– И прежде чем ты откажешься, внесу ясность: я не сплю со своими сотрудниками. Но должность, которую я предлагаю – экстремальная.

Восемь лет спустя

Я люблю босса. Люблю до тошнотворной горечи в глотке. До изжоги, до непрошеных слёз обиды и разочарования и до самого дна собственной ненависти. Люблю и ненавижу! Настолько ненавижу, что в некоторые моменты готова удавить его собственными руками! Настолько люблю, что не могу себе позволить даже взглянуть на него косо, когда особо сильно хочется придушить.

Только улыбка. Белозубая, профессиональная. Такая, от которой у мужиков вокруг дар речи пропадает.

– Ты перенесла встречу с Койчовским на завтра?

– Да.

Чёрный костюм идеально сидит на его спортивной фигуре. Не зря, гад, трижды в неделю в спортзале гантели тягает, пока меня на беговой дорожке мучают.

Завязываю галстук стального цвета и едва удерживаю порыв, чтобы не затянуть удавку на крепкой шее. Всего одно движение, которое мечтаю сделать уже долгих восемь лет.

– Сегодня на совещании Карпов должен озвучить результаты исследований от аналитиков по… – Он нахмурился, пытаясь вспомнить название компании, которую собирается выкупать.

– По «Метком», – напоминаю я с улыбкой, крепя зажим на самое идеальное в мире орудие убийства собственного босса.

– Да. После совещания возьми у него копию данных, чтобы позже я более подробно изучил вопрос.

– Будет сделано, Сергей Андреевич.

Я отхожу на шаг и придирчиво рассматриваю шефа в костюме. Как всегда – идеально.

Подхватываю с комода планшет со сводкой новостей и протягиваю ему, после чего разворачиваюсь и беру прямой курс на кухню, где уже попивает кофе жгучая брюнетка с идеальными формами и бессовестно красивым лицом.

Вежливо улыбаюсь ей, достаю из клатча смартфон и открываю приложение, через которое вызываю такси.

– Машина через десять минут, – киваю ей, снова засовывая руку в сумочку, чтобы вынуть оттуда несколько крупных купюр.

Красотка усмехается, беря деньги. Довольный вид говорит о том, что она очень хорошо провела эту ночь. Они все такие удовлетворённые от него уходят. Три раза в неделю.

Кофе в белую чашку, кусочек сахара и порцию дозированных сливок из холодильника. Всё без эмоций, что привычно обжигают лёгкие.

Я давно поняла: сколько ни гневайся – ничего не изменится. Он любит, чтобы его женщины были идеальны. Заниматься их подбором доверяет только мне, как самому близкому человеку в своём окружении. И я терплю всё это вовсе не потому, что мазохистка, а потому, что восемь лет назад я заключила с этим подонком договор, который связывает меня по рукам и ногам.

Что мне остаётся делать? Правильно. Молча беситься, испытывая все прелести неразделённой любви, дурацкой ревности и лютой ненависти. Привычное чувство, от которого на какое-то время меняется голос, вырываясь наружу со странной хрипотцой.

Эти чувства как порочный круг. Мой промёрзший до основания ад.

– Марина, ты заказала мне костюм на завтрашний приём?

– Да, Сергей Андреевич. – Я с улыбкой ставлю чашку на стол перед ним. – Завтра в обед его доставят в офис с курьером.

Он поднимает на меня глаза цвета стали, в которых не отражается удивления.

– Ты всегда сама забираешь.

Не вопрос. Констатация факта. И именно это бесит больше всего, потому что я прекрасно знаю, что он не спрашивает, не пытается понять, почему я вдруг изменила собственным правилам, а приказывает.

– Завтра у меня назначена встреча на это время, к сожалению, я не успею, – отвечаю всё с той же мягкой улыбкой. – Доставку примет Анжела, она же позаботится о её сохранности.

Прищуривается на миг, но всё же кивает.

Брюнетка, что провела с ним ночь, неожиданно для нас обоих смеётся, отставляя чашку с кофе.

– Боже, так часто здесь бываю, и каждый раз мне кажется, что вы муж и жена, которые, однако, сохраняют только договорные отношения.

Я снова улыбаюсь, на этот раз уже ей:

– Вас, Карина, ожидает такси.

Шеф молча пьёт. Красотка только усмехается, переводя взгляд с меня на него, но, видя, что наниматель её не останавливает, покладисто встаёт, встряхивает волосами и идёт к выходу, красиво качая бёдрами.

Когда дверь за ней захлопывается, босс лениво выносит очередной приговор:

– Чтобы больше её здесь не было.

Руки просто чешутся дотянуться до идеально завязанного галстука и сделать наконец уже то, о чём так мечтается! Это же замену искать, перебирать варианты, договариваться, инструктировать!

– Поняла, – послушно произношу я, внося имя Карины в чёрный список, заведённый восемь лет назад и кочующий из смартфона в смартфон.

К слову, тот уже был переполнен, но я не решалась очистить, боясь, что забуду о том, сколько мне пришлось пережить под насмешливым взглядом каждой из них. Жаль только, ещё пары имён тут нет. Любимицы вне всякой конкуренции. Они приходят по пятницам, вызывая у меня непреодолимое желание взять билет на край света и, не сказав ни слова, исчезнуть из жизни Поклонского.

Но договор…

На я мгновение зажмуриваюсь, чтобы взять себя в руки, и улыбаюсь.

– У нас есть время? – неожиданно спрашивает шеф, чем вводит меня в состояние легкого недоумения.

– На что? – уточняю на всякий случай, хотя понимаю, что он имеет в виду время до начала собрания, которого у него самого может быть вагон. Но всё зависит от того, насколько важное мероприятие он задумал.

Шеф смотрит на мои губы и чуть морщится. Я сразу вытягиваюсь по струнке, готовясь к удару по самому больному. И Поклонский не заставляет себя ждать.

– Отвратительное сочетание оттенков, Марина. Я думал, за годы работы ты научилась подбирать нужные цвета.

Продолжаю улыбаться, но со дна поднимается обжигающая волна ненависти. Когда к нему приходят эти «дамы», он и слова не говорит о том, что малиновая помада не сочетается с ярко-красным платьем, а чёрный бархатный клатч с золотой пряжкой не подходит к лакированным туфлям того же оттенка с серебристыми застёжками. Нет, все они идеальны в другом смысле, до которого мне, наверное, никогда не дотянуть.

– Это подарок сестры, Сергей Андреевич. Мне казалось, ничего такого…

– Ты прекрасно знаешь, что я ненавижу, когда на тебе что-то не так, – глухо произносит он. – Ты весь день со мной, это будет меня жутко раздражать и отвлекать. Меняй маршрут, едем за другой помадой.

– Не нужно, – отвечаю спокойно, подавив желание достать несчастный карандаш для губ и разукрасить эту надменную рожу. – У меня с собой запасная, нейтрального оттенка.

Внутри всё клокочет от злости и обиды. Но наученная горьким опытом, я стоически выношу прищур стального взгляда, потому что любое проявление ненужных эмоций приведёт к следующему удару. И к следующему. И к следующему. И так до тех пор, пока он не заставит меня позорно разреветься, как какую-то соплячку. И даже тогда добьёт. Знаю, потому что восемь лет назад всё было именно так. Он называл это моральной поркой и закалкой характера.

Принесло ли это результаты? Определённо да. Я теперь даже нож ему в спину могу всадить всё с той же профессиональной улыбкой.

Я люблю своего босса. Люблю и ненавижу настолько, что готова придушить собственными руками и страдать из-за содеянного до конца своих дней.

***

Шуршание листов и стук пальцев по сенсору планшета. Утренняя поездка на машине, как и сон, даёт мне некоторое время на передышку. Минут двадцать, пока водитель, спрятанный впереди за толстым тонированным стеклом, везёт нас в офис. Потом обязанности захватят меня с головой.

Знаете ли вы, что личный помощник – это раб? Расписание босса важнее собственных нужд, о которых на нормальной работе невозможно забыть. Раньше я этого не знала, пока не попала в руки Поклонского. Мне не светила блестящая карьера в какой-нибудь крупной компании. Я только-только прошла курсы секретаря руководителя и искала работу. Работу для тихой девушки, что спрячется в бумагах или удавится на телефонном проводе. Поклонский сломал всё. Он сожрал моё время, мою жизнь, меня.