслями. Единственной отрадой является только завтрашний Хогсмид, где рыжая сможет полностью расслабиться и на какое-то время забыть о своих проблемах. Хьюго по-прежнему нигде не видно, словно он играет с ней в кошки-мышки, где Лили ищет и никак не может найти.