– Просто так сидеть здесь мы устанем. Может, пройдёмся?

– Куда? – спросил Витя.

– Я бы с удовольствием вернулась к мотоциклу и уехала отсюда, – вздохнула Настя, – но так как никто меня не поддержит, предлагаю просто немного прогуляться по лесу.

– Можно, – кивнул Гриша. – Сидеть без дела как-то не хочется.

– Совесть болит? – спросил его Толя.

Гриша уже успел поделиться с ними, что ему будет не очень комфортно отдыхать в городе на свадьбе, пока в деревне так много работы. И сегодня, в день, который ребята выделили для отдыха, он терзался муками совести: вот он-то отдыхает, а мама и сёстры работают.

– Мы многое вчетвером сделали, – ответил Гриша. – Один я бы на всё это потратил не меньше двух недель.

Этим он успокоил и ребят, и собственную совесть.

– Ну, в какую сторону двинем? – спросил Витя, разминая спину и затёкшие от долгого сидения ноги.

– Пошли в противоположную, – махнул рукой Толя, – обойдём поле с другой стороны.

– Пошли, – кивнул Гриша.

Настя выглядела подавленной. Она в очередной раз вздохнула и взяла Толю за руку.

– У тебя чего руки такие холодные? – удивился он. – Ты замёрзла, что ли?

Настя покачала головой, а потом ответила:

– Мне не то что холодно, а как-то… не знаю, зябко, наверное. Я чувствую стоящую вокруг жару, но при этом ноги и руки у меня холодные.

Толя потёр руки Насти, потом приобнял её. Она спрятала лицо на груди у своего жениха. Так ей было немного спокойнее. Постояв так несколько минут, девушка почувствовала, как тревога её отпустила, а руки и ноги стали согреваться. Она подняла лицо и с улыбкой произнесла всего одно слово:

– Отогрел.

Витя и Гриша стояли в сторонке, стараясь не смущать парочку. Они их не торопили, делая скидку на то, что Настя всё же девушка, поэтому более мнительная и впечатлительная.

– Идёмте, – сказал Толя, оборачиваясь к ребятам.

Компания дружно двинулась обходить поле с другой стороны. Оно выглядело мрачно. Трава была высокой и её здесь, судя по всему, не косили. Местами виднелись какие-то таблички, которые, как догадались ребята, использовались для обозначения могил.

Самой жуткой картиной был ряд свежих холмиков. Когда они поравнялись с ними, Настя остановилась и стала сосредоточенно смотреть на них, при этом что-то шепча себе под нос.

– Ты там молишься, что ли? – недовольно произнёс Толя.

Настя покачала головой, закрыла глаза, потом открыла и продолжила сосредоточенно шептать себе под нос.

– 47, – сказала она. – Отсюда я смогла насчитать 47 новых могил. Там точно что-то случилось.

– Идёмте, – поторопил всех Гриша.

Он был бледен. С каждой минутой он всё чётче осознавал, что им не следует здесь находиться. Не зря старики страшилки про эту деревню рассказывали. Они называли их «безбожниками», но Гриша как-то не обращал на это внимание. В школе им объяснили про «опиум народа» в лице религии, поэтому такая характеристика не была для него отрицательной.

Но сейчас он вдруг ощутил, что некая духовная жизнь всё же существует. И если что-то не видно явно, то это вовсе не означает, что этого нет. От собственных размышлений по спине пробежал холодок.

– Ты чего застыл? – спросил его Витя. – Случилось что?

Гриша помотал головой и пошёл дальше. Он не хотел делиться с ребятами, постигшими его мыслями, но они не покидали его. Немного поколебавшись, Гриша вполголоса, чтобы не услышала Настя, заговорил с Витей.

– И теперь мне тоже не хочется туда идти, – закончил рассказ Гриша.

– Ты знаешь, подобные мысли меня тоже преследовали, ещё когда мы решили обойти деревню. Может, ты и прав, не стоит нам туда соваться…

– Смотрите! – услышали они впереди голос Насти.

Ребята кинулись к ним и онемели. Гриша выронил сумку из рук.

До этого они смотрели на поле только в одной проекции, в длину. Когда они обходили его с другой стороны, по перелеску, то поле практически не было видно, так как друзья спустились немного ниже его уровня.

Представшая же перед их глазами картина вселяла ужас: около пятидесяти могил Настя насчитала в длину, и это был один ряд. Здесь же они увидели, что в ширину их было не меньше.

– Да здесь несколько сотен свежих захоронений! – присвистнул Витя. – Надо уходить отсюда.

И в этот момент со стороны деревни показалась новая делегация. Ребята резко присели так, чтобы густая трава их скрыла.

– Ползём в лес, – одними губами сказал Гриша.

И ребята стараясь не издавать лишних звуков отползли в сторону деревьев и только здесь отдышались. Церемония вновь была похоронная. Они видели, как двое мужчин несли деревянный гроб на каком-то приспособлении, в виде носилок. Одна женщина рядом плакала, и ещё две что-то пели. Рядом с ними шёл маленький мальчик.

– У них есть дети! – недоумённо прошептала Настя. – Почему же никого не слышно было, когда мы подходили к деревне?

– Не знаю, – покачал головой Гриша. – Но не к добру всё это. Давайте возвращаться к мотоциклу. Не стоит нам туда лезть.

– Тоже об этом подумал, – сказал Толя, а Настя от радости, что всё закончилось, поцеловала его в щеку.

– Ребята, валим, – вдруг громким шёпотом сказал Витя. – Ребёнку стало скучно и он идёт в сторону леса!

Все подскочили и бросились по лесу вдоль поля.

– Может, вглубь лучше? – бросил на ходу Витя.

– Вернёмся туда, откуда вышли и уж оттуда пойдём вглубь, – сказал Гриша. – Так проще будет найти место, где мы оставили мотоцикл.

На середине пути Гриша остановился как вкопанный.

– Что случилось? – с волнением в голосе спросила Настя.

У неё ёкнуло сердце от нехорошего предчувствия.

– Сумка, – хрипло сказал он.

– Что сумка?

– Сумка осталась на поле, – сказал Гриша. – Там ключи от мотоцикла.

Настя села на землю и закрыла голову руками. Потом вскочила и предложила:

– Давайте мотоцикл до деревни просто дотолкаем? Ну их, эти ключи и сумку туда же!

– Дед Евстафий с меня голову снимет, – понуро сказал Гриша. – Он очень бережливо относится к вещам. А мотоцикл он мне дал под честное слово, что я его верну в целости и сохранности. Давайте так сделаем: вы здесь оставайтесь, а я один быстренько туда сгоняю и заберу сумку.

– Нет, пошлите тогда вместе, – отрезал Толя.

– Одному мне проще будет проскользнуть туда незаметно. Вчетвером мы создаём слишком много шума.

– Ты прав, вчетвером тоже опасно, – сказал Витя. – Но и Толя прав, одному идти глупо. Пойдём мы с тобой, а влюблённая парочка останется здесь нас ждать.

– Это может быть опасно, – пискнула Настя.

– Ничего опасного. Тихонько подойдём, тихонько заберём, тихонько вернёмся. За полчаса обернёмся.

Гриша смотрел то на Толю, то на Витю. Потом он кивнул Вите:

– Ладно, пошли. Мы быстро. Никуда не уходите.

– А если здесь люди появятся? – спросила Настя. – Никуда не уходить? Пусть они нас поймают?

Страх перед местными жителями поселился во всех ребятах сразу, как только они их увидели. Это было скорее на уровне интуиции, чем что-то явное. Внешне они ничего подозрительного в тех людях не заметили: ну хоронят кого-то и что с того?

– Если тут кто-то объявится, прячьтесь, но только потом всё равно здесь встречаемся, ясно? – строго посмотрел на них Гриша.

Ребята кивнули.

Витя и Гриша отправились за сумкой. Идти было сложно, так как они боялись привлечь к себе внимание. Они видели, что похороны в самом разгаре. Гроб стоял рядом с женщинами, а мужчины споро рыли могилу.

– Стой, – шёпотом сказал Гриша и прислушался.

В лесу стояла абсолютная тишина. Не было привычных звуков шелеста деревьев, пения птиц, шорохов, издаваемых мелким зверьём.

– Помнишь, мальчик к лесу двинулся? Видишь его?

И парни стали вглядываться в группу людей. В какой-то момент из-за юбки одной из женщин показался ребёнок. Гриша с шумом выдохнул и кивнул Вите.

Без лишних слов они двинулись дальше. Из леса выползали практически по-пластунски, чтобы их не было видно из-за травы. Гриша знаком остановил друга, потом быстро прополз вперёд и также быстро вернулся назад. В его руках была зажата сумка.