– Мне очень жаль, что такое случилось с библиотекой, – искренне сообщил Джеймс, хотя, после сообщения ректора, что тот не собирается пока обращаться за помощью к сэру Артуру, он, кажется, вздохнул с облегчением.
– Дома ветшают, как и все мы, – философски заметил ректор, пожав плечами. – Но вам об этом думать рано. Я хотел поговорить вот о чём. Мы обсудили на прошлой неделе твою монографию о периодизации древней истории и сочли её очень полезной. У тебя разносторонний ум, мой мальчик, широта взглядов прирождённого гуманитария и математическая логика. Таблицы очень наглядны и удобны для запоминания. К тому же очень хорошо изложены проблемы и нестыковки при сравнительном анализе периодизации, принятой различными научными школами и группами. Мы решили, что данная работа вполне может быть рекомендована в качестве пособия для студентов начального уровня обучения. Но ты же знаешь, у нас вечно проблемы с фондами. И ещё эта крыша… Мы не сможем выделить на это деньги, и… может, сэр Артур спонсирует издание?
– Я думаю, что узнав о том, что вы дали моей работе такую высокую оценку, сэр Мэтью, он даст мне необходимую сумму, – дипломатично заметил Джеймс.
– Можешь смело ссылаться на меня! – поспешно кивнул ректор. – Ты же знаешь, какая в юных головах бывает путаница от всех ваших терминов, временных границ и локальных групп. Они со своими мягкими мозгами просто не могут разобраться в этой мешанине и из-за этого пропускают лекции мимо ушей, а потом выбирают для исследований другие периоды, более понятные, но уже итак хорошо разработанные. Эта брошюра помогла бы им разобраться с терминологией и втянуться в тему. Теперь ещё один вопрос. Я прошу тебя поблагодарить сэра Артура за те лекции, что он читал здесь в январе. Они произвели самое благоприятное впечатление, и было высказано пожелание пригласить его в дискуссионный клуб. Может, ты поговоришь с ним?
Джеймс улыбнулся.
– Я мог бы, конечно, передать ему приглашение, но это будет пожелание, высказанное сыном. Он проворчит что-нибудь типа того, что университет – это твоя работа, Джейми, так не мог бы ты разбираться там сам. Он напомнит мне о том, как много работы в офисе, как сложно контролировать азиатские филиалы при современном политическом напряжении в регионе, о том, что уже пора готовиться к чайным аукционам, а мой брат, которому это поручено, только начинает осваивать эту область деятельности. Ответ будет ясен ещё до того, как он его произнесёт. Другое дело, если позвоните вы. Он не то, что не сможет вам отказать, просто едва заговорив с вами, он вспомнит, какой приятной для него была поездка сюда в январе, и, вероятно, захочет немного отдохнуть от офисных дел и сменить обстановку. А заодно посмотреть на ту табличку в ротонде.
– Что ж, – усмехнулся сэр Мэтью. – Пожалуй, ты прав. И с моей стороны было бы неправильным передавать благодарности и приглашения через тебя. Я сам позвоню сэру Артуру и приглашу его посетить нас в марте, – он поднялся и слегка виновато пояснил: – Вынужден вас оставить. Пора навстречу со спонсорами. Да, и насчёт степени магистра можешь не тревожиться. Никаких проблем в данном случае не будет, так что к июню заказывай новую мантию. К тому же миссис Рэймонд всё так же полна решимости после окончания летнего триместра переехать в Кембридж, а, значит, должность старшего преподавателя истории будет вакантна. И ни у кого не возникает сомнений, что, прежде всего, она должна быть предложена тебе.
Попрощавшись с ректором, мы покинули его роскошный кабинет и вышли во двор. По галереям теперь туда-сюда сновали студенты, многие из которых радостно улыбались Джеймсу и даже подходили, чтоб поздороваться. Джеймс всех их знал по именам. Особенно часто подходили девушки, и я заметила смущённый и слегка влюблённый блеск в их глазах.
– Как насчёт того, чтоб надеть на тебя железную маску? – усмехнулась я, когда очередная юная особа, зардевшись, упорхнула прочь.
– Я консультировался по этому вопросу, и мне сообщили, что это не поможет, – невозмутимо ответил он.
– А если сделать маску достаточно уродливой? – уточнила я.
Он с любопытством покосился на меня.
– И ты будешь разгуливать под руку с чудовищем?
– Конечно! Я же буду знать, что под маской чудовища скрывается прекрасный принц!
– Как романтично! – ехидно усмехнулся он.
– Джейми! – раздался сзади женский вопль, и мы встали, как вкопанные.
За нами бежала полноватая смуглая женщина в тёмном немного мешковатом костюме. На груди у неё на цепочке болтались большие очки. Глядя на неё, я бы сказала, что ей больше бы пошло сари и ожерелье из самоцветов. И красная точка между бровями. Подбежав, она вцепилась в локоть Джеймса и повисла на нём, чтоб отдышаться.
– Наконец-то ты приехал, Джейми! Ну почему ты не приехал на прошлой неделе! У меня сломался холодильник, представляешь!
– Я вряд ли чем-то смог бы помочь, Сури, – слегка ошалело ответил он. – Я не умею чинить холодильники.
– Но ты бы наверняка додумался проверить, включён ли он в розетку! – жалобно, как умеют только индианки, проныла она. – Это, наверно, миссис Хаггис, когда убирала у меня, отодвинула его, чтоб достать все эти карандаши, пуговицы, монеты и ластики, которые постоянно туда закатываются! И она забыла его включить! А я ничего не поняла! Я вызвала мастера. Он пришёл и включил его в розетку! И взял с меня за вызов! Ты знаешь, как они дерут, эти изверги!
– Не уверен, но сочувствую от всей души!
– Но, слава богу, теперь ты вернулся, и мне есть к кому обратиться за помощью!
– Конечно, Сури, – Джеймс смущённо взглянул на меня. – Позволь представить тебе мою жену Лару. Это доктор истории Сури Абрахам. Мой старый и надёжный друг.
Реакция на это доктора Абрахам была сродни той, что я видела у профессора Мидланда. Наверно, её меньше удивило бы, если б Джеймс сказал, что ему надоели собаки, и он решил завести себе крокодила. Она и смотрела на меня, как на того самого крокодила со смешанным чувством изумления и ужаса.
– Я… рада… – выдавила она и потеряно осмотрелась по сторонам, потом взглянула на него. – Ты женился?
– Я послал тебе приглашение на свадьбу, – как-то осторожно произнёс он. – И Грегори тоже.
– Я не видела, – печально вздохнула она. – Наверно, я записала на нём что-то. Оно было красивое? Тогда я приняла его за рекламную листовку и сунула в кучу на столе рядом с телефоном. Я записываю на оборотной стороне листовок всякие мелочи. А потом всё равно теряю их…
Она как-то безрадостно посмотрела на меня.
– Ну, я пойду, пожалуй… Ты придёшь завтра, Джейми?
– У меня лекция, – кивнул он.
– Тогда до завтра, – она снова вздохнула и пошла прочь.
– Её сердце разбито, – заметила я. – Тоже печальный опыт?
– Доктор Теодор Абрахам слинял в Америку. Преподаёт в Гарварде, – взглянув ей вслед, объяснил Джеймс. – Сури – блестящий ученый и не менее блестящий преподаватель, но совершенно не приспособлена к реальной жизни. С ней постоянно что-то случается. Я взял её под опеку. Видимо, она решила, что теперь у меня есть жена, и я не стану о ней заботиться.
– Они все здесь такие странные? – поинтересовалась я.
– Да, дорогая, мы все здесь странные, – вздохнул он. – Это особый мир, не совсем такой, как тот, что существует за этими старыми стенами. Студенты приходят, уходят, а мы остаёмся здесь.
– А ты здесь при чём?
– Мне кажется, что я тоже немного странный. Хотя, Сури уцепилась за меня именно потому, что я что здесь, что в большом мире, как рыба в воде. Да и Грегори тоже. Я их защищаю, я решаю их проблемы, я их утешаю, если им становится грустно. Кстати, мне нужно зайти к нему! – Джеймс встрепенулся и решительно взглянул на меня. – Пойдём в библиотеку. Я представлю тебя миссис Дэвис и займусь своими делами. Остальное посмотрим потом.
Библиотекаря миссис Дэвис мы застали на боевом посту, несмотря на воскресенье. Это была энергичная женщина средних лет с приятными мягкими чертами лица, несколько несогласующимися со стальным блеском бледно-голубых глаз под широкими тёмными бровями. Джеймс выразил ей сочувствие по поводу прохудившейся крыши и представил меня. Он сразу без обиняков объяснил, что я буду помогать ему в научной работе, и потому он просит предоставить мне возможность работать с имеющимися в библиотеке колледжа книгами и рукописями.
