Северин вышел из-за стола раньше и явно направился наверх к комнате младшего сына. Распоряжаться за столом продолжил Осуин и усиленно делал вид, что ничего не произошло.

Генрих предчувствовал недоброе. Он старательно вслушивался в звуки наверху, но слышал только стук вилок и ножей о тарелки и тосты за здоровье и счастье именинника. Казалось, прошла вечность. Северин Холден вернулся к столу, пряча руки в кружевных манжетах.

Когда этикет позволил уйти, Генрих со всеми любезностями распрощался с хозяевами вечера и отправился искать нерадивого племянника. Вот только его нигде не было. Ни в комнате, ни на кухне, ни у служанок, которых тот любил лапать. Слуга у входной двери сказал, что Арчивальд не покидал поместья. Тогда где же он?

Генрих обошёл снаружи южную стену и вышел в сад. Свечи из окон бросали золотой свет в темноту и очерчивали листья персиковых деревьев. Если пройти по вымощенной камнем тропинке, то Генрих выйдет к калитке, за которой его ждёт карета, чтобы доставить домой. Но он не мог уйти, не увидев племянника.

В дальней стороне сада Генрих наконец-то нашёл его. Сначала услышал всхлипы. Затем невнятное бормотание. Из-за куста показался огонёк свечи.

— Арчи, что ты делаешь? — спросил Генрих, но племянник его не услышал.

Мальчик подложил тряпку под заднюю деревянную дверь поместья, перекрывая луч света из-под порога, и поднёс к ней свечу. В воздухе витал запах масла.

— Арчи, остановись!

Генрих кинулся к нему и обнял сзади. Успел оттащить. Свеча выпала из руки Арчи и погасла во влажной траве. Его ладони пахли разлитым маслом. Всё лицо в синяках, под носом засохшая кровь.

— Пусти! Я убью их. Убью всех!

— Арчи…

— Я ненавижу их!

— Знаю.

— Он сказал, что вышвырнет! Откажется от меня! Лишит всего! — Арчивальд начал хохотать как безумный, а из глаз текли слёзы. — Чего он может меня лишить? У меня ничего нет. Мне ничего не останется! Осуин заберёт всё, потом Салазар, а последние крохи возьмёт Джорано. А что мне?!

Генрих держал его в объятиях, опасливо поглядывая на верхние окна. Как бы никто не услышал, но Арчи всё продолжал орать:

— Зачем мне эти правила? Зачем слушать его, если мне ничего не достанется? Меня просто вышвырнут как паршивую собачонку, когда старикан сдохнет, а эти трое всё поделят!

— Тише, Арчи. Я знаю.

— Убью их. И получу всё, — Арчивальд попытался вырваться, но Генрих держал крепко. — Не остановишь. Я получу.

— Получишь, Арчи. Ты получишь больше этого. Намного больше, — увещевал Генрих, гладил племянника по голове, и Арчивальд впервые его услышал:

— Что? Что ты сказал, дядя?

— Ты получишь абсолютно всё. Поместье покажется тебе пустяком. Но не сейчас. Дай мне два года, Арчи, и я всё устрою.

— Я получу всё? Ты сделаешь это для меня? — зелёные глаза смотрели с детской доверчивостью.

Такие же глаза цвета изумруда имел сам Генрих и его сестра.

— Сделаю. Потерпи два года. Не вытворяй ничего. Помирись с отцом. Сделай вид, что ты его услышал. А сам жди. Я всё устрою.

Племянник расслабился в его руках, и Генрих его отпустил. Арчивальд смотрел на него сухими и решительными глазами, обрамлёнными синяками.

— Обещаешь? Не заставляй меня ждать слишком долго.

— Не заставлю, мой Арчивальд. Не заставлю.

Люди собрались на торжество. Один притворится, что торжество настоящее. Другой сказал бы правду. И лишь для одного торжество воистину радость. Кто есть кто?

========== Глава 23. Поражение ==========

Норсленд знал цену плодородной земле. Его владения покрывали густые леса с топкими болотами и вересковые пустоши. В горах добывали железо, медь и серебро. Но даже из самого драгоценного металла не испечь хлеба.

Золотые поля на протяжении веков переходили из одних рук в другие. Без них Норсленд вынужден закупать зерно у других королевств в обмен на серебро, мёд, краситель из вереска. В частности, у Адаманта, который без жалости выставлял сопернику высокие цены. Торговля — тоже в своём роде война.

Мимо Седрика вразвалку прошестовали пехотинцы Норсленда и смеялись каким-то своим шуткам. Никто не обратил на него внимания. Здесь он не был лордом. Седрик находился среди чужих. Все знали, кто он и что здесь делает, но относились к нему как к вынужденному обстоятельству.

Седрик прекрасно осознавал, что делал. Если б только можно было обойтись без этого.

После его поспешного отъезда из Этерны, в городе остался верный слуга и друг Хантер. И он подтвердил: королевские стражники приходили в дом Гарден с оружием и факелами, разыскивали Седрика повсюду. Королева не ошиблась, и её совет спас Седрику и его семье жизнь.

Ничтожные изменники, предавшие в первую очередь свою же Благословенную кровь. Где те добродетели, что короли Адаманта получали от богов вместе с их кровью?

Седрик не оставит убитого отца без отмщенья. Но власть и двор оказались глухи к его призывам. Всех дворян уже прибрал к рукам Генрих Уриен, и они не желали вступать с ним в войну. Даже те, кто ещё недавно называл себя преданными друзьями Сильвестра, не откликнулись на призыв его сына. Лишь вызвались приютить его семью. Но Седрику это не нужно. Он сам позаботится о матери и сестре. Но чтобы добиться справедливости, пришлось бы привести к стенам дворца собственную армию.

Король Норсленда Хедвинг был чрезвычайно рад его принять. После смерти своего брата Хедвинг единолично воцарился на троне. Правление в Норсленде всегда подразумевает двух королей, двух братьев в честь их великих Близнецов. Но две головы под одной короной всегда будут бороться за неё.

Каждый из братьев-королей назначал своего сына наследником, но если у кого-то рождались близнецы, то это считали знаком богов. И при любом раскладе близнецы одного брата занимали впоследствие оба трона. Семья второго теряла власть… и мало кто из королей с этим смирялся.

«Что за запутанные законы!» — всегда думал про Норсленд Седрик, но и представить не мог, что придётся к нему обращаться. Хедвинг приобрёл дурную славу, когда его брат-соправитель со своими сыновьями-близнецами внезапно скончались. Внутренняя армия истощена интригами. Неудивительно, что норслендцы так и не смогли реализовать преимущество три года назад, когда Адамант внезапно потрясли перемены. Но если Хедвинг вернёт своей стране желанные Золотые поля, расклад внутри страны поменяется. И Седрик предложил ему это.

Он всё рассчитал. На состояние отца Седрик нанял несколько отрядов наёмников, чтобы наводить шум на южных и восточных границах Адаманта: грабить обозы, устраивать поджоги, нападать на патрули. Чем громче наёмники это делали и чем меньше крови проливали, тем больше Седрик им платил. Они должны были оттянуть на противоположные границы часть адамантской армии.

Другая часть должна была остаться в столице из-за угрозы мятежников. Седрик не питал надежд, что оружие сделает из простолюдинов воинов, но преступный король должен был опасаться нависшего меча и оставить возле себя столичные регулярные войска. Ещё часть охраняла границы от Валенса. Северо-восточный сосед всегда был хитёр, и Адамант никогда не оставлял его без присмотра.

Армия Адаманта велика, но все эти меры должны были разделить её. Когда Седрик сдал Золотые поля Норсленду, Адамант не должен был собрать и половину тех войск, что стояли на другом берегу сейчас. Если бы их было мало, то Седрик малой кровью убедил бы их сдаться, разбил, взял в плен. Он прошёл бы вглубь страны до того, как опомнятся войска на границах.

По договору с Норслендом Седрик бы быстро провёл их солдат в столицу под видом адамантской армии и взял бы в осаду не город, а только дворец. Столичные солдаты малым числом ничего бы не смогли сделать. Седрик раскрыл бы всему народу преступления их короля и не увёл войска, пока этот мальчишка не вышел бы с ним на честную дуэль. Если бы пришлось, Седрик вытащил бы его из каменного укрытия за шкирку, и все увидели бы своего «короля».