========== Глава 24. Истинное лицо ==========
Наутро генерала уже никто не видел. Как и обещал, он уехал до рассвета, взяв с собой только коня, доспехи и оружие. Несмотря на указ короля не оставлять Брейгону никакого имущества, караул у ворот не посмел ничего у него отобрать. Тем более руки у Брейгона были здоровы, и на коне он мог сражаться копьём не хуже, чем пешим булавой, и снёс бы шлем с любого, кто бы ему возразил, а может, и голову.
Его оруженосец Крайс тоже отправился с ним, пряча за щитом узелок с пожитками. Солдаты были опечалены уходом обожаемого командира, но утешались мыслью, что он хотя бы не останется в дороге один с покалеченной ногой.
Микая была разочарована. Раздосадована. Зла. Она видела в Брейгоне воина, способного сотрясти королевство, если бы тот захотел. Не захотел. Предпочёл подчиниться. Не искать выход, а просто уйти.
Что ж… если даже такой могучий воин отступил перед наглым мальчишкой, который нацепил на себя корону, то она не отступит. У Микаи нет ни оружия, ни доспехов, ни солдат, что были бы верны ей. Она добьётся цели и в день своего единоличного воцарения, когда все предатели будут казнены и восторжествует справедливость, королева вызовет к себе Брейгона и вновь назначит его управлять армией Адаманта как стратега. Без слов, но с красноречивым взглядом.
Брейгон не хочет разжигать войну? Он никого не терял. Ему не понять. Даже Седрик понял бы её лучше, но он предпочёл развязать войну со своей страной. Микая… нет, она хочет крови лишь виновных.
Даже в отсутствие генерала лагерь жил привычным ритмом. Микая узнала, что прямо перед отъездом Брейгон призвал к себе несколько командиров и распределил между ними обязанности, отдал последние распоряжения.
Час назад в лагерь прискакал посланник и доложил сиру Стефану Рииру, что они отбили атаку норслендского отряда, который на рассвете нашёл их плотину и попытался разобрать. Брейгон предвидел и это.
Теперь часовые внимательно наблюдали за другим берегом, не направится ли вверх по течению пылевое облако железных сапог. Несмотря на разгромное поражение, Адамант всё ещё мог сражаться. Не все силы были истощены вчера, и Норсленд это видел. Он не мог послать тысячу воинов к плотине и не открыть брешь в собственной обороне. Брейгон хорошо проредил их ряды в предыдущих битвах.
Плотина стояла, но воды на следующее утро уже было на ладонь выше. Впрочем, сегодня никто не нападал. Норсленд по-прежнему стерёг свой берег и тянул время. Они сто лет ждали возвращения Золотых полей, сейчас могли сидеть там до зимы, пока Адамант не отступит.
Уже сейчас по всему королевству подскочили цены на зерно. Если Адамант не вернёт Золотые поля до конца сеяния, то урожай на будущий год сократится вдвое. Если не вернёт совсем, то недостающее зерно им придётся закупать у соседей, а уж Норсленд своего не упустит.
Весь день две армии стояли на своих берегах и перебрасывались стрелами. Арчивальд был недоволен и приказал на следующий день выступать и… и всё. Микая деловито заметила, что генерал, если уж король им себя назначил, обсуждает стратегию боя с командирами, но Арчивальд снова отмахнулся.
Стефан Риир попытался взять эту роль на себя. Не всем это понравилось. Сир Стефан никогда не скрывал, что метил на место Брейгона. В числе прочих. Как ненаследный сын он стремился добыть славу, почести и богатство на поле боя.
С остальными солдатами он держался подчёркнуто аристократично: не обижал, но всем своим видом показывал, что он родился в знатной образованной семье, а они нет. Хотя поговаривали, что Стефан отправил человека в столицу сообщить семье своего погибшего оруженосца о трагедии и даже дал серебра на обряд памяти.
Брейгон так и не назначил Стефана преемником. Он никого не назначил. Намеренно или попросту не мог в обход короля-генерала, а может, и то, и другое.
Адам Лиай держался молчаливо, не принимал ничью сторону и не выступал против сира Стефана. Возможно, ставил общее благо выше собственных чувств к его персоне. По крайней мере, Стефан имеет хороший боевой опыт, храбр в бою, и его отряд насчитывал почти пять сотен, хотя сейчас понёс большие потери.
У Адама была его сотня, и он всё время проводил со своими людьми. После поражения из его отряда в живых осталось семьдесят три человека. Учитывая потери, можно сказать, что отряд Адама более других сохранил свою численность.
Но Адам не спешил вставать под знамя Стефана или объединяться с другими командирами. С таким настроем они смогут реализовать лишь хаотичное наступление. Но хватит ли одной грубой силы там, где не помогла стратегия?
Король не видел в ситуации ничего необычного. Он её вообще не видел. Даже Микая кое-что читала о сражениях в книгах по истории, а Арчивальд ни разу не проявлял академических знаний в каком-либо разговоре.
Вот и сейчас он не появился на военном совете, а на утро собрался снова отсидеться на холме как зритель.
— Я удивлена, Ваше Величество, — обронила Микая. — Разве вы не назначили себя генералом?
— И что?
— Как армия будет исполнять ваши приказы, если не услышит их? Этак они победят без вашего участия.
Арчивальд внимательно посмотрел на жену и прищурился. Наверняка подозревал, что она над ним издевается. Но Микая сохраняла на лице строгую маску из белил, и король поверил.
— Хн, да эти овцы без пастуха ни на что не годны! Я думал, будет интересней, а они то в грязи валяются, то стоят и смотрят.
— Фигурами правит игрок. Без него они будут стоять на доске без единого хода. Но доска там, а игрок здесь.
Король ненадолго задумался, а затем пнул в бока лошади и помчался к армии. Его гвардейцы и мальчик-оруженосец последовали за ним. Арчивальд объехал строй и начал важно выхаживать перед ним, что-то говорить, а потом, когда с соседнего берега раздался гром боевых кличей, велел выступать.
Наконец-то фигура короля сдвинулась с места. «Шах», — уверенно подумала Микая, но когда увидела, как молодые гвардейцы выстроились перед королём, защищая его своими телами, ликование внутри угасло. Вырвался горький вздох.
Не выйдет. Не выйдет покарать лишь виновных. Седрик наверняка думает так же, и их замыслы отличало лишь количество жертв.
Король в этот раз последовал за войсками, когда они начали вновь форсировать реку. Только не спешивался, и его белый конь то и дело спотыкался о камни и ветки на дне. А когда раздались первые выстрелы чудовищных орудий, и земля снова загрохотала, конь дёрнулся, и ездок не удержался.
Арчивальд приземлился на колени в грязную воду. Алый плащ намок, в перчатке остался клочок мха со дна. Мимо него шагали солдаты, оруженосец тянул короля за локоть, чтобы поднять на ноги. Личная стража растянулась при переходе.
Микая не слышала слов, но видела, как Арчивальд отдернул свою руку у оруженосца, страшно ругался и собирался повернуть обратно, но увяз в толпе солдат, которые рвались в другую сторону.
Когда на них обрушились стрелы, короля прикрыли щитом верные защитники, но двум солдатам рядом так не повезло. Арчивальд своими глазами увидел, как близко ходит смерть, и на один миг вздрогнул.
Течение битвы несло его вперёд. Коня ранило стрелой, и тот в испуге умчался прочь, сминая копытами всех, кто не успел отскочить, кому некуда было отскакивать.
«Это тоже сделала ты», — шептал Микае внутренний голос.
«Я не отвечаю за глупого короля».
«Ты подстрекла его идти туда. Брошенный камень всегда порождает волны».
Земля на том берегу вздымалась под грохот орудий. Дым укрывал туманом норслендское войско. Адамантцы разбегались в разные стороны. Они не могли атаковать отрядом, в них тотчас целились и разбивали каменными шарами, раскидывали как игрушечных солдатиков.
Адамант выбрал рассредоточенный строй, где каждый отвечал лишь за свою жизнь и сражался изо всех сил. Но грохот пугал их. Казалось, каменная смерть пролетает рядом, и никакой щит от неё не спрячет. Разум кричал убегать, падать от боли, даже когда боли не было. Страх заставлял видеть больше, чем есть, чувствовать острее, чем есть, и бояться больше, чем нужно.
