*Асмодеевец – тот, кто принес клятву Асмодею и заключил с ним продолжительный контракт в целях общего благополучия Пекла.

Агенты Поднебесья** – ангелы в звании Серых Кардиналов, патрулирующие Манхэттен. Следят за равновесием между миром людей и мирами других существ. Рогатые и хвостатые у них на особом прицеле.

Упомянутые асмодеевцы из первой части:

Абигор – генерал Армии Карателей. Отец Хиро.

Уфир – экспериментатор в области медицины, медсоветник Асмодея. Первый надзиратель за Таро и Хиро. Обычно, все называют его Белоснежкой за длинные неонов-белые волосы.

Дар фон Кейзерлинг – вампир из влиятельного древнего рода, обосновавшегося в Демонии; политсоюзник Асмодея.

Агалиарепт Всезнающий – близкий друг Асмодея. Второй надзиратель за Таро и Хиро.

Себастиан и Бенджамин, – демоны на все руки, няньки Таро и Хиро; личные слуги супругов Илэриас и Асмодея.

Музыка любви звучала приглушенно, и даже гости замерли в ожидании: наконец, настал этот неловкий момент.

– Можете поцеловать невесту, – тоненьким голосочком пискнула парящая над головой Асмодея и Илэриас маленькая феечка.

Затаив дыхание, инкуб поднял вуаль своей герцогини и испытующе взглянул в ее бездонные глаза. От его взгляда демоница прикусила нижнюю губку. Тогда он призывно взглянул в ответ и повторил то же, что и она.

Свидетель со стороны невесты – Абигор – нервно сжал кулаки. Дар, стоявший со стороны Асмодея, заметил это и растянул ленивую улыбку до ушей. Так же посвященный в пророчество, теперь он думал о том, что же их всех ждет, и уже перебирал наиболее выгодные варианты развития событий.

Агукавшие между собой дьяволята, которые находились в колясках рядом со своими опекунами, тоже затихли. Карие глаза Таро, вдруг вспыхнувшие нефритовым всполохами, устремились на родителей и, казалось, малыш даже приподнялся, чтобы получше разглядеть папу и маму.

Инкуб подался вперед, чтобы поцеловать Илэриас. Встретившись с ней взглядом перед заветным поцелуем, он облизнулся.

«Сладкая», – раздался его бархатный баритон в голове Лэр.

Глаза Асмодея задорно блеснули. «Неужели он так счастлив сейчас?» – не верила она увиденному. Его ладонь скользнула по ее талии и прижала к своему разгоряченному телу. Жар его груди демоница ощутила мгновенно. От этого взволновалась – и капля холодного пота тонкой струйкой скатилась по ее открытой спине.

На мгновение Асмодей задержал взгляд на ее губах. А потом, коснувшись их своими, с нежностью раздвинул языком. В свой поцелуй он вложил воспоминания о лучших прожитых с Лэр моментах и мысленно поделился ими с ней. Демоница открыла глаза – и тогда инкуб смог увидеть, как озорно полыхнули они огнем.

«Только скажи, – снова прошелестел его голос в ее голове, – и я с радостью повторю все, что между нами было». Герцогиня странно обмякла в его объятиях, изумленно взглянула в ответ, а инкуб уже не мог сдержать улыбки, мгновенно преобразившей его лицо.

Днем ранее…

Два месяца – срок, который оставался герцогине до родов, продлился для Асмодея подобно долгой паре лет. Он так и не решился побеспокоить демоницу, предпочтя остаться в тени сомнений и терзаний. «Ты почувствуешь, когда придет время твоего наследника», – сказал ему до того Агалир. И инкуб просто выжидал. За минувшие дни он переворошил в своей памяти все, абсолютно все, что связывало его в прошлом с Илэриас – земной певичкой из Куин-сити.

Он вспомнил, как его и ее – солистов «Asmodeum» – весь месяц после финальной части грандиознейшего фестиваля за всю историю рок-музыки без устали преследовали респонденты всемирно известных журналов «Darc city» и «Cosmopolitan». Они и им подобные ожидали их на каждом углу с предложением совместной эротической фотосессии его и Илэриас, жаждали услышать правду об их отношениях. И они дали, чего от них хотели, – при множестве камер поклялись друг другу: «Всегда будем вместе, что бы ни случилось!» В местных газетах Куин-сити пестрели компрометирующие заголовки и случайные кадры их совместного времяпровождения, отрывки клипов, записи с концертов и интервью, которые показывали даже на уличных экранах небоскребов.

– Прямо, как сумасшедшие Осборны в свое время, – не удержался инкуб от реплики.

Он достал из-под стола успевшую запылиться любимую гитару и, перебирая струны, заиграл знакомые мотивы. Держа в сердце тоску, он со страстью напел свою партию душераздирающей песни, любимой фанатоми:

Спокойствие – отныне это наш враг

Сердца непослушных детишек полны бунта.

Это природный инстинкт, которому ты не в силах противостоять.

Я собираюсь пробудить в себе зверя.

Настал мой черед

Ты слишком горяча! Освежись немножко.

Я прокручиваю у себя в памяти твое сбитое дыхание.

Яд слишком сильный, от него нет лекарства…

Ему пришлось внезапно остановиться, потому что в этот момент к нему в кабинет, как всегда, без стука ворвался Агалир.

– Сейчас начнется, – заходя, сказал Всезнающий, и инкуб заметил, что глаза его были широко распахнуты. – Я побуду пока здесь, с тобой. Вдруг тебе сдела…

Не успел он до конца озвучить мысль, что Асмодею может сделаться дурно, как тот на его глазах странно обмяк. Теперь выглядел он так, будто его со всей силы ударили под дых.

Тогда верный друг поспешил подхватить его под руки и помочь встать.

– Скорее. Мне надо к ней, – Асмодей судорожно вцепился в плечо Агалира, и тот, молча кивнув, приготовился исчезнуть вместе с ним в портале.

– Правильно, демон-отец всегда должен присутствовать на родах, иначе ребенок никогда не признает свое родство с ним. Им окажется тот демон, которого он увидит перед собой первым. И именно по этой причине принимает роды сам отец, – быстро затараторив, напомнил Всезнающий инкубу азы деторождения.

– Да, помню. Это зовется Созерцанием.

– Верно. – Обхватив Асмодея крепче, Всезнающий закрыл глаза и, мысленно представив себе райский уголок Дара фон Кейзерлинга, взмахнул рукой.

Они оказались на месте, вдвоем без труда переломив защиту Абигора. Инкубу мгновенно стало легче дышать. Он огляделся: вокруг было зелено, а луна казалось такой яркой и большой, что освещала все поместье. Позади кто-то зарычал. Они обернулись и увидели большого белого волка и двух адских гончих – все трое скалились до ушей, с пастей их капала ядовитая слюна.

– Уфир, – узнав питомцев, произнес Асмодей. – Я так и знал. Предатель, – прошипел он и тут же услышал крик Илэриас.

– Девочка!.. – инкуб хотел было броситься к дому, но волк и собаки медсоветника преградили ему путь, обступив с разных сторон.

– Псс, – тихо позвал друга Агалир, тут же коротко кивнув в сторону оборотня: – Ты посмотри в его глаза. Он же все понимает. Думаю, это друид.

– И точно! Может, нужно угадать его имя, чтобы он нас пропустил?

«Вот остолопы», – раздалось в головах демонов, и те удивленно переглянулись. Дали довольно осклабился и высунул язык. Выражение его морды сделалась таким, будто его только что потрепали за ухом.

Тем временем…

– Тш-ш.… У младенцев могут появиться синячки на голове и теле. Ты же этого не хочешь?.. Терпи, милая, постарайся делать глубокие вдохи, – причитал Уфир, стоя у изголовья герцогини.

Лоб Лэр уже покрылся мелкой испариной, а лицо, шея и грудь расцветились красными пятнами.

– Да сделай же хоть что-нибудь! – Абигор сидел перед ней на корточках и, держа ее руку, гладил по растрепанным волосам, пытаясь перенять часть боли. Ему тоже стало очень плохо.