– Нет! – Марк не выдержал и дрожащим голосом продолжил. – Мы совсем ничего не ведаем! Сами в полнейшем шоке! Я только с утра узнал, какой ужас делается в городе и что натворил наш товарищ!

– Зачем тогда побежали в его квартиру? – прервала его Лия спокойным голосом.

– Чтобы убедиться… – тихо промолвила Наташа, сдерживая слёзы от испуга.

– Убедились? – в этот момент в комнату зашёл сотрудник полиции. – Разве я разрешала входить? – мужчина проигнорировал её недовольство и, подойдя вплотную, что-то прошептал ей на ухо, отчего та нахмурилась и сжала кулаки, потом сразу же успокоилась, обвела молодых людей взглядом, встала и ушла.

– Поедемте, – немногословно выразился мужчина. – К вашему другу, не переживайте, – не дождавшись ответа оцепеневшей от услышанного пары, добавил полицейский.

Мужчина привёз ребят домой к Антону, где их уже ждали его отец и он сам, отчего запуганные молодые люди немного пришли в себя, однако спустя некоторое время заметили поникшее лицо своего друга, потому насторожились.

– Проходите, уважаемые, – интеллигентно, с долей цинизма и улыбкой сказал владелец дома. Он кивнул смотрящему на него мужчине в форме, потому тот спокойно сел в гражданскую машину, на которой привёз пару, и уехал восвояси.

Опять же чувства ребят были смешанными. Они направлялись в дом, где некогда очень часто проводились вечеринки, откуда веяло свободой, тусовкой, хорошим настроением и воспоминаниями минувший событий: драка их друга с Валерой, до этого танцы, танцы с Филом через неделю, тем Филом, которого они видели всего лишь раз, но знали по рассказам его товарища, тем славным Филом, которого больше нет и не будет никогда с ними, вероятно, как и их друга, при упоминании которого просыпается дрожь в ногах, как и милой Эльзы, которая поистине была счастлива с ним, ведь всё здесь, да и всё, что с ним связано, пахнет смертью, также все данные эмоции и воспоминания во время нахождения около этого дома растворяются событиями нынешнего утра, когда они узнали обо всех ужасных происшествиях.

Внутри того самого дома уже находились Саша и Юнона, которые радостно встретили ребят, но не промолвили ни слова, только лишь перекинулись взглядами. На столике в знакомой гостиной стоял чайный сервиз с уже разлитым чайком. Отец Антона с лицемерной улыбкой указал рукой, куда паре присесть, потом махнул в сторону сервиза, чтоб гости не стеснялись и угощались, а сам сел так, дабы всем было его прекрасно видно.

– Рассказывайте, ребятушки, как докатились до такой жизни…

***

Рассерженная Лия после неудавшегося допроса направилась с командой судмедэкспертов, следаков и оперативников на место преступления, а именно в поместье депутата, где, конечно, уже находилась другая команда, работавшая с раннего утра, которая, по приказу того самого секретного ведомства, в котором числилась Литова, устраняла все доказательства вмешательства инсерпентов, создавая логическую картину преступления, чтобы рядовые структуры не нашли ничего “сверхъестественного”. Девушка молча доехала до места, не обронив ни слова, под гнётом косых взглядов “низших” коллег.

По приезде пулей вылетела из служебной машины и спешно направилась к знакомому товарищу, не спуская взгляда со сгоревшего дома. Около ворот лежал укрытый труп одного охранника, остальные, уже пришедшие в сознание, грустные сидели с медиком и получали наставления от эксперта. Кто-то осматривал повреждённый трансформатор, кто-то разбитое окно, фиксируя всё на бумагу, одним словом – происходила самая настоящая суетливая рутина. А беря во внимание тот факт, что эта суматоха происходит с самого рассвета, было понятно, отчего все такие замученные и уставшие.

Девушка зашла внутрь, где оказалась посреди огромного холла, в котором, как мы помним, Король гнался за частичкой Туза, вот только место это было практически полностью в тёмной золе, часть потолка обломилась и валялась посреди залы, от мебели остались лишь обгоревшие останки. Повернувшись в сторону той самой столовой, Лия устремилась в направлении людских голосов.

Это помещение пострадало больше всех, естественно, потому что возгорание произошло именно здесь. Полностью обгоревший труп, распятый словно Иисус Христос, то ли прилип, то ли держался на прибитых к частям тела штырях от люстры, которая разбитая красовалась посреди комнаты. Кто-то фотографировал обгоревшее тело под той самой люстрой, кто-то был около двух поджаренных в углу комнаты. Однако тот, к кому целенаправленно шла Лия, стоял напротив распятого.

– Это богохульство чистой воды! – возмущался он. Это был тонюсенький человек в очках и пальто. Особо никак больше не отличался. – Здравия желаю, товарищ подполковник! – завидев девушку, мужчина отдал честь.

– Здравия желаю! Доложите обстановку! – скомандовала Литова.

– Предварительная экспертиза неточно, но предполагает, что вот ЭТО!.. – он указал на труп на стене, нервно акцентируя на последнем слове и демонстрируя рукой. – Это тело члена Совета Федерации Ивана Александровича…

– Понятно! – оборвала его девушка. – Что ещё из интересного?

– Тут, – он чуть отошёл вбок и указал в сторону двух некогда сгоревших стульев, где некая область была ограждена и обозначена. – Мы обнаружили руку, предварительно женскую, принадлежащую, по нашим догадкам, его дочери, – мужчина подошёл ближе. – Остальное с глазу на глаз.

Они вышли во двор, и коллега вплотную приблизился к девушке, однако она даже не тронулась с места, высоко задрав голову, смотря на него сверху вниз.

– Следы… – мужчина помотал башкой по сторонам, чтобы убедиться, что их никто не подслушивает. – Они ведут глубоко в лес, мы следовали за ними около часа, но они никак не прекращались, поэтому я запросил горный мотоцикл, его не так давно подвезли, думаю, вам будет интересно прокатиться за ними. Остальное следствие будет в отчёте. Один охранник утверждал, что, когда он привёл дочь чиновника, то у убийцы из руки вышла чёрная клешня, после чего он отключился, – мужик замолчал, пока Лия не кивнула ему, дабы тот продолжил. – Убедили, что ему привиделось.

– Хорошо, – ответила Лия. – Следите, чтобы он в переубеждение поверил. В ином случае отправляйте в психушку, – хладнокровно продолжила она.

– Это гуманно?! – возмутился мужчина. В ответ она лишь пожала плечами.

– Приказ. Хотите гуманизм – дайте человеку предупреждение. Только одно, нет смысла сюсюкаться. Где мотоцикл?

– Последуйте за мной…

Они вышли через ворота, обходя высокие ограждения участка, добрались до заветного техсредства. Мужчина как настоящий джентльмен помог ей надеть кожаную куртку и шлем, которые ждали своего использования на мотоцикле. Товарищ Лии достал листочек с распечатанной со спутника карты и продемонстрировал ей.

– Направление его следов линейны и, по моим подсчётам, указывают на вот это озерко под названием “Сухой Лиман”, – он ткнул пальцем в соответствующее место. – Доберётесь вы до него за минут сорок, так что желаю вам удачи, товарищ подполковник!

– Спасибо! – она ловким движением запрыгнула на мотоцикл, завела и, не дождавшись прогрева двигателя, устремилась вглубь леса.

Она мчала, профессионально объезжая все препятствия, так сильно ей хотелось встретить того, от которого сердце полыхает при первой мысли, аморальный убийца, придурок, подхалим и мутант, что же ты, Лия, в нём нашла? А она сама этого не понимала и постоянно копалась в своих думах, однако не силах была прийти к логическому выводу, ведь она давно, а может, почти никогда, не испытывала таких чувств к мужчине, что в какой-то момент посчитала себя лесбиянкой, а вероятно, вовсе бесчувственной скотиной, чьё сердце покрыто толстым слоем льда. Хоть Лия головой понимала, что встреча со своим суженным попросту невозможна, ведь прошло полдня с момента преступления, однако надежда умирала последней, и эта надежда тянула её на огромной скорости средь деревьев и бугров. Что это? Любовь? “Не смеши,” – отвечала она самой себе, но потом задавала логичный вопрос: “Тогда что?”, на который не находила ответа. С другой стороны, зачем об этом думать, если эти великолепные чувства имеют место быть, это же божественно, это прекрасно. Никогда Литова так не окрылялась и в жизни ей не было так тепло. И вот, вдалеке еле виднеется то самое озеро, казалось, её сердце остановилось, когда она приближалась и присматривалась к тёмной фигуре, стоящей там.