– Попробуем по-моему? – поступило предложение, и Лай протянула мне руку, указав пальцем на предплечье, где вчера вечером был бинт. – Я его специально не заживляла!

– Ненавижу причинять девушкам боль! – отозвался ей.

– Это для дела! – не согласилась со мной Староста.

– Давай пробовать… – обречённо вздохнув, взялся за руку как вчера, но в ответ пустота. Лай даже не поморщилась.

– Может, сильнее надо? – продолжила она, с надеждой заглядывая в мои чёрные глаза.

– Боюсь не в этом проблема. Я вчера… злился на тебя.

– Злился? За то, что я спала с другими? – усмехнулась моя языкастая поганка.

– А их было несколько? – не то сказал, не то порычал ей.

– Как минимум трое! Люблю разнообразие, знаешь ли! – отозвалась Староста и тут же запищала от боли.

«А я и не заметил, как нагрелся от ревности!»

Схватив её поперёк тела, усадил себе на колени и, сбросив насмешку, а не обувь, стал щекотать стопу. Лай закрутилась на мне как уж. Эмоции выплеснулись совсем чуть-чуть, но и это только начало. Переместив руки, пощекотал рёбра и услышал сквозь хихиканье мольбу прекратить. Сбоку ударили изумлённые эмоции Сальярийцев, что явно наблюдали за нами. Но останавливаться сейчас, когда мы уже почти справились было бы глупо.

«Лай бы меня просто сожрала за это! Или расчленила, что ближе к реальности!»

Не страшась осуждения от друзей и гостей, я сменил тактику. Перевернул Старосту к себе лицом и требовательно поцеловал. На мгновение показалось, что что-то внутри Лай щёлкнуло, а в следующую секунду меня поглотили чужие эмоции. Смущение накрыло словно ударом цунами, заполняя всё пространство, заставляя Кхела встать на дыбы. Они так резко нахлынули, впервые с момента приезда вырвавшись на волю, что я сам чуть не задохнулся от чувства победы и её взрывных противоречивых эмоций.

«Поцелуй, да ещё и прилюдно! Моя же ты стесняшка!»

Схватив затылок, чтобы не отстранилась, стал углублять поцелуй и сам чуть не полыхнул, когда она ответила на него. Её эмоции расцветали, как бутон розы. Смущение, радость, удовольствие, желание и, конечно же, усталость – куда же без неё! Лай цеплялась за эмоции, чтобы их удержать, обвивала шею руками и сама уже начинала управлять поцелуем. Я же, обхватив её тело, встал с дивана и пошёл в сторону её комнаты под удивлёнными взглядами друзей, которых не видел, но чувствовал.

И только когда оказались на кровати, Лай поняла, что мы сменили местопребывания. Она дёрнулась и тут же упёрлась руками в мою грудь. Быстро сплетя глушилку, я накинул её на покои Стронга и потянулся за новой порцией удовольствия.

– Зерхо?! – пискнула подомной девушка.

– Да, малышка?!

– Отпусти! – просила она, ёрзая на простыне.

– Прости, малышка, но не сегодня! Я слишком скучал по тебе!

– Зерхо! – взмолилась она, когда горячие губы опалили кожу на шее. – Я не могу!

– А если я очень-очень попрошу? – заискивал я, желая добраться до голой кожи.

– Нет, Зерхо, нет! – встав на локти и нависая над ней, заглянул в её зелёно-карие глаза.

– Почему? Ты же хочешь! Я чувствую что хочешь!

– Зерхо, я помолвлена! И пока не разорву договор, не могу… это будет выглядеть неправильно!

– Только в этом дело? – приподнял одну бровь. Ведь династический союз заключён со мной, а расторгать я его не намерен!

– Да!

– А если, увидев жениха, не захочешь разрывать свадьбу? Вдруг он тебе понравится?! Ты станешь его и уже больше никогда не будешь моей! Ведь если не желаешь придавать жениха сейчас, став его женой, не захочешь изменять вовсе!

– Зерхо, я не выйду замуж! НИКОГДА! Я – Полиморф. Чудовище. Машина для убийств. Я не смогу полюбить человека, Сальярийца или Айна, и родить ему наследника. Стронг ещё не знает, на что обрекает своего сына. Зерхо, прошу…

– Будь моей! – шептал ей, слыша, как непривычно быстро бьётся её сердце. – Забудь обо всём и просто будь моей здесь и сейчас!

– Зерхо… пойми. Я не против удовольствия с тобой, но ничего больше… я просто не смогу тебе дать! Только тело!

– Но я хочу всё! Тело, сердце, душу, любовь…

– Зерхо! Перестань строить воздушные замки! Максимум, что между нами будет – секс.

Злость опять накрыла с головой. Мрак стал рваться с цепи, чтобы наказать девчонку и показать серьёзность наших с ним намерений.

– Мне решать, чему между нами быть, а чему нет!

И я накрыл требовательным поцелуем губы Старосты. Целовал неистово, словно наказывал, аж губы припухли у злючки. Руки гуляли по её телу, а когда нырнули под подол платья, Лай дёрнулась, ударила в грудь раскрытой ладонью и отшвырнула в сторону воздушным потоком. Да ещё и портал открыла, чтобы я вывалился на улицу рядом с домом Стронга.

И, конечно, я нырнул в самый здоровенный сугроб!

Влетев обратно в их временное убежище, промчался по лестнице снова вверх на второй этаж под шокированными взглядами семи пар глаз. Но меня ждало разочарование. Комната Лай была заперта ещё и светилась запирающей магией.

«Ну, молодец, Тайрен! Опять малышку спугнул, настаивая на своём! Пора бы уже научиться чувствовать свою девочку! Ладно, поиграем по-твоему – аккуратно, учтиво. Возьмём лаской, вниманием, заботой и нашей… любовью!»

Спустившись обратно на первый этаж, я обернулся у двери на оклик сестры.

Грустно улыбнулся и ответил:

– Айн работу сделал, Айн может быть свободен!

И ушёл к себе, уже планируя завоевание Старосты.

Сегодня, в общем зале, Лай на меня не смотрела, просто ела свой завтрак и чем-то хрустела.

«Хотя, чему там хрустеть в каше?»

Но с ночи всё поменялось колоссально. Все адепты бросали на спину Старосты заинтересованные взгляды, а их глаза то и дело вспыхивали огнём от жажды Кхелов. Эмоции моей девочки заполняли всё пространство до самого потолка: красочные, разнообразные, аппетитные, желанные. Чего в них только не было – усталость, удивление, правда, непонятно чему. Каше? Удивление сменила насмешка, а потом вспыхнул какой-то нездоровый азарт. Проскочила боль, и вновь вернулась усталость.

«Так, а боль откуда?»

Когда Лай разделалась с завтраком, она как-то судорожно вздохнула и прижала ладонь ко лбу, словно проверяя температуру. Не отрывая глаз от её лица, я увидел, что младший курс как-то оживился. Девушки, что сидели стайкой и буравили стан карательницы горящими глазами, попутно кидая зазывные взгляды на меня, как-то алчно уставились на неё и выдали эмоции «долгожданного» ожидания. Вот только к чему?

Но Лай, выдохнув, встала и вышла из-за стола, чуть покачнулась в сторону, словно пьяная, даже о плечо Марко облокотилась, чтобы удержать равновесие. Горелли, к слову, напрягся и обернулся к Старосте, выдав беспокойство. Но Лай будто не заметила его взволнованного взора, мечтательно улыбнулась и при всех потянулась вверх, разминая позвонки.

И сегодня я впервые пожалел, что на ней форма нашей Академии. Светло-серые штаны облегали бёдра, а светлый цвет, казалось, делал их более круглыми и покатыми. О попке вообще молчу. Мрак так засмотрелся на неё с утра, что пришлось срочно укладывать "морковку" спать, дабы не опозориться и уворачиваться от колонны, что прямо-таки выпрыгнула из ниоткуда.

Свитер облегал грудь и талию, а вязанный рисунок лишь подчёркивал пикантную двоечку Лай. Волосы тёрлись о ворот и, кажется, ещё немного отросли. А когда Цербер потянулась вверх, привстав на цыпочки, кофта поднялась и оголила плоский живот. Никто из моих друзей не отреагировал на манящее тело, все были увлечены разговором с Сальярийцами, а любвеобильный Сангр вообще не смотрел в сторону Старосты. Его глаза приклеились к окну. Но это же друзья у них своя любовь в голове. Чего не могу сказать об Орено – он полыхнул желанием не хуже меня.