– А я говорю тебе, нет! – выкрикнула она и топнула ногой.

– Ну и что ты хочешь этим сказать?

– Не знаю. Я все время думаю об этом. Дес не тот, за кого себя выдает. Это точно. Я слежу за ним.

– Это у тебя предсвадебная горячка, – улыбнулся Ашим. – Тебе надо отвлечься от дурных мыслей, – он с любовью и нежностью взглянул на сестру и погладил ее по волосам, расправляя темные непослушные локоны.

– Ну так и возьми меня с собой, – хитро улыбнулась Шима. Брат погрозил ей пальцем.

– Так нечестно. Ты сжульничала.

– Ничуточки. Ты сам сказал, надо развеяться. – И пока брат не успел придумать новых отговорок, быстро добавила:

– Меня никто не узнает и не увидит. Я закрою лицо и волосы платком. Я знаю, так делают некоторые женщины. Скажешь, что я твоя помощница.

– Я вижу, ты все спланировала, – засмеялся брат.

– А вот и нет! – весело возразила Шима и закружилась, пританцовывая. – Чистый экспромт.

– Хорошо, – вздохнул он, – иди, собирайся.

Шима подпрыгнула, захлопала в ладоши и выпорхнула из комнаты. Он посмотрел ей вслед и задумался. Какой же красавицей она выросла! И так похожа на свою сестру – восточную чаровницу с копной черных блестящих волос, обжигающим взглядом, тонким и гибким станом и с жарким, горячим, неукротимым нравом. Все мужчины сворачивали шеи, глядя на нее. А она была слишком горда, непокорна и неприступна. И Шима росла в точности такой же: капризной, упрямой и непослушной. Ашим никогда не рассказывал ей о Дарке. Шима не знала даже имени своей сестры. Брат боялся, что если кто-то окликнет ее этим именем, она обернется. И тогда сразу станет ясно, кто она. Все поймут, что она не погибла в огне, как вся их семья, а сумела выжить. И кто знает, как люди отнесутся к этому факту. Вряд ли благосклонно.

А тогда именно Дес спас их, укрыл от людской мести, вырастил, во всем помогал и всему научил. Ашим был обязан ему жизнью. И все, что Дес просил у него, это не рассказывать пока всей правды Шиме. И Ашим не сомневался, что поступает правильно, доверившись Десу. Такое будущее для сестры он считал лучшим из возможных. И хотя он не приветствовал обмана и интриг, все же согласился с Десом, что еще рано раскрывать карты. Всему свое время. Надо подготовить Шиму к принятию неизбежного, дать ей время все осмыслить и понять. А в том, что она будет счастлива, он не сомневался.

– Выглядишь потрясающе! – воскликнул Ашим, когда увидел сестру в новом одеянии. И не сдержался, рассмеялся. Она была с головы до ног укутана в черные покрывала. Видны были только глаза, в которых горел неукротимый огонь.

– Что смешного?! Не пойму, – черная бровь изогнулась дугой.

– Ничего. Просто не привык видеть тебя такой. А что? – он окинул ее оценивающим взглядом, – тебе даже идет! – они оба рассмеялись.

– На что только не пойдешь, – вздохнула Шима, – чтобы выбраться из этой дыры. Раз нельзя мне себя показать, так хоть сама на людей посмотрю, – грустно добавила она.

– Ну ладно, не прибедняйся. Тебе не так уж и плохо здесь живется. У тебя все есть. Сыта, одета, живешь на просторе, на свободе. Я бы вот ни за что не согласился жить в городе.

– Да? – в голосе сквозил скепсис, – наверное, потому, что ты там бываешь, когда захочешь. А не то что я! Одни запреты! – Хорошее настроение Шимы готово было испортиться.

– Ну, ну, сестренка! Я же согласился взять тебя с собой. Все для тебя! Ты у меня одна, самая любимая! Я не прощу себе, если с тобой что-то случится. Ты собралась уже? – решил он сменить тему и отвлечь сестру от грустных мыслей.

– Да, я готова! – сразу повеселела она, предвкушая новое приключение.

– Ну, тогда в путь!

Они сели на лошадей и поскакали по направлению к городу.

*

– Так, значит, ты и есть пустынный лекарь? Так, кажется, называет тебя народ? – Царь Илисав с любопытством разглядывал высокого, молодого, красивого парня, чья репутация совсем не соответствовала его внешности.

– Да, все верно. Я и есть пустынный лекарь. Это моя помощница, – он указал рукой на стоящую позади него женщину, закутанную в черные одеяния. Никто не видел, как внимательно она разглядывает царя из под опущенных густых ресниц.

– И что же? Ты уверен, что справишься, поможешь моей дочери? – строго спросил царь.

– Конечно, я не Бог и не волшебник. Но смею Вас заверить: мои умения не сравнятся со скудными познаниями местных лекарей.

– Ну что ж, посмотрим. По крайней мере, народная молва утверждает то же самое.

Ты уж постарайся, не подведи.

– Я сделаю все возможное, – Ашим низко поклонился. – Для меня честь – услужить царю и помочь царевне!

Они вошли в покои Наяны. С тех пор, как Ула обнаружила ее без сознания, царевна так и не приходила в себя. Жар удалось снять, но в остальном улучшений не было. Она лежала на кровати бледная, хрупкая, беззащитная, но все равно очень красивая. Зрелище тронуло Ашима. Его сердце забилось быстрее. Она была так не похожа на всех тех женщин, каких он когда-либо видел.

– Ну так что, берешься за работу? – вывел его из задумчивости голос царя. Тот не находил себе места все эти ужасных долгих два дня. Он похудел и осунулся. Несмотря на то, что между отцом и дочерью существовали непримиримые разногласия, царь горячо и нежно любил Наяну.

– Да, конечно. Только мне нужно, чтобы никто не мешал. Пусть все выйдут.

– Может быть, я останусь? – возразила Ула. – Вдруг понадобится какая-нибудь помощь.

– Нет, Вам лучше подождать за дверью. Помощница у меня есть. Если что-то понадобится, я позову.

И вот они с сестрой остались одни у кровати больной царевны.

– А она красотка, – присвистнула Шима, а ее брат почему-то покраснел, что еще больше ее развеселило. – Смотри, не влюбись! – прыснула она.

– Как тебе не стыдно! – строго сказал Ашим. – Человек болен. Мы здесь, чтобы помочь. А ты болтаешь всякие глупости. Смотри, как бы я не пожалел, что взял тебя с собой.

Первым делом он распахнул настежь окно. И сам с наслаждением подставил лицо свежему, влажному морскому воздуху, ворвавшемуся в комнату. Царевна протяжно и глубоко вздохнула. Он пощупал пульс, потрогал лоб, послушал сердце. Шима внимательно следила за его манипуляциями.

– Какая же она бледная! – удивленно сказала девушка.

– Ну во-первых, она больна. А во-вторых, ей не хватает солнечного света. А ей он, как я понимаю, очень нужен.

– Ну что, вылечишь ее?

– Несомненно. Все не так плохо, как я думал. – Он раскрыл свою сумку, достал какие-то склянки, пузырьки. Что-то поколдовал над порошками.

Вскоре Шиме наскучило следить за работой брата. Она подошла к окну, сняла покрывало с головы и, зажмурившись от удовольствия, подставила лицо теплому соленому ветру. Залюбовавшись океаном, она о чем-то замечталась и не сразу отозвалась, когда брат окликнул ее.

– Что? – рассеянно пробормотала она.

– Воды, говорю, подай. И закрой лицо, – сердито сказал он. – Сюда могут войти.

– Хорошо, – недовольно ответила сестра.

Поднеся стакан воды, она с удивлением увидела, как ресницы царевны затрепетали и через мгновение распахнулись. В огромных синих как море глазах плескались непонимание и испуг.

– Не волнуйтесь, я врач, – поспешил объяснить Ашим свое присутствие. Вам нельзя пока беспокоиться и вставать. Вы заболели и были без сознания. А я стараюсь Вам помочь. Вот, выпейте это.

Синие глаза смотрели недоверчиво и настороженно.

– Выпейте, это придаст сил. – она послушалась и слегка охрипшим голосом спросила:

– А где Ула, где папа?

– Сейчас мы их позовем. Они ждут за дверью. Вы всех очень напугали. – Он поднялся, но Шима опередила его и поспешила к двери, сказав:

– Я позову.

Она вышла из комнаты. Так и есть. Они никуда не уходили. Царь и очень красивая женщина рядом с ним, Ула, кажется, устремили на нее встревоженные, вопросительные взгляды.

– Все в порядке, – поспешила сказать Шима. – Царевне лучше. Вы можете войти.

Она подняла ресницы и встретилась взглядом с царем, но не смутилась и глаз не отвела. В другой бы раз этот взгляд, жаркий, обжигающий, темный, как омут, не оставил бы равнодушным царя Илисава, но не сегодня. Беспокойство за дочь перекрывало все прочие чувства и ощущения. Они буквально вбежали в комнату царевны.