Но тут я снова проявила откуда ни возьмись проснувшийся характер:

– В смысле принята? Все? Полноценно? На бессрочный контракт?

Я буквально чувствовала, что она внутри закатывает глаза. Ну ладно, спишу это на свою молодость и неопытность. Главное, что заветные слова произнесены. Сейчас пулей смотаюсь в отдел кадров и все зафиксирую документально.

– Это значит, что, несмотря на немного нелестные комментарии о вас от некоторых коллег, я вижу в вас потенциал и выдаю кредит доверия. Не подведите меня, Виктория Егоровна. Второго шанса не будет.

И снова очевидный жест рукой, обозначающий, что пора и честь знать. В этот раз я очнулась гораздо быстрее и уже не задавала дополнительных вопросов. Пора бежать.

Тем более что вектор моего раздражения сместился в сторону неизвестных «некоторых коллег». Стало обидно и противно. Несмотря на то, что центр довольно качественно укомплектован, крыски встречаются. И я даже догадываюсь, кто именно мог дать мне столь нелестную характеристику.

Уже собиралась на всех парах стартануть в отдел кадров, как в коридоре наткнулась на мужчину. Огромная гора мышц, стильный дорогой костюм, букет ромашек в руке и горящие глаза цвета виски. Олег Смирнов – муж начальницы собственной персоной.

Говорят, он у нее по струнке и под каблуком чечетку отплясывает по первому звонку, но, глядя в довольные глаза мужчины, ни за что бы не сказала, что он несчастлив.

Извинившись, обогнула его. Он открыл дверь, и, пока та на доводчике защелкивалась, мне удалось понаблюдать за супругами, которые не тратили времени даром. Да от их объятий все вокруг искрилось, а у меня внутри сжималось в давным-давно позабытой тоске о сексе.

Куда уж мне… Один раз отдохнула пять лет назад. До сих пор воспитываю. Никакого секса! И плевать, что с каждым годом хочется все сильнее, да и для здоровья полезно.

Хотя варианты есть. Тот же незабвенный Ярик Ермолаев, ходящий вокруг меня на цыпочках по сей день. Но не настолько все в моей жизни плохо.

Хочу вот так. Чтобы после двоих детей все равно искры сыпались от поцелуев. Чтобы всякие молодые докторишки подсматривали и завидовали. Чтобы любовь была и взаимопонимание. Чтобы дочек моих любил или…

Нет. Вариант с появлением блудного папаши даже не рассматривается. Во-первых, поделом мне. Нечего было нос воротить. Следовало сразу же, как узнала, бежать и сообщать. Во-вторых, ну миловался он тогда с какими-то девчонками, что с того? Подумаешь, что я синяя была из-за токсикоза…

Зато сейчас при вопросе Сони и Лизы: «А где наш папа?» – не отводила бы глаза в сторону. И не пускала украдкой слезы в подушку. Сильная и независимая. Поэтому сильно и независимо теперь жопы подтираю четырехлеткам.

Прогнав караван невеселых мыслей, спустилась в обитель бюрократии. Там новость о заключении со мной полноценного контракта восприняли безразлично. Они вообще у нас не особо эмоциональные, но достоверно известно, что самые осведомленные.

Правда, информацией эти дамочки делиться никогда и ни с кем не спешили. Говорят, поначалу тут работала одна девушка, которая сплетни распускала про врачей. Так вот, когда слухи дошли до Марии Сергеевны, та ей под зад коленкой дала.

Потому что начальница всегда и везде устанавливала свои порядки, любила спартанскую дисциплину. Поэтому я лишь спустилась в наше отделение и радостно зашла в общий коридор.

В нашей огромной больнице услуги по ведению беременности и родам были самые новые. Открылись аккурат за год до моей ординатуры. Идеально. Только вот руководил всем этим далеко не идеальный человек.

Вообще не понимаю, как такая современная и свободная во взглядах женщина, как Смирнова, могла поставить на должность завотделением Валерия Сергеевича Милославского!

Он же ненавидит весь женский род. Хотя признаюсь, что отражается это исключительно на работниках. Ну да ничего, ради такого места работы и потерпеть можно.

Оказавшись в коридоре, я сразу поняла, что тут что-то не так. Напряжение висело в воздухе, а из приоткрытой двери ВИП-палаты доносились странные звуки. Туда вчера девушку привезли в довольно тяжелом состоянии. Фамилию не помню, но имя отчество врезалось в память.

Майя Филипповна.

Там довольно странная история. Слухи хоть и запрещены, но между собой мы с девчонками обсуждаем истории болезни. А что? Это для дела надо! Так вот, девушка явно не подозревала, что беременна, хотя срок уже довольно большой.

И вот теперь все снова не пойми как. Я покосилась на дверь. Неудержимо тянуло войти внутрь, но нельзя. Я только полчаса назад получила место в штате и рисковать им, нарушая врачебную этику, не собиралась.

Только мимо пройду аккуратненько да загляну. Мало ли. Тем более что там еще один наш молодой специалист работает. Игнат Валерьевич. Хоть говорят, что не родственник заведующего, но сомневаюсь.

Как только поравнялась с дверью, из палаты донесся просто оглушительный грохот. Сомнения испарились, и я влетела внутрь, подгоняемая страхом.

На больничной койке лежала бледная девушка с рыжеватыми волосами. Мне с первого взгляда стало понятно, что дела плохи. Мы едва вчера спасли и ее, и ребенка, и сегодня ситуация повторялась, причем, судя по красному лицу Игната, с его подачи.

На грохот стал слетаться остальной персонал. Я поймала первую попавшуюся медсестру за руку и четко дала указания. Плевать мне на врачебную этику, тут целых двух человек спасать надо!

Девушка тем временем явно теряла сознание, состояние ее мне казалось опасным. Пришлось попотеть. Но вскоре ситуация стабилизировалась, а я привалилась к косяку. Облегчение наступило быстро, но ненадолго.

Моего рукава коснулась та же медсестра и сообщила, что меня вызывает заведующий. Уж лучше бы главврач, ей-богу. Рабочий день смены давным-давно закончился, я безумно устала, а на телефоне снова десяток пропущенных от родителей. Обычно они так не усердствуют. Знают, что бесполезно…

Но в этот раз дома явно какой-то аврал. Поэтому разборки с женоненавистником были ой как некстати. Надеюсь, он не станет поднимать вопрос об увольнении человека, которого только сегодня взяли на постоянную работу.

Тем не менее я сжала булки и пошла. Его кабинет находился этажом выше. Почему-то именно в моменты бешеной усталости и после большого напряжения мне вспоминалась та самая ночь.

Если б я знала, что это будет мой последний секс за следующие пять лет, выжала бы из этого донжуана все до последней капли. За пятьдесят-то процентов от стоимости дорогущего номера.

Кстати, девушка-администратор благополучно родила. Что странно, у меня. Хотя ничего удивительного. Она посчитала меня своей удачей и не отпускала до самых родов, хотя тогда я и специалистом-то не являлась. Но ничего, чудесный малыш встретил этот мир именно в руках Королевой Виктории Егоровны.

Дошла до кабинета и постучала. В ответ раздалась забористая ругань. Я тяжело вздохнула и толкнула дверь. О, и Игнат Валерьевич здесь. Надо же. Заскрипела зубами и прошла внутрь. Как только дверь захлопнулось, начались стандартные крики:

– Что вы себе позволяете?! О чем только думали?! Вы молодой специалист, без году неделя практикующий врач. Готовы взять на себя ответственность за назначенное лечение? Что мне сейчас говорить пациентке?

Кажется, сегодняшний разговор с главврачом открыл во мне давно дремавший ящик Пандоры, так как я огрызнулась, косясь на Игната:

– А предложите ей сделать аборт, настойчиво так. И предположите, что ее ребенок родится инвалидом. А потом с судебными исками разбирайтесь.

Молодой врач побледнел и осунулся. Да, слухи по больнице распространяются еще быстрее, чем при полной анархии. А еще в коридорах камеры стоят, и одна из них располагается на удивление близко именно к этой палате.

Я уже хотела продолжить, как дверь в кабинет распахнулась – и вошла она…

Мария Сергеевна была холодна и собранна. Ее бешеное раздражение я заметила лишь по потемневшим радужкам. Вместо аквамариновых, как обычно, глаза начальницы казались едва ли не темно-синими.