Долгие минуты, может, часы в закрытой повозке. Бесчисленные повороты. Случайные голоса стражников и прохожих. Стук копыт в такт биению сердца. Микая не чувствовала ни волнения, ни тревог. Впервые на три года на сердце было легко. Сегодня всё кончится.

Открытая дверь и бьющее в глаза утреннее солнце. Микая лёгким шагом спустилась с подножки. Тёплые лучи лизнули кожу на ключицах. Ветер коснулся волос и ресниц. Каблуки стукнули по мощёной дороге, ещё прохладной с ночи.

Вокруг люди. Так много разных лиц и глаз. Загорелые работяги с натруженными руками. Зажиточно одетые торговцы с цепкими взглядами. Женщины в белых чепцах и платках. Ремесленники с мозолистыми ладонями. Даже дети с невинными глазами. Все они смотрели на неё. Только стражники, что в несколько рядов выстроились между Микаей и толпой, отводили взгляды и поджимали губы.

На эшафоте в чёрном капюшоне её ждал палач, сжимал в руках шёлковую петлю. Поодаль на стульях расселись аристократы. На соседнем помосте в нескольких от эшафота ярдах сидел в креслах Совет лордов. Генрих в центральном. Великий и ужасный канцлер пришёл посмотреть на её смерть — убедиться, что Микая не воскреснет и не выдаст его тайны.

И она шла. Сколько раз Микая проходила этой дорогой к креслу, чтобы увидеть очередную смерть приговорённых. Теперь она посмотрит их глазами. Сколько раз она молчала, когда очередную невинную душу лишали жизни. Теперь закончилось молчание. Вчера её голос звенел перед народом. Сегодня будет шептать одним лишь богам.

«Тиан, ты тоже это видел? Ты тоже шептал?»

Её поставили перед всеми на колени. Палач встал за спиной. Распорядитель зачитал пустые слова и объявил время последней молитвы. Микая заметила, что в толпе и впрямь кто-то начал молиться. Но за неё ли?

Микая в последний раз взглянула на ясное небо, когда под мёртвую тишину петля обвила её шею и сдавила.

«Сегодня во сне я видела смерть. И вот ты здесь…»

***

Рвануло так, что даже издалека заложило уши. Джек — дурак, это надо было сделать тише! Ивор с крыши опасливо оглянулся в сторону площади, не услышали ли тревогу там, но синие и зелёные точки стражников не сдвинулись в своём кольце ни на шаг. Только последние ряды горожан на краю площади растерянно оглянулись назад.

На месте казни собрались, наверное, тысячи людей. Все ближайшие переулки тоже забиты, из слуховых окон на чердаках свешивались любопытные головы. Вот бы они все поддержали сопротивление, тогда дни канцлера мигом бы оказались сочтены.

Сейчас в толпе находилось всё боеспособное сопротивление. Они разделились на маленькие группки и готовились кинуться в атаку по сигналу. С собой они взяли только короткое оружие, которое можно спрятать под одеждой. Длинные мечи и копья только бы привлекли внимание, да и не умеют они с ними обращаться. Ивор натаскивал их драться кинжалами и короткими мечами. Адам провёл короткую ночную тренировку, но разве один раз прибавит мастерства?

Ивор приложил ладонь ко лбу козырьком и прищурился на ярком солнце. По серой мощёной дороге к площади подъезжала чёрная повозка в окружении красных и синих мундиров. Вот она — настоящая.

Ивор мигом спрыгнул на деревянную балку с фонарём, спустился на чужой балкон, перепрыгнул на соседний и помчался верхними путями в сторону площади. Времени мало.

«Надеюсь, меня тут не подстрелят. Люди Адама уже должны были снять лучников и надеть их мундиры».

Ивор против солнца не мог разглядеть, состоялась ли подмена, но лучники тёмными силуэтами стояли на крышах. Стражники в синих и зелёных мундирах окружили эшафот и помост Совета плотным кольцом. Ивор скрипнул зубами. Их больше, чем вчера. Тонкая линия зелёных мундиров так же стояла по краям площади. Они хорошо виднелись среди разноцветной толпы.

Ивор нырнул в неё с головой. На него сердились, ругались, толкали, но Ивор не обращал внимания и пробирался поближе к помостам.

Наконец Витарр вдалеке свистнул условленный сигнал.

— Канцлер убил короля и сжёг столицу. Бей его! — громогласно крикнул на всю площадь Торн. В строе стражников громко хлопнул брошенный снаряд.

В этот миг толпа встрепенулась. Раскачалась. Начались крики. Толкотня. Подпольщики ринулись вперёд первыми, горожане вторили им. Отзывались как эхо.

На линию стражников перед помостом надавили, и они едва сдержали удар неуправляемой стихии. На помост с лордами полетели камни и цветочные горшки. Один задел плечо «лорда-тени», и он вздрогнул.

Стражники окружили Совет и аристократов, обнажили мечи. Внешнее кольцо выставило вперёд длинные копья, их дёргали за древки, пытались вырвать из рук. Одного стражника вытащили из строя — люди тут же сдавили его, били кулаками, ногами. При виде этого остальные дрогнули, попятились. Задние ряды плотно прижались спинами к помосту, словно площадь стала морем, а помост превратился в спасительный островок, неприступную скалу среди рокота и шторма.

«Хоть бы Роджер был в порядке», — быстро подумал Ивор, пока пробирался сквозь этот хаос, как пловец сквозь сердитое море. Они не смогли предупредить старика не приходить сюда, он всё время был во дворце. «Нужно как можно скорее закончить это. Микая!»

Широкое кольцо городской стражи наконец не выдержало и в узком месте поддалось. Людской поток ринулся в эту брешь как морская вода в пробоину корабля. Течение несло их дальше к второму помосту, и Ивора с ними.

Он не различал, есть ли кто-то рядом из своих. Просто двигался вперёд. Шум оглушал. Со всех сторон пихались. Где-то схлестнулась сталь. Некогда смотреть, что происходит с Советом. Туда пойдёт Витарр. Просто вперёд! Уже близко. Вот Ивор видит огромного палача в чёрном капюшоне. Он возвышается над всеми. Растерянно оглядывается вокруг. Он своё получит.

Но где же Микая?

В спину мужчины рядом с Ивором воткнулась стрела, и тот с криком рухнул. Затем над ухом свистнула ещё одна. Сверху полетели десятки стрел, люди начали падать как подкошенные. И тогда толпа перестала наседать, остановилась, стала пятится, охать, оглядываться… и с тем же рвением, с каким недавно штурмовала ряды стражников, начала в страхе разбегаться.

«Нет, не может быть!» Ивор бросил быстрый взгляд на крыши. Стражники обстреливали толпу, их оказалось куда больше, чем дюжина. Другие боролись с солдатами Адама. «Он должен был прийти раньше! — в панике подумал Ивор. — Почему его людей так мало?!»

Люди на площади смешались, толкались, падали и спотыкались о тела. Кого-то убивали стрелы, других затаптывали. Ивору показалось, что он видел искажённое от боли лицо Торна. Течение повернуло в другую сторону, превратилось в водоворот. Ивора уносило всё дальше.

«Нет! Не туда! Мне нужно…»

Ивор сопротивлялся. Его пихали локтями, толкали. Он в ответ кого-то ударил, чуть не упал. Он продвигался. Медленно, но продвигался вперёд с сумасшедшей решимостью и отчаянием.

«Микая!»

Стражников у эшафота уже не было. Одна часть собралась вокруг членов Совета и аристократов, другая давила на толпу, всаживала в неё длинные копья, окропляла красным камни. Подпольщики пытались сломить врагов — напрыгивали на стражу и разили короткими мечами и кинжалами, но изменить ситуацию уже не могли. Их отбрасывали воодушевлённые солдаты и убивали всех, до кого дотягивались.

Ивор прорвался. Он рывком запрыгнул на эшафот в тот момент, когда палач снимал петлю с шеи лежащей Микаи. Ивор в ярости столкнул его вниз, палач скрылся под ногами паникующей толпы. Напуганный распорядитель упал на колени и закрылся руками, но его схватил за ногу кто-то снизу и стянул с помоста.

— Микая! — крикнул Ивор, но она ему не ответила.

Микая лежала на грубых досках в белом красивом платье, как невеста… и не шевелилась.

— Микая! — Ивор потряс её за плечи, но ониксовые глаза так и не открылись. — Нет. Нет, вставай. Ты не можешь сейчас уйти. Ты обещала нам. Мы здесь, мы пришли спасти тебя. Мы не могли опоздать. Прошу… они не могли убить и тебя. Пожалуйста…

Бесполезно. Она лежала у него на руках без дыхания. Слёзы брызнули из глаз вместе с осознанием: «Мертва». Шум площади заглох, превратился в ничто. Ивор будто смотрел на всё сверху. Глазами безучастной птицы видел себя среди шевелящегося роя толпы внизу — сломленным и одиноким. Ивор не успел. Не смог. Не справился. Снова не спас. Он обнял Микаю за хрупкие плечи и, не сдерживаясь, заплакал.