Младший Горбунов на пару с Витюлей готовится к службе в СА. Дядя Витя озабочен и сумрачен, а Юрча от Петровны ни на шаг. Она же Шефа теребить будет, когда мужиков из части отзывать. Так что компания у них душа в душу.
Тренировки в СКА-12 по единой с альпиноидами схеме: бег в гору на Кок-Тюбе, растяжка, силовая часть и гимнастические снаряды. Тетки ходят за Ириной Петровной как гусята за курицей. И живут в одном бедламе, дом где-то сняли на всю компанию скопом.
Коллективизм, почти как у Горбунова. Стирают вместе, варят вместе. Мужики у них, интересно, разные или одни? Да, вот не хватает мне родной спартаковской секции и походов, и междусобойчиков, и методичек с распределением нагрузок. Однобоко и скучно - бери больше, кидай дальше.
Амирку жалко. Загремел прямо в Афганистан, а оттуда и Шефу никого не выдернуть. Явно не сладко, и какой там спорт.
Альпинисты Ильинского попали на отбор в сборную СССР, которая впервые взойдет на Эверест. Взойдут, взойдут... Матерые мужики, стены любые проходят. У них испытания как у космонавтов. И барокамера, и тесты, и черт знает что.
В следующем сезоне сборы начнутся сразу в феврале. Двадцать дней на Туюк-Су с гималайцами. А там вертушка сборов и соревнований завертится по полной программе. Только бы с работы отпустили, а не отпустят, уйду.
Большая Бутаковка так и осталась суровой, неудобной скалой. Видно, тот случай, когда на ней меня спас Амирка, впечатался в подкорку и никак не отпускал. На Трубу я смотрю с содроганием. Слева на плитах еще можно поизгаляться, а по центру - пять-шесть подъемов за день. Никакого метража.
Сбор опять совместный. В два командира: Давыдова и Маркович. Я присутствую лишь частично - суббота, воскресенье. Иногда удается уходить с работы на пятницу.
У Марковича новое открытие - Генка Захаров. Только пришел в секцию, а уже у всех на устах. Младше меня, а лезет почти на уровне. В основном за счет природного таланта, ну и нагл на скале до безобразия. Но пока еще не конкурент, вот подрастет, тогда посмотрим.
Самойлов жить не может без издевательских штучек-дрючек. От скуки взялся клички другим придумывать. Маркхлевский - Маркеросян, Захаров - Рыба. Дюкову подлец фамилию в матерную переделал. Поперессорились все. Вовка Дюков с Давыдовой лаются, Давыдова с Архиповым, а мужики с тетками.
Сам Серега говорит, что в ближайшее время КМСа ему не выполнить. Уйдет мой друг в большой альпинизм. Трудновато ему на скале, ноги слишком тяжелые, а молодежь поджимает.
Витюля с Юрчей все карты ставят на выступления в связке. Работа с веревками до автоматизма, снаряжение подогнано и отточено. Витюля это дело называет сбруей. Хорошо, когда есть такой напарник. А у меня ну никак. Если бы не тот случай с Витькой Барановским.
Архипов ездит на Бутаковку в своем первом автомобиле. Купил по случаю запорожца головастика. Говорит, что научится водить, а потом хорошую машину приобретет.
Приехал, на ночь около турбазы поставил, замкнул машину, как положено, пошел спать. С утра глядь, а машины нету. В одних кальсонах по улице носится, кричит:
- ПТУшники машину сперли!
Весь лагерь на уши поднял. Потом к следам присмотрелся - в одну сторону есть, в другую обрыв полнейший. Будто ветром сдуло.
Мужики у нас - здоровые, черти. Ради хохмы, подняли на руки запор и унесли, в палатку поставили, и его нету. Кто в палатке машину искать будет? Прикалывались над Марковичем все сборы. Опять же Самойлов придумал.
Когда я вниз, вверх на Бутаковку бегом мотался, то не всегда через перевал на Медео выходил. Можно положе бежать, удобней, по дну ущелья. Ну и приметил. С правой стороны, вверх по склону метров триста, имеется скалка. Небольшая, раза в полтора выше Азиатской, но гладенькая издали, вроде монолит. Просил Юрчу туда смотаться, отнекивается, сыпуха, говорит. Ничего, сам схожу.
30.
Выехал вечерком. Сразу после работы не получилось. Дел идиотских миллион. Принеси, подай, отнеси. Дома ремонт полным ходом. Народ с Бутаковки стал разъезжаться, и мне надобно барахлишко прибрать. Поеду, переночую, а в воскресенье вниз.
К нам в СКА парень новый приехал из Ижевска. Он на турбазу ПТУшную инструктором устроился, временно, годик до армии перетоптаться. У него в каморке и хранится спортивное барахлишко. Заодно и познакомлюсь. Мне, похоже, придется служить с ним. Следующей осенью пойдем в спортроту.
Вечером на Медео никого. Светится огнями гостиница 'Интурист', и у входа мужички с дамами покуривают иностранные сигареты. Музыка гремит, слышно за версту. Обошел увеселения слева и по асфальтовой дороге прямо в ночь, в темноту.
Ущелье Ким-Асар местечко интересное, много баек о нем навыдумывали. Начать с того, что назвали его лет тридцать назад Комиссаровским, а потом переделали в духе времен. Зимин и это нам рассказывал. Дедушка школы инструкторов. Он и с Абалаковыми ходил, и с Альтовым, знавал Кузьмина и Хергиани. И я с ним ходил на пик Школьник, 1"б" категории маршрут. Особенно потрясла меня его история о первовосхождении на пик Коммунизма.
Почти сразу после войны наши доблестные ученые географы обнаружили высочайшую вершину, расположенную на территории СССР. Назвали ее, как положено, пиком Коммунизма. А вершина с такими регалиями никак не могла оставаться непокоренной нашим советским народом.
Да вот беда, Памир - штука непредсказуемая, требующая в освоении затрат и усилий неимоверных. Дорог нет, даже троп нет. Местное население далеко в горы не забредало.
Чтобы на такую большую гору сходить, надо знать, с какой стороны к ней подобраться. Аэрофотосъемка с самолета, ничего не дает, о вертолетах тогда и не слышали. Вот и получается, что спецам надо смотреть стены вживую. Понять, с какой стороны к горе подступиться.
Каждая такая прогулка называется экспедицией. Стоит дело сие весьма дорого, требует тщательной организации, большого таланта руководителя, хозяйственника, и, можно сказать, путешественника - профессионала. Тут и провиант, и ишаки, на которых этот провиант в горку едет, проводники, не желающие от пашни отрываться, погранзона по спецпропускам. Чего в таком сложном деле нет, сказать проще.
