Мужчина медленно приближался ко мне. На лице его было в точности такое выражение, какое бывает у охотника, крадущегося к добыче.

– Давай поговорим, – вкрадчиво произнес он, – никто тебя не собирается запирать в лаборатории, как подопытную крысу. Да и как тебя закроешь? Сама подумай, возможно ли это? Будешь сотрудничать с нами по доброй воле и получишь очень, повторяю, ОЧЕНЬ хорошие деньги. Столько, сколько тебе и не снилось. Подумай!

Патока приторно сочилась в его голосе, а моя интуиция уже кричала: не верь ни единому слову! Он лжец и предатель! Мужчина сделал еще шаг по направлению ко мне и протянул руку, пытаясь погладить мое плечо. Я повернулась и с силой ударилась о стену. Ни сгруппироваться, ни сообразить что-либо я не успела. Лишь услышала сзади крик:

– НЕТ!!! Стой!!! – Его пальцы вцепились в мою плоть, ногти больно царапнули по плечу…

…Вокруг, насколько хватало взгляда, был заснеженный лес. Я огляделась, пытаясь сообразить, где нахожусь. Только тут, почувствовав острые щипки мороза, я осознала, что стою в сугробе по колено. Из одежды на мне были майка и спортивные брюки, на ногах – кроссовки. Понимая, что замерзну насмерть, если не начну двигаться, я с трудом зашагала наугад, проваливаясь в глубокие сугробы, благо снег был мягкий и рыхлый. За короткое время обнаженные руки сначала покраснели, потом начали отдавать синевой. Я упорно продолжала двигаться вперед, стараясь не обращать внимания на уколы мороза, становящиеся все более злыми. И вдруг, о чудо! Увидела очищенную от снега дорогу. Она была пустынна.

Странным образом это меня не обрадовало, показалось совсем малозначащим. Все теперь казалось второстепенным. И даже холод исчез, уступив место столь желанному теплу, которое мягким одеялом укутало мое тело. Захотелось спать. «Нельзя!» – вскричал мозг, пытаясь пробудить меня, но глаза уже закрывались. Я вздремну совсем немного, только прикрою веки…

Вспышка. Яркая вспышка вынырнула из темноты, ослепив меня. Я зажмурилась, застонала. Попыталась открыть глаза. Кто-то посветил мне в глаз фонариком, именно эта вспышка и вернула меня к реальности. Силуэты людей в светлых одеждах расплывались. Сморгнув слезу, я широко распахнула глаза. Размытые очертания обрели четкие контуры. Мужчина и женщина в белых халатах стояли надо мной, внимательно разглядывая.

– Здравствуйте. Меня зовут Софья Ивановна. Это Илья Сергеевич, – улыбнулась миловидная женщина доктор. – А как ваше имя? – мягко спросила она.

Я кивнула, разлепила губы, чтобы назвать свое имя, и… Так и осталась с раскрытым ртом. Потому что в голове вместо внятных мыслей оказалась пустота. Имя, казалось, только что вертевшееся на языке, выскочило из памяти. Мало того, я вдруг с ужасом поняла, что не помню О СЕБЕ НИЧЕГО. Ни кто я, ни где живу, ни-че-го. Память была девственно чиста, как только что выпавший снег. Сугробы, заснеженный лес… Картинка из памяти сменилась чернотой. Любые попытки вызвать хоть какие-то воспоминания заканчивались приступом раздражения и почему-то тошноты. Я была твердо уверена лишь в том, что я – женщина, все остальные знания растворились в бездонной черной пустоте.

– Не помню, – прошептала я, с ужасом переводя глаза с одного врача на другого. – Не знаю…

– Успокойтесь, пожалуйста. – Мужчина, Илья Сергеевич, взял меня за руку, бережно, словно прикасался к чему-то очень хрупкому. – Вы обязательно вспомните все. Надо только успокоиться. Вы находитесь в больнице, в городе Доброславле. Может быть, название города о чем-то говорит? Какой сейчас год, вы помните?

– Нет, ничего… Совсем ничего не помню, – все больше погружаясь в паническое состояние, прошептала я, – ни о своем прошлом, ни о настоящем. Кто я?!

– Ну все, все. Илья Сергеевич как раз специалист по неврологии, – ласково проговорила Софья Ивановна, – вы обязательно все вспомните. Сейчас 5 февраля 2021 года. Мы проведем полное обследование, вполне возможно, это лишь временная потеря памяти… Может быть, вследствие травмы. Сейчас известно лишь то, что вас нашли работники снегоуборочной машины на трассе возле Доброславля. Вы лежали на дороге без сознания в майке и брюках, документов никаких, телефона тоже. Скорее всего, вас выбросили из проезжающей машины. Место там довольно безлюдное, и смерть от переохлаждения была бы вам гарантирована. Но накануне всю ночь шел снег, а утром отправили снегоуборочную технику, на обратном пути в город они и наткнулись на вас. Мы в буквальном смысле вытащили вас с того света. Хорошо еще, что обморожений нет никаких. Вы – везунчик… Еще каких-то полчаса, и вернуть вас к жизни было бы невозможно. Так что радуйтесь пока тому, что остались живы, а память вернется, не переживайте. Мы вас осмотрели, никаких следов насилия не нашли. Единственное – небольшие и совсем свежие царапины на правом плече. В крови вашей никаких токсических веществ не обнаружено. Будем обследовать, насколько позволит наша больница… У нас все же не Москва, возможности довольно скромные… – Она вздохнула.

– Отдыхайте, приходите в себя, мы непременно вернемся к вам, – доброжелательно сказал Илья Сергеевич, поворачиваясь к двери, давая понять, что разговор подошел к концу.

После ухода врачей я закрыла глаза. Лежала, пытаясь сосредоточиться на воспоминаниях. Но сознание выдавало лишь одну картинку: заснеженный лес и глубокие сугробы. Память была девственно чиста, как записная книжка новенького телефона. Стоп. Телефон. Если я помню о том, что телефоны сейчас мобильные, значит, доктор права и все не так уж плохо. Я лежала, пытаясь расслабиться, но беспокойный мозг пытался найти какие-то зацепки, связующие меня с прошлым. Помимо сугробов и деревьев, появилось воспоминание о том, как я шла по этому лесу. И на дорогу выбралась значительно позже. Значит, бросили меня не на дороге, как решила Софья Ивановна, а в глуши. Бросили умирать? Была в моих размышлениях какая-то неувязка, и интуиция нашептывала об этом. Не сейчас. Расслабься и отдыхай. Сон сковал потрясенный разум, и я отключилась.

– Милая Аня. Вы не представляете, как вкусно получается! – Инна Валерьевна комично закатила глаза и причмокнула губами, представляя сейчас торт по рецепту, который сама же и описывала. Я молча кивала. Мы вышли «погулять» из палаты в больничный коридор. В коридор надо было выходить в масках, мне уже рассказали о пандемии, охватившей мир, и о многом другом. Инна Валерьевна старалась вовсю, просвещая меня по всем жизненно важным вопросам. Сейчас я вынуждена была битый час выслушивать о различных кулинарных шедеврах, которыми в изобилии владела моя соседка по палате.

Прошло уже две недели с тех пор, как я оказалась в больнице. Впервые добравшись до зеркала, я долго и жадно всматривалась в незнакомое лицо. Это был чужой облик, и так непривычно было видеть его в зеркальной глади. «Кто ты?» – вновь и вновь задавалась я вопросом, пристально глядя на свое отражение. Но в моей душе не отозвалась ни одна струна. Незнакомое лицо так и осталось чужим. Даже вызывало страх.

Меня подвергли всем исследованиям, которые были доступны обычной провинциальной больнице. Обследования показали, что с моим организмом впору отправляться в космос, никаких патологий не было выявлено. А память между тем была все так же чиста, как в день обнаружения меня на дороге в лесу. И никаких предвестников того, что воспоминания вернутся, не было. Информацию обо мне передали в полицию, но никто меня пока не искал. Имя я выбрала себе произвольно, чтобы меня было можно хоть как-то называть. Придумала себе имя: Анна Найденова… С каждым прожитым днем отчаяние все глубже запускало ледяные щупальца в мою измученную душу. Мысли о том, что я так и могу остаться навсегда Аней Найденовой без прошлого, терзали мозг изо дня в день. Из реанимации меня давно перевели в обычную палату, где находилась Инна Валерьевна, которая каждый день с удовольствием упражнялась в моем просвещении. Доктор Илья Сергеевич часто вызывал меня в кабинет и подолгу беседовал. Показывал какие-то картинки, проводил бесконечные тесты…