Люблю, обнимаю Вас! Приятного чтения! Пы/сы если будут ошибки, публ. бета в помощь)) Я ждууу! Спасибо за внимание!

Ловите анкету Ан Су Ен! Её создала моя подруга Айс, за что ей низкий поклон!

https://pp.userapi.com/c840338/v840338236/18e03/sHQ6JN4msIw.jpg

Остальные анкеты здесь - https://vk.com/album-151016206_247056651

========== 15. ==========

После непредвиденной встречи с Лу Ханем, Чунтао сидела в своей квартире, точно в клетке из размышлений и сомнений. Сотни мысленных нитей связывали хрупкое тело китаянки в прочной паутине. Нет. Тан не питала раздражения к мистеру «высокомерие» и вовсе не желала ему зла, хоть он и вёл себя как маленький ребенок. Куда больше волновал сам факт произошедшего. «А если бы» — успешно заводило в тупик, приплетая к мрачной картине семью и немногочисленных друзей.

Тан тщетно старалась уснуть, тем не менее мозг не желал выключаться так скоро. А ей просыпаться в нелюбимую рань и топать в университет. Девушка зажгла экран телефона. «Два часа ночи! Супер» — вздохнула, зарылась глубже в объятия мягкого покрывала. Примерно через час Тан успешно провалилась в царство грез. Вот досада — в четыре утра в дверь громко и настойчиво постучали. Студентка в ужасе вскочила с кровати и испуганно подкралась к входной двери. Ровная плоскость тщательно скрывала незваного гостя. Постучали еще раз.

— Кто? — с опаской проговорила китаянка, заранее сбегав на кухню и прихватив с собой половник.

— Это я, — тяжело пробасил знакомый голос. Чунтао взволнованно открыла дверь. Пак Чанёль терпеливо ожидал. Выглядел юноша, мягко говоря, непредсказуемо, ибо багровые синяки, опухший глаз и безостановочно хлещущая с носа кровь внушали художнице такой ужас, что она потеряла дар речи на добрые пятнадцать секунд.

— Боже мой, что случилось? — Очнулась девочка и шустро завела друга в дом.

— Подрался, — Чанёль неуверенно прошел к кухонному столу, поднимая голову и тщательно придерживая рукой нос. Меньше всего хотелось портить чужой дом. — Прости, что пришел сюда…

— Не парься, — отмахнулась Тан. К счастью, перед отъездом в Сеул отец собрал для дочери маленькую аптечку, и кто бы мог подумать, что от неё будет столько пользы. — Сейчас, обработаем, — вытягивая из кухонного шкафа нужную коробку. — Рассказывай.

— Ну, — вздохнул Пак. Заметив рядом выключатель, он зажег свет в квартире. — Пустяки, не волнуйся.

— Захотелось выпустить пар? — спокойно протянула хозяйка, усаживаясь напротив. Девочка включила настольную лампу в другом конце стола. Держалась первокурсница отлично: сохраняла спокойствие и одаривала друга мягкой улыбкой.

— Да, — кивнул Пак. Вдруг, Чунтао навалилась на него всем тело, дабы добраться до выключателя за его спиной. Юноша нервно сглотнул, растерянно засмеялся, такого он точно не ожидал. — Раздражает?

— Сущность ночи заключается в глубине, одиночестве под пеленой печали и невероятной загадочности, — томно улыбнулась Чунтао. Пак уловил туманный взгляд в окно и вновь прибывшую собранность собеседницы.

— В страхе, ты забыла добавить, — шикнул юноша. Борьба антисептика оказалась шибко неприятной.

— Страшна здесь только буйная фантазия, а не темное время суток.

— Хочешь сказать, что тебя совершенно не пугает одиночество ночью? — усмехнулся друг. Она же и вправду живет совсем одна в хлипкой, крошечной квартирке.

— Нет, — хмыкнув, — у меня хороший удар правой, а он отпугивает самых жутких монстров, даже тех, что в коротких юбках. — Тан промокнула чистую вату в растворе и изучающе посмотрела на лицо драчуна. «Эх ты, это же надо так вляпаться! Из симпатичного в чучело».

— Имеешь ввиду… — Задумчиво протянул студент. Перед его глазами тут же появились бестии в облегающих нарядах с шелковистыми волосами, которые стреляют ядовитыми фразами на каждого неуверенного в себе человека. — Ох, Тан Чунтао, — засмеялся парень.

— Тихо-тихо, — китаянка мгновенно отругала друга, от чего он шустро выпрямился и замолчал.

Пак задумчиво пробежался глазами по жилищу таинственной Чунтао. То тут, то там стояли комнатные цветы — первое, что бросилось в глаза; старая кровать царствовала в центре. «Диван был бы практичнее» — подумалось большеглазому. Он ожидал приклеенных на стену рисунков и творческий хаос во всем своем великолепии. Разве не так живут художники? Но её творчество таилось в папках, аккуратно уложенных в стопку, инструменты прятались на полках узкого стеллажа возле коричневого стола рядом. Порядок. Удивительное явление для истинных творческих. Чанёль недоверчиво перевел взгляд на подругу. Её светлое лицо портили потухшие глаза.

— В чем дело? Тебя что-то удручает?

— Устала от бессмысленного сражения за жалкую иллюзию и войну с самой собой, — тяжело выдохнула Тан. Да, Чанёль всегда был очень внимательным, прямо как Тао.

— Иллюзию? — повторил юноша. Он направился к кухонной раковине, чтобы смыть

собственную кровь. Ночью шум стекающей воды казался слишком громким.

— Именно так, — едва слышно ответила Чунтао. «Я рисую манхвы, а это чистейшая иллюзию. Ради этого столько угробленных усилий. Война со звездной троицей, пересуды, толпы помешанных девиц. Да, я и сама не лучше. Уже давно…».

— Здесь я должен заметить, что ты крайне странная особа и встреча с психологом тебе просто необходима, — Пак перебил мысли собеседницы, усаживаясь на свое место. — Вот только я слишком хорошо улавливаю суть твоих речей. — Юноша укладывал волосы мокрыми руками, а перед глазами несчетное количество драк с Лу Ханем, невероятная ненависть к нему за дружбу с Тан Чунтао, хотя Лу, возможно, не подозревает о дружбе Чанёля с китаянкой. — Иногда ты меня пугаешь, Чунтао.

— Каким же чудесным образом можно испугать такого громилу? — Улыбнулась девочка.

— Ты понимаешь меня лучше, чем я сам, — её оливковые глаза смотрели так прямо.

— Нет же, Чанни, это ты находишь во мне те грани, которых, может быть, и нет, — девушка направилась к плите. — Знаешь, разочарование горькое на вкус.

— На этот раз, я уверен в собственной правоте, — немного помолчав, проговорил сероволосый.

Чунтао напоила друга ароматным чаем, угостила приготовленным вечером ужином и отправила домой в шесть часов утра. Спать уже было незачем, ибо сон не выпустит её из объятий до трех часов дня, а пары начинаются в восемь утра. Досадная ситуация. Несмотря на это, Тан любила разговоры с Пак Чанёлем. Было в этом парне что-то теплое, то, что он таил в глубине своей души от всех посторонних глаз. Его не пугали размышления первогодки, её, как она считала, невыносимый характер и печаль в раскосых глазах. А что еще нужно для хорошей беседы? Только умение слушать, которым Чанни обладал в достаточной мере. «Рада, что ты пришел».

Тан открыла окно нараспашку. Утренний морозный воздух шустро остудил душное помещение. Хань чуть не покалечил себя в аварии, Пак пострадал от чьих-то кулаков. Да, было в этом что-то зловещее. «Хватит, Тан Чунтао, соберись! Ты сейчас же возьмешь себя руки, и больше не будешь ныть по этому поводу!».

Девочка дождалась семи часов, зная, что мать не спит в такую рань. Скорее всего хмуро готовит завтрак. Чунтао ошибалась лишь в одном — готовить завтрак для своей маленькой семьи доставляло Ким Юсул огромную радость, но дочь никогда этого не замечала.

Китаянка решительно набрала номер матери. Пока гудки тянулись, художница уверяла себя в спокойствии. Держать себя в руках — главная задача во время разговора с родственницей.

— Да, — холодный голос окатил расшатанные нервы.

— Привет, мам. Давай поговорим, — несмело протянула дочь.

— Вспомнила обо мне, — презрение било через край.

— Мам, не начинай…

— Не начинай?! Я думала, ты признаешь только отца, — женщина тяжело вздохнула. — Что случилось? Очередные проблемы?

— Нет. Я звоню узнать, как твое состояние? Как ты? — Сердце Чунтао надрывно стонало от боли. Каждое слово — десять острых лезвий.

— Чунтао, не смеши меня. Когда моё состояние волновало тебя? — Ким Юсул сорвалась на крик. — Разве тебе когда-нибудь было не все равно?