«Мне стать таким как король?»

Ивор наблюдал за Витарром, и у того на лице промелькнуло множество эмоций. Сам Ивор не знал, что думать и делать. И, конечно, не был готов встретиться с королевой так скоро. Боги дают ему второй шанс? Или предостерегают? Ивор ещё не успел найти ответ.

Погасили почти все свечи, оставили лишь одну, чтобы королева в полутьме не могла разглядеть лица подпольщиков. Её привели в комнату и сняли с неё мешок.

Ивор увидел измученную бледную женщину. На лице и шее синяки. Волосы в причёске растрепались. Губы пересохли от кляпа во рту. Руки связаны за спиной. Она едва держалась на ногах, но всё же это была та же женщина, которую Ивор встретил в коридорах дворца.

Узнает ли она его? Что Ивору делать, если она попросит вернуть долг? Будет умолять? Жизнь за жизнь.

Но когда с неё сняли кляп, Микая Валдис не умоляла. Она плюнула на них через весь стол так, что двоим подпольщикам пришлось увернуться.

— Вы идиоты. Глупцы, — изрекла она. — Так орёте между собой, что вас весь квартал слышал. И как ваше убежище ещё не нашли? Бóльшие идиоты, чем вы, наверное, только стражники.

— Пф, а она явно считает себя самой умной. Даже в таком положении. Король небось уже заметил, что его жены рядом нет. То-то расстроился, — тихо усмехнулся Дани, но его услышали.

— Чушь! Король праздник устроит в честь того, что избавили его от меня. Ещё и медалями вас наградит. Думаете, я ваша помеха? Вы ввязались в политику, но ничего не знаете о том, как обстоят дела, и кто принимает решения!

Взгляд королевы был суров, словно она отчитывала своих слуг.

— Так расскажите, — спокойно ответил Витарр. Уж он-то мог сохранить спокойствие в любой ситуации.

— Король — просто жестокий мальчишка. Один он из себя ничего не представляет. Свернуть бы ему шею, да только этим всё не кончится. Смерти не прекратятся, лишь станут незаметней. Правит вовсе не он. И тем более не я.

— Змея, это ты убила Розалин! — кинулся вперёд Шин, и Ивору пришлось удержать его за шиворот, чтобы он не набросился на королеву с кулаками.

— Ложь! — выпрямилась она. — Роза была моей самой доверенной шпионкой. Зачем мне было её убивать?

В комнате повисла тишина. Даже сам Шин потерял дар речи.

— Розалин была вашей шпионкой? — переспросил Витарр.

— Я привела её во дворец. Я свела с королём. Я отправляла серебро в Элидар её семье как плату, — Микая строго глянула на Шина. — И её брат тоже должен был вернуться туда — заботиться о больной матери. Но, как я вижу, ты и впрямь глупый воробушек.

Шин остолбенел от таких новостей. Он мотал головой и повторял:

— Нет, нет, нет. Только сестра меня так называла. Как ты узнала?! Что с ней сделала?! — он снова кинулся вперёд, но Ивор держал крепко.

Микая тяжело вздохнула, и впервые за маской королевы стал виден человек:

— Мне жаль, что умерла твоя сестра. Она была одной из немногих, кому я могла доверять. Скорее всего, её убил канцлер.

— Зачем? — спросил Витарр.

— Арчивальд обиделся на дядю и убил его «любимую собаку», — невесело пожала плечами Микая.

— Собаку?

— Лорда Ларгеля — цепного пса канцлера в Совете.

— А за что казнили тогда этого… как-его-там на площади? — неуверенно спросил в никуда Ховар, но королева ответила.

— Лорда Сильвестра. Король обвинил в убийстве его, потому что Сильвестр хорошо относился ко мне. Он мог стать мне союзником, но был так же убит. Арчивальд крайне гордился собой и напрасно думал, что его дядя об этом не узнает. У канцлера повсюду глаза и уши. Наверняка он убил Розалин, чтобы проучить племянника. Она очень нравилась королю.

Шин при этих словах с отвращением дёрнулся, а Торн посетовал вслух:

— У вас там дворец или… о, даже не отвечайте.

— Неужели доблестные мятежники, не знали, куда ввязались? — поддразнила королева, словно чувствовала себя хозяйкой положения, но из груди вырвался короткий кашель.

— А Ульфа? Эта девушка служила… — начал Витарр.

— Я знаю, кто такая Ульфа. Она убиралась в гостевых покоях, потом прислуживала мне. Исчезла в ночь смерти Ларгеля. Возможно, она случайно видела что-то, чего не должна была, и от неё избавились. Я не знаю, что с ней стало.

— Её убили и выбросили в лесу.

— Печально, — сказала Микая, но ни капли сочувствия в её голосе не было, перед ними снова стояла королева. — Значит, Ульфа из ваших. Понятно теперь, кто копался в моих вещах и вырывал страницы из книг.

«Она знает», — мелькнула мысль у Ивора, и от неё стало боязно. Как много ещё она знает?

— А не вы ли её убили? Все знают, что королева жестока со своими слугами, — снова подал голос Дани.

— А ещё говорят, что у меня чешуя под платьем, а по ночам я купаюсь в крови младенцев, — выгнула бровь королева. — Но на моих руках нет крови. Ни одной капли. Боги мне свидетели.

— Врёшь! Змея! Лгунья! — не унимался Шин.

— Вы хотели об этом меня спросить? Виновна ли я в пожаре три года назад? Нет, не виновна. Что дальше? Выкуп за меня вы не получите. Король платить не захочет, а канцлер устроит вам ловушку — напрасно умрёте. Убьёте меня — сделаете только хуже.

— Это почему?

— Я заботилась о народе куда больше, чем вы думаете. Я строила союзы. Я через Сильвестра протаскивала в Совет благие решения. Я все эти годы выясняла, кто устроил переворот. Думаете, вы одни кого-то потеряли в огне? Мой отец, мать и брат сгорели заживо. Я потеряла всю семью в ту ночь… и после неё тоже. Не смейте меня обвинять. Не смейте…

На этих словах королева вдруг сильно закашляла, каждый вдох давался ей с трудом. Потом её лицо сделалось белым, как мел, и Микая упала на пол без чувств. Ивор отпустил Шина и бросился к ней. Взял за плечи. И даже сквозь её платье чувствовал жар от тела.

— Витарр, она заболела.

— Вы держали её в подвале со вчерашнего дня? — повернулся он к Элиашу. — Здесь же холодно. Постойте, а еды давали? Воды?

Элиаш отвёл взгляд, и Витарр всё понял.

— Зачем её кормить? Элиаш обещал мне, что после допроса я смогу её убить, — заявил Шин. — Так дайте. Где мой нож?

— Тише, Шин. Элиаш не имел права давать такое обещание, — строго глянул на них обоих Витарр.

— И что же? Ты решил её отпустить? После всех наших трудов? — Элиаш посмотрел на него с обидой.

— Отпусти её и погубишь нас! Убей — и отомстим за Робера, — кивнул Рыжий Джек.

— Я ещё ничего не решил. Это надо хорошо обдумать, — отозвался Витарр.

— Ты сомневаешься, потому что она сказала, что невиновна? А может, ты просто трус? Шин — мальчишка, а смелости у него поболее.

— Хватит, Элиаш! — крикнул на него Витарр. — Это не смелость, а гнев и безрассудство.

— Я не верю ей. Эти дворяшки — настоящие змеи. Слышали, как она назвала человека собакой? Мы для них ничто — животные, которых можно убить! Наверняка она врёт, чтобы выкрутится, — закивал Джек.

— Не врёт… — тихо отозвался Ивор.

Все уставились на него. Микая сгорала от жара в его руках, и он крепче сжал её за плечи. Слабая и заболевшая. Что бы она ни сделала, Ивор бы никогда не стал мучить женщину. Он бы убил её быстро и безболезненно, но что-то в тот день его остановило, и только сейчас Ивор начал понимать что.

— Я… не всё сказал тебе, Витарр, — начал он. — На самом деле во дворце меня чуть не поймали. Вернее, поймали бы и убили, если бы не она.

— О чём ты говоришь?

— Она видела меня. Поняла, кто я. Не знаю как, но поняла и могла выдать. Но не выдала. Отпустила. Подсказала, как выбраться из дворца. Я жив, благодаря ей. Я понять не мог почему. А теперь думаю… Витарр, она нам не враг. Ещё тогда я увидел это в её глазах, но не сразу понял.

— Сейчас понимаешь?

— Сейчас понимаю, что у нас общая цель. Вот почему.

Все подпольщики притихли. Элиаш раскрыл и захлопнул рот как выброшенная на берег рыба. Он бесконечно уважал Ивора, его ум и воинственность. Элиаш думал, что они с ним одинаковые, только Ивор смелее и сильнее. А теперь Ивор защищал женщину, которую Элиаш хотел отдать на казнь… и кто же прав?