- Скажи нам, не бойся. Даже если тебе кажется, что это не имеет отношения к делу.

- Было одно такое… странное. Когда я вошла, то увидела, что у нее на руку намотана красная лента, шелковая такая. Вот сюда, - она обхватила пальцами собственное тоненькое запястье, - А когда ее уносили, то никакой ленты уже не было. И потом я не нашла, хотя всю комнату перерыла.

Братья покидали дом Веласкесов в смешанных чувствах. С одной стороны два дела вдруг оказались одним. А с другой выяснилось, что призрак добрался не только до Кэтрин Рид, и остальные жертвы погибли. И они так ничего не узнали о Еве, потому что Мария подтвердила слова матери – у Исавель Веласкес не было подруги с таким именем. Вопросов было больше, чем ответов. Сэм вспомнил сны, в которых у Дина были вскрыты вены. Дин вспомнил видение, в котором Сэм был привязан к кровати все той же лентой. Похоже, пора было поговорить откровенно. Но сначала – убедиться, что догадки верны.

За вечер они объехали семьи всех погибших. Везде была одна и та же история: молодые, красивые, успешные, полные планов и надежд на жизнь. Рядом с каждым был кто-то, кто их любил, но не получил взаимности. На теле каждого была найдена красная лента, которая потом исчезла.

========== 06 ==========

Они вернулись в мотель ближе к ночи, промерзшие, голодные, уставшие, но довольные тем, что в деле появилась новая зацепка. Сомневаться больше не приходилось: все нападения дело рук призрака. Вот только о личности Ева, которая не ангел, они так ничего и не узнали. Сэм сильно надеялся на Бобби, но еще один звонок света на дело не пролил. Бобби пока ничего не раскопал о красной ленте, однако, услышав об открывшихся обстоятельствах, задумался и сказал, что к утру у него будет ответ, нужно только кое-что уточнить. И велел присматривать друг за другом.

- Сэмми, - Дин добрался до пива и своих обожаемых бургеров и выглядел настолько безмятежно, что Сэм совершенно расслабился.

- Что?

Он копался в сумке, предвкушая горячий душ и мягкую постель. Насчет крепкого сна у него были серьезные сомнения, но хотя бы просто полежать было уже в радость. Полежать и подумать.

- Ты ничего не хочешь мне сказать?

Сэм замер, словно жертва, настигнутая хищником. Рано или поздно это должно было произойти, но он надеялся потянуть время еще. Как-то плохо он представлял себе, что рассказывает брату о том, что во сне они занимаются любовью, а потом Дин вскрывает себе вены. Пусть не сам, но суть от этого не меняется.

- Ты о чем, Дин?

- О твоих снах. Ты разговариваешь во сне. А еще я видел, как ты напрягся, когда Кэтрин сказала про красную ленту. Так что… выкладывай, Сэмми. Что за фигня?

Дин продолжал жевать, развалившись на стуле, но теперь его глаза были как два буравчика. Он смотрел пристально, не отводя взгляда и даже, кажется, не моргая. Сэму казалось, что Дин видит его насквозь. И он ненавидел это ощущение. Выкладывать категорически не хотелось, и Сэм перешел в наступление.

- А что за фигня с тобой, Дин? Ты сегодня с утра сам не свой, а я ведь тоже не слепой. Ты готов поделиться?

Но Дина Винчестера не взять было голыми руками. В спорах с младшим братом он собаку съел.

- Неа. Я первый спросил.

- Что за ребячество! Мы не в школе, чтобы я на такое повелся.

Сэм чувствовал, что закипает. Что ему проще снова поссориться, но не рассказывать.

- Потому что ты всегда ведешься, принцесса. А я все равно спросил первый.

Сэм нашел, наконец, чистую футболку и белье. Ванная виделась ему теперь не только горячим душем, но и спасением от разговора. Дин продолжал давить:

- Да пойми же ты, я печенкой чую, что мы вляпались в какое-то дерьмо. Тут что-то совсем странное, и если мы не разберемся, то дерьмо вляпается в нас по полной программе.

- Обычный призрак, - вставил Сэм, стягивая рубашку и грязную футболку, - Что тут…

Он осекся на половине фразы, потому что Дин… Дин смотрел на него так, что у Сэма мурашки пробежали по голой коже и все мельчайшие волоски на теле стали дыбом. В груди образовалась пустота, и сердце рухнуло в нее, как в бездну, а внизу живота начал набухать горячий ком возбуждения. Потому что во взгляде брата, снова прямом и пристальном, было что угодно, но только не желание достать его и выяснить, что же, черт возьми, происходит. Такой взгляд Сэм видел только один раз, так в юности Дин смотрел на девушку, которая ему нравилась до истерики, но которую он не мог получить. И только тогда до Сэма дошло, что они и в самом деле, похоже, влипли.

- Хорошо, - тихо сказал он, - Я расскажу, если и ты расскажешь. Лады?

- Лады, - ответил Дин так же тихо и неожиданно добавил, - Иди уже, грейся. На тебя даже смотреть холодно.

- А ты?

- А потом я. И мы поговорим.

И мы поговорим. Сэм стоял под горячим душем, чувствуя, как растапливается застывший на коже пот, хотя и знал, что физиологически такое вряд ли возможно. Закрыв глаза, подставляя лицо, плечи и грудь под струи, он все пытался представить себе, что же именно скажет брату. Знаешь, Дин, мне тут снится, как мы трахаемся, а у тебя на руках вены, как ленты? Знаешь, Дин, у меня так давно не было секса, что стоит на тебя? Знаешь, Дин, мне кажется, что призрак добрался и до нас, потому что я сплю и вижу, как ты меня поимеешь, а это ненормально? Или: знаешь, Дин, кажется, ты для меня больше, чем брат? Нужные слова не приходили на ум.

Намыливаясь, Сэм коснулся полунапряженного члена, и тут его накрыло. Возбуждение было настолько сильным, что он едва не застонал. Мысленно проигрывая разговор, он представлял себе Дина, как тот сидит за столом и тянет пиво из бутылки, как Сэм сидит напротив и вываливает все, что накопилось. Но, стоило только переключиться, картинка сменилась мгновенно. Теперь Сэм сидел на столе, и из одежды на нем было только полотенце, обернутое вокруг бедер. Продолжая говорить, он широко разводил ноги, зная, что открывается Дину во всей красе. Он представлял, как Дин уже не слушает его, а смотрит, а потом не выдерживает и заваливает его спиной на стол. И как вокруг запястий змеятся красные ленты, связывая их воедино.

Воедино. Именно это заставило Сэма кончить и вырвало из горла хриплый стон. А потом он начал кричать. Свет вырубился, и горячая вода оставалась горячей не дольше минуты, сменившись обжигающе ледяной. Сквозь собственный крик Сэм не услышал, как в комнате громко выматерился Дин, вскочил, уронив стул и выхватывая пистолет, и снес дверь в ванную подчистую.

- Сэмми! Ты в порядке?

Сэм вылетел из-под холодного душа и тут же попал во что-то теплое и живое. Он замолк, ощутил горячее дыхание в шею и понял, что это Дин. Примчался на его вопли и сейчас обнимает, поглаживая по спине и рукам, успокаивая, приводя в чувство.

- Что случилось? – голос позорно дрожал.

- Похоже, электричество вырубилось. Сейчас все узнаю.

Сэм истерически усмехнулся.

- Горячая вода тоже.

- Ты успел… - Дин не договорил, и это получилось двусмысленно, но он не заметил. Сэм издал еще один смешок.

- Ага.

- Пойдем в комнату.

В комнате Дин достал и зажег фонарик. Сэм, голый и мокрый, обнимал себя руками, силясь унять дрожь.

- Сейчас, Сэмми. Одеяло.

Дин сдернул одеяло со своей кровати, даже не заметив этого, завернул в него Сэма одни ловким движением, и сразу стало намного легче. Дыхание постепенно выровнялось. Дин принес полотенце и заставил его вытереть волосы, помогая, как когда-то в детстве. Сэм этого не замечал. Кажется, и сам Дин этого не замечал, потому что для него помощь младшему братишке была чем-то естественным, чем он занимался почти всю жизнь. Но после Стэнфорда ничего подобного между ними не было, и оба они только сейчас смутно ощущали, что подобная близость была именно тем, чего не хватало им обоим.

- Сиди здесь, а я пойду и все узнаю.

Дин отдал ему свой фонарик, а себе нашел другой. Сэм проводил его взглядом и плотнее закутался в одеяло. Ему было так тепло и спокойно, что вылезать наружу и одеваться совершенно не хотелось. Словно он закутался в защитный кокон, который оставил ему брат, и, пока он в нем, ничего плохого не случится. Призрак не придет забрать с собой. Из темноты не явятся чудовища, чтобы сожрать. Даже в комнату никто не войдет, пока Дин защищает их обоих. Детская вера Сэма в старшего брата вернулась и окрепла за ту четверть часа, что он провел один в темном номере.