– Слушаю.

– Игнат Маркович, – на другом конце была Рита Касуцкая, – извините, что опять звоню, но я устала здесь попусту сидеть.

– Какие-то проблемы?

– Меня не пропустили дальше ресепшен, говорят, что не было таких распоряжений ни со стороны Назимова, ни со стороны его бет.

– Черт, Рита, я и правда забыл о тебе, сейчас позвоню начальнику кадров, она тебе все покажет и со всем ознакомит.

Положил трубку и встретился с холодными глазами Яны, они напоминали волны бирюзового океана. Пожал плечами и начал, словно оправдываясь, хотя откровенно не понимал, что сделал не так:

– Бедная девочка все утро просидела в холле нашего офиса, а я ей работу обещал, – прихлопнул ладонями по ногам и поднялся. – Я на работу, семья.

Поцеловать Яну нормально не получилось, она удостоила меня лишь коротким чмоком в щечку. Дети тоже потерлись о мои щеки, при этом крепко обнимая.

Глава 3

Яна

Не знаю, правильно ли я сделала, но спустила весь конфликт на тормозах.

Возможно, стоило все прояснить, но я банально испугалась. Особенно когда он разозлился и даже не пришел ночевать домой, а наутро на его телефон начала названивать какая-то наглая особа. Это при том, что номера Романова не было не то что у простых смертных, но и у оборотней.

Внутри зрело непонятное раздражение, как будто раздвоение личности, чтоб его. Хотела одного – делала другое; думала одно – говорила другое. По старой доброй привычке засунула кулон в зубы, но, даже ощущая языком его острые края, так и не успокоилась.

Все! Определенно все складывалось не так, как должно, не так, как я об этом мечтала год-полтора назад.

Сама не понимая почему, предпочитала прятать голову как можно глубже в песок. Варила манную кашу, замешивала творог на сырники и наблюдала за своими котятками. Николай Александрович все время подтрунивал надо мной, когда я так называла детей: «Какие они котятки – самые настоящие щенята». Все оборотни, которые были близко допущены к близнецам, чувствовали исходящую от них силу, а я удивлялась: ну какая может быть сила у годовалых малышей!

Еле сдержала себя, когда отдавала Игнату телефон, да и потом было непросто. Но я приняла решение оставить все как есть, по крайней мере, пока! Обстановку разрядила Ариша, когда бросила конструктор в отца. Как же она нам этим помогла. Мы провели незабываемо веселое утро, такое времяпрепровождение было для нас откровенной редкостью. Почувствовав прилив счастья от его украденных поцелуев и, увидев горящие огонечками счастливые глаза детей, я поняла, что все не зря. Что наша семья ничем не хуже других, а если приложить небольшие усилия, то все у нас будет хорошо. Нужно лишь чуть-чуть постараться.

И я старалась, прикладывала все возможные и невозможные усилия. Игнат, как мне кажется, тоже старался, целых два месяца никуда не уезжал, вовремя приходил домой, занимался детьми, шутил и был как никогда ласков и нежен со мной. Конечно, порой мне безумно не хватало его прежней страсти, но я молчала, боясь его расстроить или спугнуть.

Два месяца пролетели так незаметно, что я и оглянуться не успела. Марк сказал первое слово, разумеется, «папа», в этом никто и не сомневался. А Ариша начала говорить словосочетаниями и самостоятельно держать в маленьких ручках ложку, когда кушала. Поначалу приходилось заставлять себя закрывать на многое глаза, но потом привыкла, втянулась и начала получать удовольствие от своей почти идеальной жизни.

В конце концов, сколько женщин не знают, что такое любовь? Миллионы. А я знала. Да, не чувствовала взаимности, но разве это самое важное, когда он рядом, когда он меня уважает и ценит, когда у нас есть замечательные дети, которых, нет никаких сомнений, он любит безмерно? Возможно, я бы смирилась с таким положением вещей, навсегда и окончательно привыкла, если бы не наступил июль и не случилась очередная командировка Игната, которая основательно поменяла наши жизни.

– Яна-а-а, я знаю, что ты уже проснулась. – Тихий шепот Игната звучал где-то на уровне моего живота.

– М-м-м, продолжай-продолжай, я еще сплю, и мне снится такой сладкий сон.

Романов тихонечко засмеялся и продолжил водить кончиком языка по оголенной коже вокруг пупка, то и дело проскальзывая внутрь него. По телу побежали миллионы мурашек, вызывая приятную дрожь. Игнат приподнял мою ногу, касаясь нежной кожи шершавыми подушечками пальцев, и принялся целовать внутреннюю сторону бедра. Его губы двигались дальше вдоль ноги, а я опять теряла себя. Внутри горело пламенем, и мне больше не хотелось нежных поцелуев, мне хотелось более активных действий. Его язык обвел косточку щиколотки, и из моих губ сам собой вырвался стон. Хотелось дотянуться до него и приблизить его лицо к себе, но он не давался. С лукавой улыбкой посмотрел мне в глаза и взял мои пальчики в рот. Не выдержав напряжения, зажмурилась и на грани слышимости попросила:

– Игнат, пожалуйста…

– Что, пожалуйста, милая?

– Хочу тебя…

– А как хочешь? Сильно?

– Игна-а-ат… скоро дети проснутся, пожалуйста, быстрее. – Приподняла веки и постаралась сфокусировать взгляд: муж игриво улыбался и продолжал меня дразнить.

– Нет, – он качнул головой и продолжил прокладывать дорожку поцелуями, теперь уже в обратном направлении вдоль моей ноги, – не убедила, ко-о-ошка моя, – тихо подчеркивая каждое слово поцелуем, подвел итог.

К тому моменту, когда его пальцы отодвинули ткань трусиков, предоставляя полную свободу действия для рта, я мало что соображала. Как весь оголенный нерв, только чувствовала, отзываясь на каждое его касание.

– Какая ты здесь влажная, Яна. И правда хочешь меня… – довольно произнес он и начал ласкать меня губами.

Да, я и правда его хотела, безумно, маниакально. Ему хватало лишь пару раз дотронуться языком до моих самых чувствительных мест, будь то пупок, пальчики на ногах или ключицы (он изучил их все за этот год), и я была готова для него. Я теряла связь с реальностью и думала только о том наслаждении, которое он мог мне подарить.

Схватилась за его плечи, будто тонула, и сжимала их все сильнее и сильнее по мере подступающего ко мне освобождения. Мышцы сокращались, ноги подрагивали, и пик становился все ближе. Сама не заметила, как стала подаваться к нему навстречу бедрами, стремясь ускорить темп, задаваемый его языком.

– Да, вот так, Игнат, еще чуть-чуть…

Еще одно движение его языка – и меня словно испепелило. Тело била судорога, а в голове стояла звенящая пустота. Романов приподнялся на локтях и быстрыми поцелуями начал осыпать мою шею. Он был уже почти во мне, когда зазвонил телефон.

– Не бери. Пожалуйста… прошептала, задыхаясь.

Игнат ничего не сказал, только впился в мои губы, и тут из коридора послышался топот детских ножек.

– Мами, папи!

К тому моменту, когда Ариша, забежала в нашу спальню, я была укутана чуть ли не с головой в простыню, а Игнат стоял рядом с кроватью в пижамных штанах, которые так и не успел снять.

– Мами, Мак спит! Идем, идем.

Игнат нахмурился и вопросительно посмотрел на меня, я лишь пожала плечами и, плотнее закутавшись в простыню, направилась в детскую комнату.

– Пошли, Аришь, покажешь, что случилось.

Она схватила меня за пальцы маленькой ладошкой и, быстро перебирая такими же маленькими ножками, побежала вперед.

В детской было тихо, Марк и правда спал. Сначала я даже не поняла, чего так испугалась Арина. Ну подумаешь, брат спит больше обычного. Но когда дочка запрыгнула в его кроватку, а он даже не пошевелился, почувствовала, как сердце застучало в ушах от внезапно нахлынувшего волнения.

– Марик, солнышко, вставай, – пощекотала его выглядывающую из-под одеяла пятку.

Наклонилась ближе, касаясь губами прохладного лба и прислушиваясь к ровному размеренному дыханию. Ничего не понимаю! Легонько потрясла его за плечо, эффекта было ноль, лишь послышались всхлипы со стороны Ариши.

Я испуганно отпрянула и что есть мочи закричала, зовя на помощь мужа.