Краев отер руки о штаны, взял с ленты рюкзак и раздраженно протиснулся через воротца с вертушкой.
В лифте Краев постарался вернуться в ощущение неверия, ирреальности реальности, но от ладоней едко пахло антисептиком, а маска не давала нормально дышать.
Диваны в лифтовом холле были обернуты желтой лентой. Все двери были распахнуты. Сидеть в холлах и трогать двери руками – опасно! Можно заразиться. А вот вдесятером восемь часов стучать по клавиатурам в комнате без окон и вентиляции – это ерунда. От мысли, что впереди пять дней, которые снова надо будет переживать, торопя вечера и выходные, Краев сник. Тут же воображение подогнало заплывшие рожи Трех Поросят, а следом – их голоса; сердце задергалось в неритмичных конвульсиях. Краев прикрыл глаза, сосредоточился на дыхании, унимая нервы.
«Дашка и Катя, белокурая кудрявая Катя с красными щеками…»
Работу он терпеть не мог. По большей части именно из-за Трех Поросят. Но сегодня почему-то было хуже обычного.
В оупенспейсе шло собрание. Вся редакция сидела в центре комнаты вокруг низкого декоративного столика. Краев виновато улыбнулся Младшему Свину и забрался в свой угол.
– О! Миша! – со смазанной интонацией воскликнул Младший.
Младший раздражал Краева больше остальных. Обычно, не нравится в человеке что-то одно, а дальше ты натягиваешь сову на глобус; но тут – глобус пылился в уголке, а сова мирно спала. Младший носил свободные цветастые цыганские рубашки с вычурными безвкусными узорами, которые легко могли вызвать эпилептический припадок, упорно втискивал свои телеса в обтягивающие джинсы; влажным взглядом слюнявил каждую юбку – чем моложе, тем лучше, и с детским энтузиазмом декламировал анекдоты про крайнюю плоть.
«На „к“ начинается, на „с“ кончается. Одиннадцать букв. Не коронавирус!»
К тому же он был глубоко и непоправимо некомпетентен.
– Так что сейчас-то делаем? – спросил Федя.
– Ничего. Собираем вещ и по домам, – скомандовал Средний и деловито пошевелил усами. Загремели стулья. Все торопливо разбежались по своим местам, застучали ящиками, зашелестели бумагой.
– Но! Не расслабляемся! – взвизгнул Средний. – Это не значит, что все сядут по домам и будут получать деньги за ничегонеделанье.
Никто всерьёз не обратил внимания на эти слова.
– Покурим? – Федя ткнул Краева в бок. – Торопиться всё равно уже некуда.
Краев кивнул.
Курилка была в другом конце здания, за лифтами, на пожарной лестнице, откуда только-только пришел Краев. Снова – длинный коридор с дверьми нараспашку, холл, как паутиной затянутый и расчерченный желтыми лентами.
Они дошли до курилки. Отполированный хром перил сиял в косых солнечных лучах, слепил.
– Ты сегодня чёт не разговорчивый, – Федя с интересом смотрел на Краева.
– Я? Да. Чёрт, – Краев растёр лицо. – Спал плохо.
– Ясно, – Федя закурил. – А ты?
– Не хочу, – пожал плечами Краев. – Что было-то?
– Главный сказал: всех по домам. Удалёнка.
– Эм. И как мы снимать на удалёнке будем? – усмехнулся Краев.
– Никак. По сути – бессрочный оплачиваемый отпуск. Пока.
– То-то эти два грустные такие!
– Ага. Они ж там, как я понял, кучу вариантов предложили, чтоб продолжать выходить…
– Вот же бараны!..
Федя покивал.
– Ага. Но в кои-то веки разум возобладал.
Краев почувствовал себя легко и расслабленно. Он достал сигареты и тоже закурил. Федя рассмеялся.
– Они там, бедные, чуть ли не плакались нам.
– Ну, ещё бы. Теперь мозг делать некому будет.
Федя молча протянул Краеву телефон. Мессенджер был открыт на группе. Краев не сразу сообразил прочитать название.
«Калейдоскоп. Удалёнка».
– Тебя не добавили?
Краев покачал головой и уставился в окно.
– Добавят, – Федя тоже посмотрел в окно. – Погода сегодня… самое то, чтоб не работать. Щас малой со школы придёт – рванём куда-нить погулять.
Краев участливо кивнул. Сам он хотел поскорее вернуться домой, зашторить все окна и забраться под одеяло: «Когда уже изобретут телепорты?!»
– Как будто ненастоящее всё это…
– Оно и есть ненастоящее, – успокоил его Федя.
Федя был режиссёром и технарём по образованию, и конспирологом по зову сердца. Краев списывал склонность товарища верить во всякую дичь на давнюю, но долгую дружбу с веществами. У Феди была своя концепция мироздания и сложная система убеждений. Он верил в бессмертную душу, некое подобие бога и какие-то энергетические уровни существования, в одушевленность деревьев, и совершенно не верил в научный прогресс – вроде полетов на Луну или возможность полета на Марс. Хотя в то же время был уверен, что древние цивилизации умели лить гранит, точнее, плавить скалы вибрацией и… Краев отмахнулся от этих мыслей.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
