— Я допрашивал Сильвестра, — махнул рукой король. — К слову, он под пинками всё признал. Почти.

Это удивило Генриха ещё больше. Эта ночь, это утро — всё происходящее не укладывалось в голове, уплывало из рук как вода. Когда события успели так выйти из-под контроля?

Арчивальд смотрел ему в глаза и явно наслаждался замешательством дяди. Вот уж поистине исключительное явление. Несносный мальчишка.

— Очень быстро вы во всём разобрались, Ваше Величество. Слишком быстро.

— Да ясно всё было с самого начала. Мне как сказали про Ларгеля, я так и подумал, что это толстяк Сильвестр. Ну кто ещё на него зуб точил после охоты?

— Сомневаюсь, что всё так просто, Ваше Величество.

«Это ты за маленькую обиду можешь закатить скандал с убийством, а Сильвестр хоть и дурак, но не настолько».

— Всё просто, дядя! — развёл руками Арчивальд. — Это ты зарылся в своих интригах и не видишь ничего у себя под носом. Ищешь заговоры и сложные планы, когда их нет. Хватит уже об этом. Пойдём. Я устал тут стоять.

— А фехтовать ночью не устали?

— Мне надо было выпустить пар, — снова пожал плечами король. — Я ж не знал, что на утро такое развлечение выпадет.

— Ваше Величество, — вздохнул Генрих, меж бровей залегла глубокая складка. Но он быстро взял себя в руки и расправил плечи. С племянником насчёт его ночной и утренней оживлённости он поговорит потом, сейчас следовало понять, что произошло на самом деле.

— Я должен сам услышать всё от Сильвестра.

Генрих прошёл мимо короля в сторону темницы.

— Хм-м, нет. Не выйдет, — вдруг заявил Арчивальд.

Генрих остановился на полушаге и обернулся.

— Это почему же?

— Я велел отрезать ему язык. Уже отрезали.

Генрих нахмурился и посмотрел в дальний конец коридора. Вот чьи это приглушённые стоны.

— Как же он теперь всё расскажет?

— Он уже рассказал. Мне. Слова короля достаточно для правосудия. Завтра Сильвестра казнят. Хоть какое-то зрелище. И моей жене должно понравиться. Он ведь был её собачкой. Можешь отослать ей официальное приглашение на «прогулку».

«Арчи!..»

***

«Быстро», — так подумал бы любой, кто хоть немного знал положение дел. Сильвестр со своим телосложением не убил бы и гуся, не то что прокрасться и убить человека. Прятать орудие убийства в своих покоях? Что за нонсенс! Что происходит в этом дворце?

Микая размышляла об этом весь вчерашний день и сегодняшнее утро. Ещё и пропала её временная служанка Ульфа. Королева велела её позвать, но вернулся совсем другой слуга. Ульфы нигде нет. Пропала в ту же ночь, что убили Ларгеля.

Королева отворила запертый ящик и принялась перебирать бумаги со списками слуг. Ульфа из Рудных гор. Семья живёт там. Уехала к ним? Если она виновна, то пропажа объяснима. Если нет, то может быть мертва. Случайная жертва или закономерный итог?

В дверь постучали.

— Ваше Величество. Король приглашает вас на прогулку и будет ожидать у ворот, — сообщил слуга.

Микая кивнула ему.

— Передай, что я приду.

«Прогулка»! Он приглашает её на казнь Сильвестра. И он не позволит ей отказаться.

Снова тёмная карета. Цоканье копыт по брусчатке. Бормотание прохожих, идущих на площадь. Снова эшафот и два кресла на соседнем помосте. Арчивальд ездил на казнь, как на представление артистов на ярмарке. Радовался словно ребёнок.

— Ваше правосудие было скоропалительным, Ваше Величество, — тихо сказала Микая.

Король глянул на неё с кислым выражением лица.

— Вечно ты портишь всё веселье. Надо было тебе видеть, как этот боров Сильвестр корчится на полу и лижет сапоги.

— Разумеется, корчился, его же пытали.

— К слову, он и про тебя говорил. Что-то блеял про «королева меня знает, я бы никогда». Так что я мог отправить палачу и тебя. За соучастие. Будь благодарна, что не стал, и молчи.

— Ваше Величество. Это по вашему приказу убили Ларгеля?

Вопрос был направлен прямо, подобно стреле. Глаза смотрели в глаза. Но король не дрогнул. Просто ответил:

— Да.

Карета продолжала качаться. Лошади цокать копытами. Люди переговариваться вокруг. Они шли смотреть на казнь.

— И вы обвинили Сильвестра. Приказали подкинуть ему кинжал.

— Да.

— Зачем?

— Дядя меня разозлил, и я убил его «собаку». И обвинил твою. Всё просто. Никаких запутанных заговоров.

— …Что сказал об этом канцлер?

— А что он скажет? Даже не понял ничего. Дядя видит далеко, но не видит того, что у него под носом.

— И вы…

— Хватит, женщина, — Арчивальд раздражённо махнул рукой. — Дядя разозлил меня из-за тебя. Поэтому ты тоже будешь наказана. Ты не любишь казни, вот и будешь смотреть на неё до конца. Трёх зайцев одним выстрелом. Ну не молодец ли я?

Король улыбался до ушей. И смотрел на Микаю с той наглостью, с какой любил на людях показывать свою власть.

— Да… это было остроумно, — проговорила наконец королева и перевела взгляд на город за окном.

«Мерзавец».

***

Когда Ивор пришёл на площадь, та уже была полна людей. Кто-то тихо переговаривался, что король зачастил с казнями. Другие гадали, кого на этот раз повесят. Третьи призывали разуть глаза и увидеть, что нет виселицы — есть плаха и пенёк, а палач поджидает с огромным мечом.

«Обезглавливают только дворян», — подумал Ивор, и происходящее заинтересовало его ещё больше. Что могло произойти в этом дворце? Неужели наконец-то змеи пожирают друг друга?

Ивор вытянул шею и огляделся поверх голов. Витарр тоже был где-то здесь и попросил высматривать, не мелькнёт ли где белый чепчик служанки, который всегда носила Ульфа.

Недавно она заверила, что достала подробную карту замка, а после этого ни разу не показывалась из дворца. Но на такие зрелища выходят посмотреть и слуги, и дворяне… насладиться чужой смертью.

Ивор оглядел крыши. Нигде не стояло ни единого стрелка, стражи собралось гораздо меньше, чем при казни Робера. Сегодня мятежников не ждали. За нынешнего приговорённого не вступится никто.

Тюремная повозка подъехала к краю площади. Преступника должны провести через всю толпу, чтобы каждый мог в него плюнуть или бросить камень. Если он и впрямь дворянин, то его преступление должно быть серьёзным… или напротив, лёгким. Разве нынешним монархам нужен весомый повод для казни?

Они сидели в креслах на соседнем помосте напротив плахи. Ивор достал из внутреннего кармана увеличительное стекло и посмотрел в сторону короля. Тот расслабленно облокотился на ручку кресла, а на губах играла улыбка. Король наслаждался предстоящим зрелищем.

В противовес ему королева сидела с прямой осанкой, почти не касаясь спинки кресла. На лице в белилах как будто застыла маска. Губы поджаты. Это могло значить что угодно.

Приговорённого вывели из повозки. Полный лысоватый человек с несчастным видом. Он еле стоял на ногах, и стражники почти тащили его под локти. Белоснежная рубашка посерела, а на груди и вокруг рта виднелись алые подтёки. Из глаз текли слёзы. Ивор не знал этого человека и что тот сделал, но его вид вызывал жалость.

«Все, кто побывал в дворцовых темницах, выглядят так, — был уверен Ивор. — Бедные Робер и Деш»…

Приговорённого привели на помост, поставили на колени перед пнём. Распорядитель зачитал приговор:

— Осуждённый бывший член Совета лорд Сильвестр Гарден повинен в убийстве члена Совета лорда Ларгеля Гийома.

«Член Совета?» По всей площади прокатились удивлённые охи. Они казнят такого важного человека?

— Убийство члена Совета! — переговаривались люди.

— От имени Его Королевского Величества Арчивальда Канвальда, — продолжал распорядитель, — приказываю обезглавить осуждённого и конфисковать из его имущества в пользу короны тридцать тысяч золотых монет. К казни приступить немедленно. Подпись короля.

Жрец позволил Сильвестру прочитать молитву, но тот лишь поднял голову и бросил умоляющий взгляд на королеву. Она не шелохнулась.

После этого взметнулся меч палача, толпа ахнула и затихла. На плаху упала тяжёлая голова. Кровь растеклась по дереву.