– Я доела…

Матвей вздрогнул. Коробка с инструментами свалилась с полки и ударила его по ноге.

– Ёжички-уточки! – выругался Веселый. Не слишком грозно? Так может показаться только тем, у кого нет ребенка, который с восьми месяцев повторяет все, что только услышит.

Матвей оглянулся. Лилька не только доела, но и нарядилась. Наряжаться она любила едва ли не больше, чем хулиганить. Так в ней сочеталось истинно женское и демоническое начало.

– Ты накрасила губы.

– Сегодня суббота.

– Да, но мы все равно едем в школу.

– Да брось! Там все равно никого нет.

С этим Матвей спорить не стал. Через несколько минут они уже мчались к гимназии. Парковка перед входом была свободна. На посту охраны их уже ждали. Тщедушный парнишка лет двадцати. Мат сунул в окошко паспорт, из которого тот скрупулёзно переписал все данные в толстый синий журнал. Лучше бы они так за наркоторговцами бдели.

Пока они возились, входная дверь распахнулась. С огромными пакетами наперевес в холл ворвалась женщина. На шикарных ножках – джинсы в облипочку. Болотного цвета парка… кроссовки. Волосы взъерошены, на глазах – непроницаемые солнцезащитные очки.

Охранник встал, как солдат перед генералом:

– Оксана Владиславовна…

– Привет, Коля… Матвей Владимирович… – брови над темными стеклами очков собрались в одну линию, как будто женщина была растеряна или чем-то недовольна.

Оксана Владиславовна? Ну, ни хрена себе…

– Что-то не так? – спросила она, перекладывая пакет из одной руки в другую.

– Нет, все в полном порядке. Давайте мне, – вызвался Матвей.

– Спасибо, он не тяжелый. А в этих коробках что?

– Инструмент, – пожал плечами Веселый, с неудовольствием отмечая в директрисе эмансипированную на всю голову стерву. Нормальная женщина никогда бы не отказалась от помощи. Ведь так?

Вместе они поднялись в класс. Пока Матвей прикидывал фронт работы и что вообще нужно купить, Оксана Владиславовна сняла очки, но тут же на их место водрузила другие.

– Вы будете сами работать? – поинтересовалась, настороженно следя за неторопливо прогуливающейся по классу Лилей.

– А что? Вы сомневаетесь в моих способностях? – включил обаяние на полную мощь Матвей.

Директриса обернулась. Мазнула по нему равнодушным взглядом. Вот вроде не было в нем ничего такого. Никакого презрения или надменности. А его обожгло. И взбесило, чего уж. План Матвея был прост – очаровать, завоевать, втереться в доверие. Разомлевшая после оргазма женщина – такая легкая добыча. Он выведал бы у нее все. И… наказал. Если, конечно, будет, за что. Не то, чтобы он в том сомневался.

– Я ничего не знаю о ваших способностях, поэтому трудно судить, – равнодушно парировала Оксана Владиславовна и, взяв ведро, вышла из класса.

– Один-ноль, – хищно улыбнулась дочка. Матвей нахмурил брови:

– Поговори мне еще.

Директриса вернулась быстро. Достала из шкафчика резиновые перчатки, моющее средство и жесткую мочалку. Склонилась над партой, демонстрируя свою шикарную аппетитную задницу. О, да… Когда она сдастся, он наклонит ее над этой партой и трахнет так, что она сорвет горло криком. Матвею было не впервой добывать информацию таким незамысловатым способом. Женщины очень болтливы. Даже умные женщины.

– Лиля… А ты чего стоишь? Бери тряпку и присоединяйся, – скомандовал Матвей дочке.

Оксана Владиславовна обернулась. Настороженно улыбнулась подошедшей к ней девочке. Лиля не была бы собой, если бы в последний момент не поскользнулась и не опрокинула стоящее под ногами ведро. Наверное, чего-то такого директриса от нее и ожидала. Её реакция была мгновенной. Как и реакция Матвея. Однако его помощь не понадобилась. Оксана успела подхватить ведро. Впрочем, вода все равно пролилась. Обдавая им ноги. Взгляды встретились. И прежде, чем женщина успела отстраниться, Матвей заметил следы на ее лице. Характерные такие следы… Он и сам оставлял их, когда щетина только-только отрастала. Красные точки, небольшие потертости на ее нежной, будто прозрачной коже. Выходит, у директрисы была веселенькая ночка.

Почему-то это еще сильнее его разозлило. Пока он прокручивал в голове свой план по ее соблазнению, она с кем-то, более удачливым, претворяла его в жизнь.

– Упс… Я не хотела мочить ваши кроссовки, – потупилась Лилечка.

– Ничего страшного, – улыбнулась Оксана и закусила губу, будто бы сдерживая смех. А потом нежно-нежно провела по Лилькиной макушке, поправляя незаметным движением съехавшую заколку. Ну, ладно… может быть, она не была такой уж стервой. Например, если бы Лилька забрызгала штиблеты родной матери – визгу было бы – мать честная. А эта вроде и правда не расстроилась. Или виду не подала. А губы дрожат чего? Как будто вот-вот засмеется. Неужели и правда веселят проделки его дьяволенка?

Чуть более резким движением, чем следовало, Мат дернул уровень и взялся за замеры.

– Что вы делаете? – поинтересовалась Оксана Владиславовна, возвращаясь к мытью парты.

Интересно, зачем это ей? Ведь и дураку понятно, что руководители ее уровня таким не занимаются. Для этого у них есть штат уборщиц, ведь так?

– Измеряю размеры куска линолеума, который придется заменить. Позже съезжу – куплю. И краску… Проще стены заново вскрыть водоэмульсионкой, чем пытаться их отмыть.

– И вы сами с этим справитесь? – чуть приподняла брови директриса, впрочем, ее взгляд оставался таким же равнодушным, как в самом начале.

– Это вряд ли. За выходные один не управлюсь. Придется позвать друзей. Вы не против?

Оксана Владиславовна пожала плечами и молча вернулась к работе.

– Стерва! – процедил Матвей и пнул ногой стул.

– Эй! Они только дверь захлопнули! Может услышать, – одернул друга Медведь.

– Нет, ты видел, какая стерва?

– Тебе правду? Нет. Не пойму, с чего такие выводы. То, что она тебя отшила…

– При чем здесь это? – нахмурился Матвей. Медведь заржал. – Че ржешь-то?!

– Смешной ты. Она все правильно сказала. Нечего малой дышать всякой фигней. Так, а где краскопульт?

– Вот он… – Мат достал прибор и подал другу. Чуть в стороне Киса молча повязывал бандану, наблюдая за перепалкой друзей. Он вообще был молчаливый – Киса.

– Симпатичная бабенка, а, Кис? – усмехнулся Медведь.

– Я бы вдул, – подтвердил тот, пересекая комнату.

– Я бы тоже, – зло сощурился Мат, – только нас уже кто-то опередил.

– То-то я смотрю, у нее на лице… – Медведь нарисовал у рта круг в воздухе.

– Вот! – выкинул вперед палец Веселый. – Ты тоже заметил следы горячей ночки!

– Ну, и что? Это запрещено какой-то конвенцией? – снова прыснул Медведь, сдвигая парты и застилая пол полиэтиленом.

– Да она же директор школы! Какой подает пример детям, м?

Тут уже в голос заржали оба друга.

– Ты серьезно? – между приступами хохота поинтересовался Вася, – что теперь, если директор, не трахаться? Остынь, Мат.

– Ну вас к черту!

– Меня больше другое смущает… – потер подбородок Киса. – Её мужики…

– О чем ты?

– Угадай с трех раз, кто был её мужем?

– А давай без угадайки?

– Так не интересно, – фыркнул Тимур, но в ответ на раздосадованный взгляд Мата вскинул ладони вверх, – ладно-ладно. Некто Букреев Сергей Владимирович.

– Что за хрен?

– А вот это самое интересное. Он тут в местной полиции – начальник отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Ну, как тебе совпадение?

Матвей выругался.

– Ты сам веришь в такие совпадения? – спросил у друга.

– Всякое бывает, – философски пожал плечами тот и выпустил из краскопульта струю на пробу. – Вроде ничего… Работает.

Киса взялся за дело. Мату и Медведю, пока тот не закончит, особенно делать было и нечего. Так, плинтус открутить, чтобы потом заменить линолеум. Впрочем, зазвал друзей он совсем для другого.

– Что еще о ней известно?

– Да так. Ничего интересного. Школа с отличием, университет. У нее, кстати, два диплома. Тридцать шесть лет. Детей нет. В разводе уже пять лет. А до этого была десять лет замужем.