Он не видел, что те же самые рыцари, которые на турнирах целуют ленты и платки прекрасных дам, в захваченном городе мародёрствуют и насильничают. Как, голодая, они могут убить крестьянина ради корки хлеба, словно обычные разбойники.

Если бы они сейчас воевали не за пустые поля, а за вражескую крепость или город, то идеалы рыцарства треснули бы, как тонкий лёд по весне, едва бы армия вошла в ворота.

Кристиан рассказывал, отец упоминал. От насилия солдата могла удержать только совесть. Но в азарте боя многие про неё забывали.

Адам был не таким, но его задумчивый взгляд всё же намекал, что догадывается. Просто ещё не видел воочию. Ему повезло сражаться только в чистом поле и против воинов.

«Он со мной любезен как со знатной леди. Интересно, заметил ли он, что некоторые провожают меня похотливыми взглядами в спину? Мужчины есть мужчины».

— Не беспокойтесь о чужих словах, сир Адам. Вы похожи на рыцаря больше, чем иные рыцари от рождения.

И снова удивление. Пристальный взгляд исподлобья, словно Адам подозревал, что леди Благословенной крови над ним подтрунивает. Однако Микая говорила серьёзно и пояснила свою мысль:

— Вы имеете любовь подчинённых, словно всегда жили с ними на равных. В высшем обществе вы держите лицо, словно всегда жили среди знати. Редкое сочетание.

— «Не спорь со знатью, — сказал мне Брейгон. — Не спорь со знатью — целее будешь», — вдруг заговорил Адам, и Микая победно ощутила, как треснула восковая маска. К лучшему.

Адам тут же осёкся, но королева не дала ему испортить момент искренности пустыми извинениями.

— Мудрый совет, — ответила она. — Однако я бы уточнила: «Не спорь со знатью открыто. Будь умнее».

Адам посмотрел на королеву долгим взглядом, но ответил в своей привычной манере:

— Благодарю за совет, Ваше Величество.

Вечером Микая заметила, как часть прислуги и легко раненых солдат ушли из лагеря вверх по течению. Значит, она не ошиблась в расчётах. Завтра будет битва. Но сегодня можно было сделать ещё одно дело.

Королева строго велела страже охранять её шатёр, словно там было что-то важное. Микая взяла с собой только Линн. Несомненно, канцлер сказал своим людям, что Линн тоже служит ему, а потому гвардейцы возражали приказу не слишком упорно. Все они не только защищали, но и следили за каждым шагом королевы. Раз отослана стража, это сделает служанка, но королева умнее: служанку Микая отпустила от себя на полпути к генеральскому шатру.

В этот раз королева велела о себе доложить. Наверняка генерал предпочёл бы, чтобы оба монарха вели себя тише воды и не создавали ему головную боль на и без того трудной войне. Микая понимала его и не осуждала.

Он не любитель официальный церемоний. Он человек другого склада. Он видит цель и действует. Он солдат и всегда будет стремиться к полю боя. После этой войны их пути разойдутся. Но, возможно, и нет…

— Добрый вечер, генерал.

— Добрый. Не ожидал… такой чести. Чем обязан вашему вниманию?

— Надеялась, что вы развеете мои сомнения.

— Королева, вас беспокоит битва?

— Конечно, она меня беспокоит. Но я бы не хотела показывать свои страхи подданным.

Микая красноречиво указала на вход, где за тряпичным пологом стояла стража. Некоторые власть имущие не принимают во внимание, что даже у самых маленьких людей есть глаза, уши и языки. И порой власть имущие за это дорого платят.

Генерал подумал немного и бросил солдатам снаружи, чтобы недолго погуляли. Когда их тени исчезли с тряпичных стен шатра, Микая присела за столом. Брейгон сел по другую сторону, не спрашивая дозволения. Не привык.

Он пододвинул карту к королеве и начал показывать, раз уж Её Величество увлекается военной тактикой. Король так сразу сказал, что ему неинтересно. Но Микая остановила его руку и заговорила сама:

— Генерал, прежде чем вы поделитесь своими тактическими выкладками с женщиной, которая ничего не смыслит в военных сражениях, позвольте спросить вас о другом. Надеюсь на вашу честность и даю слово, что этот разговор нигде и никогда не навредит вам.

Генерал сразу ощутил смену ветра и заметно напрягся. Он свободно чувствовал себя в открытой войне, но женские и политические игры воспринимал как липкую паутину и предпочитал не впутываться. Брейгон до последнего надеялся, что королева и впрямь пришла спросить про битву от скуки. Но она заговорила о другом.

— Вы были генералом ещё при короле Асвальде и так же служили на границе, когда Его Величество погиб.

— Верно. Был.

— Уже через несколько дней в столице провозгласили нового до того никому неизвестного короля. Как вы это восприняли?

— При моей жизни сменилось трое королей. Никто не вечен. Как я должен был это воспринимать, Ваше Величество?

— Это верно, но не все короли сменяются посредством переворота. А убийство королевской семьи и родных Благословенной крови иначе не назвать.

— В чём ваш вопрос, королева? Я старый солдат и туго понимаю намёки.

— Если бы вы могли тогда вмешаться, если бы могли привести свою армию в столицу… вы бы вмешались?

Брейгон ненадолго задумался — лишь самую малость, — а затем сдержанно ответил:

— Королева, мы солдаты. А солдаты умеют сражаться только с видимым врагом. Против огня и кинжалов в ночи мы бессильны. Наше дело — служба стране, её защита от внешних врагов, а не от внутренних. Внутренними занимается стража и гвардия.

— Вы служите власти.

— Я служу стране, — поправил Брейгон.

— Если страну будут губить внутренние враги, вы ничего не сделаете?

— Королева Микая, я снова вас не понимаю.

Брейгон откинулся на спинку кресла, давая понять, что не будет отвечать.

— В столице может бушевать пожар. Троны может заливать кровь. Власть может переходить в разные руки — хорошие и не слишком. Вас это не тронет. Я верно поняла?

— Я служу своей стране так, как велит мне долг и позволяет моя маленькая власть. Стараюсь сохранить как можно больше жизней тех, кто вверен мне. Если кто-то отдаст приказ, который навредит моей стране и моим людям, я приму казнь, но не выполню его. Такой ответ вас устроит, Ваше Величество?

— Что ж, — улыбнулась королева и поднялась. — Хорошо, что на войне распоряжаетесь вы, а не король. Как вы сказали, он может отдать приказ и, не понимая ситуации, навредить стране.

Микая сделала вид, будто говорила о нынешней войне с Норслендом, хотя не ждала, что генерал в это поверит. Впрочем, она говорила слишком завуалированно, чтобы собеседник мог понять, каков истинный предмет речи — прошлое или будущее, на троне ли враги или в подполье? Королева перевела тему и вернула беседу в русло предстоящей битвы.

В мыслях горело осознание: «Брейгон не поможет свершить справедливость. Но хотя бы не станет мешать».

========== Глава 21. Визард ==========

— Это точно оно? — в раздражении спросил Торн, разглядывая из-под ладони-козырька недалёкие домики.

Товарищи качались в его телеге и вместе с ним изнывали от долгой дороги. Даже старая кобылка начала спотыкаться от усталости и дорожных камней.

— Это Визард, да, — кивнул Витарр.

Он несколько раз спрашивал дорогу у проезжих. Когда подпольщики добрались до места, вечерело уже в третий раз.

— Стоило познакомиться с королевой, а она уже командует нами. Да ещё и Талию втянула! — закатил глаза Дани.

— Вы злы, потому что нас использует королева или потому что мы несколько раз заблудились? — хмыкнул Ивор.

— Как мы могли заблудиться, если всё время ехали прямо?!

Дорога перед ними то петляла меж залитых солнцем холмов и деревьев, то уходила вниз и обрастала кочками, то стремилась вверх и раздваивалась. Пару раз колесо застревало в колее, и приходилось толкать, пока бородач Торн подгонял свою гнедую кобылку, то заводя задорную походную песню, то ворча как старый дед.

«Ему пришлось оставить очередную «любовь всей своей жизни», чтобы помочь нам», — объяснил всем по секрету Витарр. Уж он-то знал старого товарища давно. Впрочем, любовь Торн всегда находил новую месяца через три, а вот других друзей у него не было.