Дин достал из коробки новую фотографию, на которой были изображены девушка и мальчик. Девушка была все в том же оранжевом платье, а мальчик – в желтой футболке и черных спортивных штанах с белыми полосками по бокам. Это детектив Гаррисон. Их семьи до несчастья с Мартиной жили по соседству. Мама присматривала за Майклом с самого детства. В старшей школе она часто с ним нянчилась, помогала делать уроки. Тогда ему было лет одиннадцать или двенадцать. На фотографии он выглядел как обычный мальчишка: щуплый, с выгоревшими на солнце волосами, весь в веснушках и с красным облезшим носом. После смерти Мартины его взгляд изменился, навеки стал мертвым.

То первое убийство накрыло тенью всех жителей Эттон-Крик. Его мать, детектива Гаррисона, который потерял свою лучшую подругу, а затем няню, когда та стремительно покинула город, и других людей.

Мартины Грейс не стало в один миг, но она повлияла на жизни многих и до сих пор влияет. Его матери больше нет, детектива Гаррисона, который взял на себя роль отца, тоже, только Дин остался…

– Идиот, – прорычал он, зарываясь пальцами в волосы.

Целую минуту он всячески бранил себя, затем выпрямился и вздохнул. Расправил плечи и, как и всегда, завершил свой психоанализ мыслью о том, что он все решит. Он со всем справится. Даже несмотря на то, что какая-то тварь убила его единственного друга, несмотря на то, что его выперли из участка, как какую-то паршивую собаку. Несмотря на то, что начальник сказал, что еще один такой фокус, и Дин никогда не вернется, если только в качестве разносчика пиццы, который будет развозить заказы, Дин поклялся себе, что все вернет на свои места.

Он отложил в сторону фотографии и достал из коробки старый диктофон. Включил его и в тысячный раз прослушал запись:

– Оли! Неважно, что случится, не говори моим родителям! Я не хочу, чтобы они знали, что он с нами сделал! Оли! Поклянись! Поклянись, что не скажешь, что он со мной сотворил!

– С тобой ничего не случится, я не позволю этому произойти!

– ОЛИ! ПРОСТО ПООБЕЩАЙ! Оли… я не хочу, чтобы папа видел меня такой!

– Дэйзи, мы сбежим! Ты родишь малыша… С тобой все будет хорошо!..

– Оли, уходи без меня… уходи без меня, я не хочу этого ребенка.

– Нет! Мы отнесем эту запись в полицию! Они поверят нам, Дэйзи! Я не позволю…

Дин выключил запись и поднялся на ноги. Вновь подошел к столику с карточным замком. Хотелось смахнуть его на пол, одним резким движением оборвать его существование, как Потрошитель оборвал существование девушек с записи. Растоптать. Топтать до тех пор, пока карты не исчезнут.

Может быть, Кая права, может, Лаура действительно связана с происходящим? И Дин должен сдержать безумные порывы Леды Стивенсон, защитить ее от себя самой? Вот только справится ли он? С мамой не справился. Ее-то он защитить не смог.

В любом случае стоит попробовать. По словам Каи, убийца – женщина. Дин чувствовал, что, отмахнувшись от видений Аспена, он никогда не докопается до правды и не отыщет Криттонского Потрошителя. Он снова подумал, глядя на диктофон: а не предвидел ли детектив Гаррисон собственную смерть?.. Очень вовремя он передал Дину диктофон – прямо перед случившимся. Позже, когда Дин просмотрел все файлы с камер видеонаблюдения, он не увидел никого подозрительного – у участка было пусто, не считая БМВ Каи Айрленд да каких-то ребят с велосипедами.

Дин бы все отдал, чтобы она призналась. Как же он хотел вцепиться в нее зубами и разорвать!.. Он чувствовал: Кая Айрленд в чем-то виновата, но не был уверен, в чем именно. Он не просто так вынес ей приговор. Он видел что-то в ее глазах, какое-то дикое, нечеловеческое равнодушие, пустоту, которая присуща тем, кого он сажал за решетку.

Возможно, не она убила детектива Гаррисона, возможно, не она – Неизвестный, но она точно со всем этим связана и скрывает что-то страшное. Теперь необходимо добиться ее доверия. Если получится, они сумеют сопоставить свои знания, и тогда Дин отыщет Потрошителя.

Он подошел к письменному столу, достал из ящика бутылку виски и щедро плеснул в стакан. Замешкавшись на мгновение, Дин решительно поднес стакан к губам, а затем с грохотом поставил его на стол, едва не выплеснув виски на клавиатуру.

– Ч-черт! – Дин отодвинул стакан, плюхаясь в кресло. Внезапно он вспомнил о просьбе детектива Гаррисона. Возможно, то были его последние слова перед смертью: «На моем столе валяется бумажка с электронной почтой. Вышли туда адрес Дэйзи Келли».

Дин сказал: «Без проблем», а сейчас, смахнув с клочка бумажки пыль, уставился на ровный почерк. Это почта Каи Айрленд. Зачем ей понадобился адрес Дэйзи Келли? Уж не собирается ли она наведаться туда?

Дин покачал головой. Нет, пусть отдохнет от его давления. Столько вопросов он не задавал ни одному подозреваемому. И ему стоит отдохнуть. Протрезветь. Поваляться на диване, ни о чем не думая. Посмотреть телевизор. Ах да, у него ведь нет телевизора… И дивана тоже нет.

Дин обернулся в сторону книжных шкафов, где завалялась парочка книг, и склонил голову набок. А может, почитать? Или отправиться в торговый центр и купить телик?

Дин понятия не имел, чем люди занимаются в свободное время. Внезапно он услышал за своей спиной знакомый женский голос:

– Мне нужна помощь с Ледой Стивенсон.

Ах ты ж черт! Испуганно обернувшись, Дин наткнулся хмурым взглядом на стакан с виски. Нужно завязывать с выпивкой, решил он. А голос Каи Айрленд все еще настойчиво звучал в ушах:

– Сейчас, выписавшись из центра, Леда остается без присмотра со своей странной тетушкой, а та готова на что угодно ради доверия племянницы. В том числе игнорировать очевидные признаки ее психического нездоровья.

Детектив Дин выключил компьютер и поднялся на ноги, воодушевившись. Конечно, он не имеет права влезать в чужой дом, но хоть взглянуть-то на него издалека можно, так?.. И телик покупать не надо!

Кая советовала поговорить с Лаурой именно сегодня, потому что якобы она только-только вернулась с ночного дежурства и, возможно, будет в хорошем расположении духа. Конечно, он ни с кем не собирался говорить, ведь он даже не имеет права допрашивать ее. Кроме того, он уже однажды говорил с Лаурой, и она ему абсолютно не понравилась. С другой стороны, и ее можно понять – в тот день они с детективом Гаррисоном пришли задать Леде неприятные вопросы.

Так что Дин собирался провести спокойный, хоть и скучный вечер, карауля дом Стивенсонов. Схватив ключи и кожаную куртку, он вышел из квартиры, оставив карточный домик в покое.

Он решит его судьбу позже.

Выйдя из подъезда, Дин на мгновение оглох и ослеп – по крыше, будто желая ее пробить, нещадно барабанил дождь. Затем дворик осветился молнией, и Дин, увидев свою машину, припаркованную на стоянке у невысокого забора, бросился бежать к ней, прикрыв голову руками. Казалось, дождь отчаянно искал жертву, так что, пока Дин пытался вставить ключ в замок, ему за шиворот пролился целый ледяной водопад.

Наконец Дин нырнул в салон и на полную мощность включил печь. Передернувшись, он расправил плечи и позволил теплу разлиться по его замерзшему телу, затем осмотрел стоянку, освещенную фарами, и вырулил на дорогу. Дворники бегали туда-сюда с космической скоростью, но видимость все равно была отвратительной.

Может, это не такая уж хорошая идея, мрачно подумал Дин. Ничего не видно, дождь льет как из ведра, да и с Лаурой он поговорить не сможет… Не отрываясь от ветрового стекла, Дин проверил фонарик, спрятанный в бардачке, и свернул на дорогу в сторону Криттонского парка. В этом районе как раз и жила со своей тетей Леда Стивенсон.

Через десять минут, притормозив у двухэтажного дома, Дин засомневался, а все ли у него в порядке с головой. Он действительно считает Лауру Дюваль подозреваемой? Он и вправду поверил Кае Айрленд и всем этим сомнительным видениям? Откровенно говоря, Дин считал ее немножко сумасшедшей, но он не мог впустую тратить время и валяться на диване перед теликом. Потому что у него нет ни дивана, ни телевизора, да и Кая Айрленд может оказаться права. Лаура Дюваль была сестрой Оливы – одной из последних жертв Криттонского Потрошителя. Лаура перенесла глубокую травму, которая нанесла ее психике вред, и теперь женщина, по словам Каи, возможно, желает освободить девушек от несчастий, на которые ее саму обрек Криттонский Потрошитель.