МИССИС ХЕЙР. Почему из моей доли?

БЕРК. Потому что это твоя крыса. Она живет в твоем доме, так? Ты унаследовала ее от своего до сих пор оплакиваемого мистера Лога.

(БЕРК и ХЕЙР вновь хохочут. МАКДУГАЛ тоже. МИССИС ХЕЙР – нет).

ЭНН. Я не думаю, что это смешно. Я вообще не вижу, что здесь смешного. Бедняга умер.

БЕРК. Не тревожься из-за этого, сладенькая. Если мы не можем смеяться над смертью, над чем еще нам смеяться.

(Теперь смеются все четверо. ЭНН смотрит на них).

МАКГОНИГЛ (идет по улице в меркнущем свете):

(ФЕРГЮСОН и ДЖОНС в лекционном зале, прибираются после анатомического показа).

ДЖОНС. Какой-то ты сегодня сонный, Вилли. Пока Нокс поражал остальных глубиной своего интеллекта, ты так и норовил ткнуться лицом в разрезанный труп.

ФЕРГЮССОН. Я в полном порядке.

ДЖОНС. Мэри Паттерсон должна относиться к твоей профессии с тем же уважением, с каким ты относишься к ее. Вот что я думаю. Нельзя доводить хирурга до такого состояния, что он засыпает во время работы. Он может порезать себе палец, или того хуже.

ФЕРГЮССОН. Разве Джанет позволяет тебе крепко спать всю ночь?

ДЖОНС. Ах, моя проститутка совсем не такая, как твоя. Джанет знает, когда надо угомониться. Моя проститутка – благоразумная девушка. Твоя Мэри – тигрица. Никак не может насытиться ни своим драгоценным маленьким Вилли, ни его уютной, теплой кроватью.

ФЕРГЮССОН. Не могу обижаться на нее за этой. Своей кровати у нее нет.

ДЖОНС. А потом она захочет выйти за тебя и остепениться. Я, кстати, воспринимаю вас идеальной парой. Кто общается с более широким кругом людей, чем хирург и проститутка? К ней они приходят живыми, а ты их убиваешь. У нее мясо жареное, у тебя – колбаса с ветчиной, а вместе вы делите весь мир. Мне никогда не увидеть лучшей пары. Это я, разумеется, говорю про ее буфера.

ФЕРГЮССОН. Нет у меня ни малейшего желания шутить с тобой насчет мисс Паттерсон.

ДЖОНС (очень доволен собой, находится за спиной ФЕРГЮСОНА, не видит, насколько тот зол). О, теперь это мисс Паттерсон? Так звучит, словно она – тетушка Бетти нашего короля. Позвольте налить вам чашечку чая, мисс Паттерсон? Один кусочек сахара или два? Не будете возражать, если я войду в вашу беседку, мисс Паттерсон. Ох, как в ней приятно, мисс Паттерсон. Она открыта всю ночь?

ФЕРГЮССОН (поворачивается к нему, со скальпелем в руке). МОЖЕТ, ПРЕКРАТИШЬ ЭТУ ГРЯЗНУЮ БОЛТОВНЮ?!

ДЖОНС (чуть встревоженный, продолжает шутить, но пятится). Ты собираешься разрезать меня, как труп, который только что резал он? Меня, невинного молодого парня, недавно приехавшего из деревни, с сосиской в кармане?

ФЕРГЮССОН (осознает, что в руке у него скальпель, кладет). Я знаю, что ты по натуре клоун, Томми, и нет у тебя злого умысла, но сейчас я не расположен все это слушать. Ясно?

ДЖОНС. Конечно. Просто завтра я выдам двойную порцию. (Дружески похлопывает ФЕРГЮСОНА по плечу, продолжает прибираться, но не может и замолчать). Но я не могу не тревожиться, что ты теряешь голову из-за эдинбургской проститутки. Она милая девушка, и очень красивая, я знаю, но в конечном итоге, только без обид, она остается проституткой, так? И у проститутки нет будущего. Сейчас она очаровательна, потому что проститутка она совсем юная, но через год или два она станет старой проституткой, и что ты тогда собираешься с ней делать? Принимай ее, какая она есть, а потом оставь в покое, или ты вселишь в нее ложные надежды, которые в будущем принесут вам обоим много горя. Мне тоже нравится эта девушка, Вилли, но, пожалуйста, не глупи. Тебя ждет блестящая карьера, если ты этого хочешь. Незачем рушить ее до того, как она началась.

ФЕРГЮССОН. Ты умный парень, Том, для валлийца, и я благодарен тебе за твою тревогу, но на самом деле тебя это совершенно не касается, так?

ДЖОНС. Великий человек в курсе, знаешь ли.

ФЕРГЮССОН. Конечно, нет.

ДЖОНС. Я говорю тебе правду, Вилли. Нокс знает. Этот сукин сын знает все. Наблюдает за тем, что творится вокруг, как ястреб, и сплетни интересуют его никак не меньше анатомии. Даже мышь не проскочит мимо него.

ФЕРГЮССОН. Он не знает, а если бы и знал, это неважно. В любом случае, его это тоже не касается.

ДЖОНС. Прекрасно. Вот и скажи ему об этом.

(Появляется ДУРАШКА ДЖЕЙМИ, крупный молодой парень, бедный и не совсем в своем уме. Пока его не замечают).

ФЕРГЮССОН. Это моя жизнь.

ДЖОНС. И если ты намерен загубить ее из-за проститутки, тогда тебя вполне можно назвать высокообразованным молодым идиотом, который должен знать, в силу специфики выбранной профессии, как мимолетны наслаждения плоти. Но я вижу, что ты вновь готов взяться за скальпель, поэтому больше ничего не скажу.

ФЕРГЮССОН (видит ДУРАШКУ ДЖЕЙМИ). Что ты хочешь?

ДЖОНС. Доброе утро, Джейми. Что у тебя? Послание от короля? Он сообщает, что моя одежда выстирана?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Не следует стирать одежду. Это вредно для здоровья.

Джонс. Тогда ты, как я понимаю, очень здоровый парень.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Штаны я стираю раз в год, независимо от того, нужно это им или нет, и всегда хочу босиком, потому что не могу найти башмаки, которые не давят на пальцы, и я не болел ни единого дня в жизни, за исключением одно раза, когда съел рыбу, которую нашел в проулке.

ДЖОНС. Джейми, разве Джанет не говорила мне, что кто-то дал тебе башмаки, которые не давят?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Да. И это очень хорошие башмаки.

ДЖОНС. Тогда почему ты их не носишь?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Не хочу их запачкать. (Протягивает цветок). Я принес это тебе.

ДЖОНС. Цветок? Ты принес мне цветок. Джейми, не следовало тебе этого делать. А кроме того, должен тебе сказать, что моя рука обещана другой. Джанет Браун – проститутка моих грез. Я собираюсь жениться на ней и перебраться во Францию.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Цветок не для нее.

ДЖОНС. Так ты принес цветок мистеру Фергюсону? Значит, ты неравнодушен к нему? Мое сердце разбито.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Для него, чтобы отдать. Красивой женщине.

ДЖОНС. Он про Мэри. Он неравнодушен к Мэри.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Нет, он. Он к ней неравнодушен.

ФЕРГЮСОН. Святой Боже. Этот идиот рассказывает об этом всем?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Ты дашь ей цветок, она будет счастлива. Она любит цветы. Крадет их иногда из магазина за углом. Ты дашь ей цветок. И этим понравишься ей.

ФЕРГЮСОН. Почему бы тебе самому не отдать ей цветок?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Нет. Это ты собираешься на ней жениться.

ФЕРГЮСОН. Джейми, не должен ты ходить по городу, рассказывая об этом всем. Ты понимаешь?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Цветок от тебя. Не от меня. От тебя.

ФЕРГЮСОН (оглядывается, озабочен, не подслушивает ли НОКС). Хорошо. Я передам ей цветок, когда увижусь с ней. Спасибо тебе, Джейми. Я уверен, цветок ей понравится. Но ты должен пообещать мне, что никому об этом не скажешь. Слышишь меня? Это секрет, только между нами. Ты умеешь хранить секреты, Джейми?

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Если ты отдашь ей цветок.

ФЕРГЮСОН. Договорились.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Она будет счастлива. Она улыбнется. У меня картинка в голове: она улыбающаяся.

ФЕРГЮСОН. Так может, тебе самому отдать ей цветок, и тогда она улыбнется тебе.

ДУРАШКА ДЖЕЙМИ. Я ей не нравлюсь. Я полоумный. Если цветок отдашь ты, для нее это будет что-то значить.