— От занятий вы официально освобождены до конца испытаний, — ректор постарался сменить тему, отвлечь от переживаний другими новостями. — Соответствующий приказ роздан всем преподавателям, объявления вывешены в женских и мужских общежитиях, а также на доске рядом с моим кабинетом.
Ясно, нужно почитать. Будет интересно, если мое имя там случайно не обнаружится, хотя я все равно не собиралась пропускать занятия. Я здесь, чтобы учиться, развивать дар, глупо отказываться от возможностей. Да и чем заниматься в освободившиеся часы? Словно прочитав мои мысли, лорд Адсид пояснил:
— Освидетельствование лекарей, исключительно подробная опись характеристик дара и подготовка к последнему испытанию потребуют много времени и большой самоотдачи. На лекции и занятия у вас не останется ни сил, ни времени.
— А каким будет последнее испытание? — робко поинтересовалась леди Сивина. Видимо, догадывалась, что ректор не хотел бы отвечать на вопрос.
— Это пока тайна, — обворожительно улыбнулся лорд. — Тех, кто не пройдет первые испытания, нет смысла посвящать во все тонкости. Тем счастливицам, которые дойдут до конца, все разъяснят в свое время.
Леди Сивина потупилась, будто просила прощения за неуместное любопытство. Правда, ректор и не думал ее журить. Ни ее, ни других аристократок.
На этом разговор закончился, и я поспешила уйти. Меня ждали магистр Форож и зелья, находиться в одном помещении с другими девушками дольше, чем это было необходимо, я не собиралась.
ГЛАВА 2
Котелок и колбы заняли меня на несколько часов. Магистр, нарезая ингредиенты, утешил обещанием немного изменить план занятий и в последующие две недели показывать студентам те зелья, которые я уже знала. Чтобы я не пропустила действительно интересный эликсир.
— Я, конечно, могу показать вам его в один из вечеров. Но в документах все равно придется указать, что эти занятия вы пропустили, — пожал плечами магистр Форож. — Снотворное и основа для окраски волос — небольшая потеря. А вот официальное незнание кровоостанавливающего — досадное упущение.
Мою признательность алхимику за заботу сложно было выразить словами, а он ещё усилил мое смущение совершенно неожиданным умозаключением.
— Слышал, возможным невестам раздадут защитные амулеты, — вопросительно поднял седеющие брови собеседник.
— Лорд Адсид объяснил, зачем они понадобились, и сказал, их вручат завтра, — подтвердила я.
— На вашем месте, госпожа Льяна, я не ходил бы пока в город. От простых атак ваших однокурсниц вы сможете защититься, а вот в том, что вам хватит знаний противостоять их родственникам или наемникам, я не так уверен.
Он говорил серьезно, даже мрачно. Это напугало больше слов ректора о несчастных случаях и ранениях.
— Зачем им нападать на меня? — я пыталась скрыть за улыбкой страх, но изобразить спокойствие не получилось. Губы дрожали, ложка, которой я размешивала основу эликсира, постукивала по краю котелка. — Мне не выиграть это состязание при всем желании. Кто в здравом уме предпочтет княжне бывшую рабыню?
Магистр Форож невесело усмехнулся:
— Владыка Талаас ищет сыну жену с выраженным магическим даром. Неужели вы думаете, что он предпочтет природной восьмерке, имеющей все шансы вырасти до девятки, шестерку без перспектив роста? Он ведь в здравом уме.
— Зачем тогда весь этот спектакль с испытаниями? — искренне недоумевала я.
— Я считаю, это нужно для успокоения благородных семейств. Εсли правители не хотят спровоцировать междоусобную войну древних семейств Кедвоса, им нужно придумать красивое и правдоподобное объяснение выбору невесты.
Магистр сбросил в котелок нарезанные стебли. Жидкость покраснела, запахло жасмином и гвоздикой. Я помешивала зелье, а преподаватель спокойно продолжал:
— В империи Терон было принято устраивать браки по совместимости даров. Моя жена до сих пор в подобное верит. Говорит, Владыка Талаас заинтересован в здоровых и магически одаренных внуках. Для этого недостаточно просто свести двух сильных магов. Нужна симпатия, привязанность, хотя лучше настоящей любви ещё ни одного средства не придумали.
Он хмыкнул, потянулся за бутылочкой с серебряной водой.
— Романтические бредни, на мой взгляд, совершенно неуместны, когда речь идет о благополучии рода и страны.
Серебряная вода тонкой струйкой лилась в котел, в красном эликсире появились белые разводы.
— Вы думаете, у меня в самом деле может быть шанс? — осторожно уточнила я.
Никогда всерьез не предполагала, что могла бы выиграть. Более того, была уверена, что мне не победить ни при каких обстоятельствах! Поэтому слова магистра Форожа меня ошарашили. Все ждала, что он рассмеется и снисходительно бросит: “Нет, конечно! Не думал, что вы так наивны, девочка!”. Но серьезный магистр не думал ни шутить, ни отказываться от своих слов.
— Да, — он бесстрастно кивнул. — Притом шанс у вас весьма неплохой. Лучше, чем у госпожи Дрены, например. Я так считаю.
Мужчина окинул меня внимательным взглядом.
— Не хочу вас обнадеживать. Просто говорю о разумной вероятности и своих домыслах, — подчеркнул он.
— Я понимаю, — поспешно заверила я. Не стала говорить, что его умозаключения и предостережения меня больше озадачили и напугали, чем порадовали.
— Не сомневался, — магистр Форож улыбнулся и увел разговор в другое русло.
В котле побулькивало готовое лекарство, хрустальные флакончики ждали на столе. Магистр Форож оставил меня разливать и упаковывать заказ для больницы и ушел. За окном шелестел дождь, а ночью прихватит морозец — костедробильное сочетание с ещё не растаявшим снегом. Как же не хотелось выходить из теплого университетского крыла на промозглый ветер! Но другого способа попасть в женское общежитие не было.
Удивительно, но сиятельные леди тоже обитали в общежитии. Ρазумеется, им не приходилось делить одну комнату на двоих, для них необходимость обходиться без личной прислуги уже была испытанием. Для некоторых почти непосильным. Не представляю, как бы они справлялись без заклинаний для заплетания кос и ухода за платьями. Им ещё повезло, что одежда была строго прописана в правилах и не допускала вольнодумства в виде бантов, лент, широких рукавов и прочих изысков. На наведение лоска в ином случае некоторые могли растратить весь резерв. Не хватило бы энергии на занятия.
Флаконы встали в ячейки коробки, аккуратно надписанные ярлычки жизнерадостно зеленели, за окном тоскливо взвыл ветер. Взяв с вешалки многое повидавший на своем веку плащ, я спустилась на первый этаж. По дороге застегиваясь на все пуговицы, радовалась тому, что смогла купить себе новые ботинки. Старые держались только на сцепляющих чарах и заклинании от сырости.
Каменная боковая лестница закончилась на первом этаже. Коридор был в это время пустым и сумрачным. Сквозь большие окна я видела женское общежитие. Во многих комнатах ещё горел свет, хотя было уже очень поздно. Мы с магистром засиделись над эликсирами едва ли не до полуночи. Зато они принесут мне двадцать золотых. В моей родной деревеньке на эту скромную для столицы сумму можно многое купить. Родители обрадуются помощи, а вот как им рассказать о моем участии в отборе невест для принца-полудракона, я не представляла.
Впутываться в эту историю я не хотела, не рвалась к победе. Наверное, будь участие в нем добровольным, отказалась бы. Но к письму ректор приложил копии королевского приказа и освидетельствования силы моего дара. По сути, это принудительный брак. Отец, большой “ценитель и почитатель принуждения”, будет в ярости, когда узнает.
Он у меня исключительно свободолюбивый эльф. Думаю, не подпиши король два года назад указ, освобождающий из рабства всех беглецов из погибшей империи Терон и их потомков, отец поднял бы восстание. Для этого были все предпосылки.
Люди и эльфы, особенно эльфы, из разрушенной страны так и не смирились с бесправным положением рабов. Они желали свободы и безопасности, а не нищенского существования в постоянном страхе перед прихотью хозяина. Время от времени в деревнях рабов искрило — какой-то надсмотрщик слишком усердствовал и получал смертельное проклятие, карательные отряды лордов приезжали разбираться.
