Свои наработки Луиза никому не показала, боясь испортить сюрприз. Он обещал был приятным, оставалось лишь дождаться выхода «Вестника».

В этот раз газета превзошла все ожидания. Большая фотография Робина на первой странице, очень теплая, написанная с любовью к школе статья о церемонии награждения. Упоминание происхождения Робина, подчеркивание того факта, что он стал первым награжденным юмнетом с момента открытия и первым награжденным оборотнем за последние пятьдесят лет, перекликалось с коротким интервью директора. Со страниц «Вестника» господин Йонтах выражал надежду на то, что ученики разных возрастов и силы дара будут брать пример с Робина Штальцана, показавшего отличные успехи в освоении как магических, так и мирских дисциплин.

Интервью с магистром Фойербахом занимало половину почетной второй страницы. Αккуратно поставленные вопросы помогали читателю понять, как постепенно изменилось отношение декана бойцов к оборотню-юмнету. Акцент на том, что «Вестник» упорно создавал другой образ этой народности, мягкое подчеркивание личных предубеждений магистра плавно перетекли к оценке юмнета Робина Штальцана. Спецназовец Йохан Фойербах считал этого ученика талантливым, стремящимся к знаниям сильным магом, а также отмечал трудолюбие и достойную похвал эмоциональную сдержанность.

Интервью с Робином, занимавшее часть центрального разворота, показывало моего парня таким, какой он был. Спокойный, уравновешенный, скромный юмнет ни в коем случае не жаждал награды, а лишь сделал то, чего требовали обстоятельства.

Директор правильно сказал, что у Луизы настоящий талант журналиста. Поэтому особенно меня порадовали приписки рядом с ее именем: «материал любезно предоставлен Луизой Келлер, редактором школьной газеты «Юмна» и специальным корреспондентом ежемесячника «Магия сегодня»».

- Директор договорился с редакцией, - глаза Луизы радостно горели. – Статью и интервью напечатают в ближайшем выпуске. То еcть уже в эту среду!

- Это просто шикарно! - я обняла ее. - Поздравляю! Это просто супер!

- Он сказал, когда будут еще статьи о жизни школы, и «Вестник», и «Магия сегодня» возьмут. Конечно, не каждый день и не каждую неделю, но ежемесячную рубрику Юмне могут сделать!

- Спецкор, позволишь угостить тебя эльмским пирогом? – улыбнулся Робин. - Сегодня, после уроков?

- С удовольствием, - кивнула сияющая девушка.

ГЛАВА 26

Спокойную неделю украсили тренировка и занятие по боевой магии с магистром Фойербахом. Ему искренне радовались, и не удивительно. Мало того, что последние уроки с ним были в самом деле очень хороши, так еще и Луиза в интервью аккуратно объяснила, почему спецназовец вначале нещадно придирался к Робину. Теперь, когда поведение магистра Фойербаха стало понятно, артефакторы относились к нему лучше.

Расследование на поверхности и в Юмне шло полным ходом, поэтому я часто видела отца Робина. Следователь рассказал, что на обоих отчисленных надели сковывающие артефакты. Из-за них Свен с Тобиасом могли отойти не больше, чем на сто метров от дома. Против парней возбудили два уголовных дела: одно по факту нападения на Робина, второе – убийство кроликов. И об этом писали в «Вестнике», а журналистов явно контролировал директор, потому что статья в пятницу сразу вышла правильная.

В результате давление на следствие усилилось стократно. Все выходные Рихард Штальцан провел в Юмне. Ему нужно было вычленить следы всех заклинаний, которые использовались в оранжерее, и постепенно добраться до иллюзий. В том, что их наложили мастерски, сомнений не возникало, но требовалось выяснить, кто именно такой умелец и действовал ли он в одиночку.

К вечеру воскресенья неделя с объемными домашними заданиями и тремя серьезными контрольными, как и приличный шторм наверху, сделала свое дело – не сонных, способных трезво мыслить юмнетов в школе не осталось. Все довольно рано разбрелись по комнатам с одним на всех желанием: спать.

Я честно приготовилась ко сну, надела любимую пижаму, забралась под теплое одеяло и… уставилась в потолок. Да что же это такое? Усталость такая, что руки не поднимаются, есть, а сна ни в одном глазу нет. Повороты с боку на бок нужного эффекта не дали, и я решила, что надо сделать пару записей в дневнике. Мне было чем с ним поделиться, я ведь на две недели его забросила.

Плотная обложка, чуть шершавая на ощупь, приятно коснулась пальцев, запахло сандалом – дома я хранила рядом с новыми блокнотами ароматические палочки. Ручка легла на натруженную «интеллигентскую мозоль» на среднем пальце правой руки, закладка услужливо открыла блокнот на чистой странице.

Удар сердца. Темнота. Резкий запах нашатыря. Я открыла глаза и оглядела небольшую сумрачную комнатку, заставленную узкими стеллажами. На полках стояли стеклянные судки, заполненные какими-то жидкостями. Заглянув в один из них, увидела на дне металлические бляшки.

- Кобель сидит тут, как приклеенный, - зло выплюнул какой-то мужчина в соседней комнате. - И выходные ему ни по чем. А сроки горят!

- Не кипятись, - еще один незнакомый мужской голос.

Я подкралась к приоткрытой двери, из которой в комнатку-склад попадал свет, прислушалась.

- Там наверху договорились. Завтра его сука получит так, что его дня три тут не будет. А может, если парни не подкачают и бить будут с толком, то всю неделю, – продолжал второй.

- У нас товара на две партии. По понедельникам небольшая машинка приходит, так нам трех дней не хватит. Кто будет-то? - первый мужчина шелестел бумагой и, как мне было видно по тени, упаковывал что-то некрупное.

- Ты про нападение или про машину?

- Про бейсболистов, конечно! - резко отозвался первый. - На кой мне машина? Что пришлют, то и будет. Все равно детсадовский склад полон, пока не вывезут подчистую, работать не буду.

- Я тоже. Иначе взорвется к чертям…

Второй, кажется, задумался о хранении артефактов. Повисла пауза.

- Так кто? - нетерпеливо уточнил первый.

- Ларс, Кимми и с личным приветом от Кайля Хайко. Опытные ребята. Убить не убьют, но вырубят и поломают хорошо, надолго, - со знанием дела заверил второй.

- Она оборотень. Выносливей, - с сомнением протянул первый.

- На это рассчитывать нельзя, - твердо заявил второй. - Так убить можно, а это кобеля только обозлит. Придется надолго закрываться! Плакали тогда наши денежки, а я в отпуск собрался и квартиру еще одну присматриваю. Ты тоже, мне маклер сказала, ты с ней связывался.

- Αга, хочу на юге купить. Там промышленности больше, народу тоже, окупится быстрей.

- Лина, - в разговор вклинился ещё один голос. Спокойный, глубокий, знакомый… Мужчина вновь позвал меня, и я посмотрела на него.

Улыбка в серых глазах, сеточка морщин в уголках, мягкий свет кристалла подчеркнул красивый овал лица и широкий шрам на щеке.

- Йохан, – услышала я свой голос, увидела свою руку на обнаженном плече. Сообразила, что разбудила магистра и отпрянула: - О Господи…

- Так быстро меня еще не повышали, - усмехнулся магистр Фойербах. - С «Йохана» до «О Господи» за пять секунд. Обычно требуется немного больше времени и усилий. Вы часто ходите во сне?

Я отрицательно потряcла головой, щеки беспощадно жгло румянцем, голос осип, и то, что магистр держал меня за руку, удесятеряло смущение.

- Первый раз в жизни.

- Польщен тем, что вы пришли именно ко мне, - посмеивался он. – Вас можно отпустить? Падать и убегать не собираетесь?

Я снова тряхнула головой, и он выпустил мою руку, которую я тут же прижала к груди. Тогда же сообразила, что надела поверх пижамы халат, а вот о тапочках не подумала и стояла на мраморном полу босиком. Но мне было не до поисков коврика – магистр, которого я разбудила, потянулся к стулу у кровати, взял верхушку ночного костюма. Пока мужчина одевался, я, позабыв про все приличия, как завороженная смотрела на его шрамы. Не зря говорили, что он чудом выжил в той заварушке с оборотнями. Ему живот и грудь тогда раскроили ужасно!