Дейзи.
Остин.
Энди.
Килиан.
Эмерсон.
Боже, за что?
Оказываемся наверху, и Нейт застывает, напрягаясь всем телом. Резко опускает меня на землю, и я охаю от боли в лодыжке. Нейт тянется за пистолетом.
Но кто-то стреляет раньше. Пули пролетают в сантиметрах от меня, врезаясь в бедро Нейта. Он шипит и оседает на землю, роняя пистолет. Поворачиваюсь и вижу двоих военных на том месте, где сегодня утром стоял Даг. Один направляет на нас автомат. Именно он и стрелял. У второго пистолет.
Направляю свое оружие на автоматчика, собираясь защищать Нейта собой. Но выстрелить не успеваю.
Огонь разливается по запястью, пистолет выпадает из руки, кричу от боли, прижимая раненую руку к груди. Кровь заливает и пропитывает платье. Поворачиваю голову вправо и смотрю на стрелка.
Полковник Донован.
А за ним целый взвод военных.
– Зачистить тут все, – отдает приказ он. – Этих грузите в машину.
В плечо втыкается дротик, такой же летит в Нейта. С ненавистью смотрю на мужчину с пистолетом, стоящего рядом с автоматчиком. Именно он произвел эти выстрелы.
Сознание туманится, снотворное действует почти мгновенно. Последнее, что вижу, как из-за спины полковника Донована строем выбегают военные, минующие нас с Нейтом и направляющиеся к тропе.
Глава 5
Не знаю сколько я спала, но совершенно не выспалась. Голова болит, но я заставляю себя открыть глаза. Темно. Комнату освещает только слабое мерцание экрана-окна. Протягиваю руку, чтобы включить ночник, и шиплю от боли в запястье. Что с моей рукой?
Сажусь и дотягиваюсь до ночника левой, щурюсь от ярко вспыхнувшего света. Хмуро смотрю на забинтованное запястье. Что за?..
Поворачиваю голову в сторону "окна", экран транслирует рыжие барханы пустыни. Над песком поднимается марево от палящих лучей солнца. Облизываю губы и сглатываю. В горле сухо, как в той самой пустыне.
На прикроватной тумбочке очень кстати стоит графин с водой и перевернутый дном вверх пластиковый стакан.
Встаю и вскрикиваю от боли в лодыжке. Сажусь обратно и, прикусив губу, борюсь со слезами. Что Смит сделал со мной на очередном тестировании? И почему я ничего не помню?
Тянусь к сложенной аккуратной стопкой одежде, лежащей в изножье кровати. Белые спортивные брюки, того же цвета футболка и носки. На полу нахожу кроссовки. Тоже белые. Одеваюсь очень медленно, потому что помимо запястья и лодыжки у меня, оказывается, болит все тело. Меня били? Ничего не понимаю. Обычно тесты направлены на какую-то одну область. Все мое тело еще ни разу не истязали.
Подползаю к подушке, опираясь только на здоровую ногу, отодвигаю в сторону книги, беру стакан, наливаю воду и делаю несколько маленьких глотков. Хмуро смотрю на книгу, лежащую сверху. Ставлю стакан на тумбочку и беру ее. Рассматриваю красочную обложку, глаза цепляются за название "Природа Северной Америки. Водоемы и пещеры".
Пещеры…
Воспоминания лавиной обрушиваются, туманя сознание и зрение. Книга выпадает из рук и с грохотом приземляется на пол. Ошеломленно смотрю по сторонам.
Нет.
Не может этого быть.
Меня вернули обратно в лабораторию. В мою прежнюю комнату.
Зачем? Почему не убили? Где Нейт?
А потом я вспоминаю…
Эмерсон…
Килиан…
Нет!
С трудом поднимаюсь на ноги, держась за стену и прикусив губу от боли, плетусь к двери, намереваясь бить в нее кулаками и кричать до тех пор, пока кто-нибудь не придет и не…
Что не? Не выпустит? Не пристрелит? Не объяснит, что происходит?
Мне все равно.
Добираюсь до двери, наваливаюсь на нее и едва не выпадаю в коридор, в последний момент хватаясь за косяк. Не заперто. Почему не заперто?
Выглядываю в коридор. Пусто. Те же стены, те же лампы, те же двери.
Я и правда вернулась.
Что делать? Сидеть в комнате? Нет. Не смогу. Стук сердца и тревога, наполняющая меня до предела, не способствуют спокойному сидению на месте.
Иду по коридору и останавливаюсь у двери в комнату Дейзи. Тяну ее на себя, и она легко поддается. Заглядываю внутрь, поднимаю раненую руку, игнорируя боль, от которой на глаза наворачиваются слезы, и хватаюсь за горло. Спазм сковал его и не дает нормально дышать.
Я никогда не заходила внутрь, но тысячи раз заглядывала сюда из коридора. Ничего не изменилось. Кажется, что Дейзи сейчас выпорхнет из комнаты, и мы отправимся в душ, а потом в столовую.
Набравшись смелости, шагаю внутрь. Бросаю взгляд на экран, который, словно насмехаясь надо мной, транслирует бескрайнее поле, так похожее на то, где не стало моей подруги. Сажусь на кровать и провожу рукой по подушке, не сдерживая слез, которые медленно капают на белые простыни.
Что я за чудовище? В кого я превратилась? За считанные недели я изменилась до неузнаваемости. Я – та, которая не признавала никакого насилия, начала убивать направо и налево. Я убила свою подругу, того военного из ARO – сержанта Крейга, Уайета и Дага.
И я сожалею только о смерти Дейзи. Она не заслуживала такого конца. Она была слишком молода и только начинала жить. Жить счастливо.
Что же касается остальных? Я убила их, но мне все равно. Они заслужили то, что получили. Вот только кто я такая, чтобы решать подобное? Чудовище. Самое настоящее. Килиан хотел, чтобы я думала о себе. Я думала. И это сделало меня убийцей. Монстром без жалости и сожалений.
Замечаю на тумбочке единственную книгу. Дейзи не очень любила читать. Из-под обложки торчит обтрепанный белый уголок. Тяну за него и вытаскиваю сложенный вдвое лист бумаги. Разворачиваю, пробегая глазами по строчкам. Ком в горле разрастается, и я вздыхаю, сложив лист обратно. Стихи. Джейден написал их, когда им с Дейзи было лет по двенадцать. Помню, как разозлилась подруга, смяла и выкинула листок в мусорку в столовой. Но тем не менее он у нее.
Беру с тумбочки книгу, собираясь убрать стихи обратно. Чувствую, что залезла не в свое дело. Раскрываю обложку, из-под которой выпадает что-то маленькое, мягко опускаясь мне на колени. Убираю листок, откладываю книгу и смотрю на предмет. Оригами. Небольшой цветок. Его тоже сделал Джейден. Как и тысячи других ему подобных. Судя по всему, Дейзи кое-что сохранила. Знал ли об этом Джейден?
Кладу книгу обратно на тумбочку, а цветок убираю в карман. Если когда-нибудь мне удастся встретиться с Джейденом, я отдам оригами парню, чтобы у него была хоть какая-то память о Дейзи.
– Мисс Роузвуд? – вздрагиваю и резко оборачиваюсь.
Так меня называют нечасто. Иногда я забываю, что когда-то у меня была фамилия. Я же Лав. Просто Лав.
На пороге комнаты стоит полковник Донован. С опаской смотрю на мужчину, который с холодным сосредоточением смотрит на меня, заложив руки за спину. Его каштановые с легкой проседью волосы коротко подстрижены, подбородок гладко выбрит. Мужчина выглядит безупречно, как всегда.
– Мисс Роузвуд, – повторяет он, – что вы здесь делаете?
С трудом поднимаюсь на ноги и заставляю себя не отступать. Он и без того знает, что я боюсь. Незачем давать ему еще больше оснований так думать.
– Почему я все еще жива? – вместо ответа спрашиваю я. Мужчина вопросительно поднимает брови, и я добавляю. – Я сбежала, нарушила целый свод правил. За нами велась охота. Почему вы передумали меня убивать?
– У нас больше нет причин убивать вас, – отвечает полковник. – Наши ученые на пороге нового открытия. Но об этом позже, сначала я хочу вам кое-что показать. Вы не против прогуляться?
Недоверчиво смотрю на него. Этот мужчина убил сотни людей в муравейнике, взорвал его, а потом прострелил мне запястье, чтобы я не выстрелила в одного из его людей. А теперь разговаривает со мной, словно ничего этого и не было, будто мы старые добрые друзья.
– Где Нейт? – спрашиваю я, не двигаясь с места. – Он жив?
Полковник внимательно смотрит на меня. По его лицу ничего невозможно прочесть, но мне кажется, он не особо доволен тем, что я задаю вопросы, а не бросаюсь выполнять его распоряжения.
