Нас снова собрали в совещательном зале и официально представили друг другу, красного звали Ксандером и это имя очень ему подходило. Остальных я не запомнила, хотя больше я ни с кем и не сталкивалась. Позже я обнаружила, что Ксандер не был отшельником, как остальные, поэтому мог использовать свою силу по своему усмотрению, не подчиняясь совету. Отец его был серым, а мать относилась к расе высших, живших в городе, ребенок получил половину силы матери, надменный характер и долгожительство отца. Все это позволило ему стать во главе совета, но не позволило ему признаться высшим, повлекло отказ матери и в результате его бросили в городе. Мальчик, в отличие от большинства отказников, смог выжить и дождаться прихода отшельников, отец оценил его силу и оставил подле себя. После объединения знаний и перелета, отец научил его всему, что умеют и должны знать отшельники, это позволило ему занять место в совете, а возросшая с возрастом сила, вывела в лидеры. Ксандер никогда не встречал отпора или неповиновения, поэтому мое поведение, как более слабого существа, ставило его в тупик. Я показала все данные, которые успела вытащить из компьютера, опустив, кто являлся катализатором всех событий. В принципе было ясно, что мы явились сюда за ресурсами, а не просто так, хотя прикрытием и служила научная миссия. Все заинтересовались тем оружием, которым мы могли обладать, но лазер, бомбы и химикаты никого не напугали. Что еще могло находиться на борту, я не знала, Ксандер стал расспрашивать меня об исследованиях, надеясь на несвязные ответы, но я была предельно честна, поэтому даже ему пришлось поверить в мое неведение. Я рассказала о работе каждого члена команды, об используемых приборах и наших познаниях в этих областях, на чем тружусь конкретно я и почему для меня так это важно. Во время моего рассказа он постоянно пытался надавить и найти малейшие несоответствия, понять, что я скрываю. Я была абсолютно спокойна и давала ему узнать все, что относилось к этой теме, что я вообще знала, но не пускала выяснять какие у нас отношения в группе или с капитаном. Эта информация, так же как и тайна отношений с Тином могла испортить не только жизнь мне, но и всем. Ведь все, что Ксандр мог добыть сейчас из меня, он мог использовать для влияния на разум моих друзей. А за тайну, связавшую меня Клементина и Тарона, он мог их просто убить, поскольку влиять на чужие жизни, тут было строжайше запрещено. В принципе, все это касалось и меня…
Сколько часов мы провели в зале, я не знала, но когда Тин вывел меня на свежий воздух, солнце садилось, отбрасывая свои последние лучи на дальние стены пещеры. Все вокруг окрасилось в малиновые тона, но это не казалось мне зловещим, поскольку вокруг проходили разные существа по своим делам. Отшельники расположились на пригорке, что-то активно обсуждая, зеленоватые, похожие на гномов, принесли какой-то свой инвентарь и, показывая на странные треугольные предметы, пытались что-то объяснить желтому. Поодаль стояли двое, поскольку из бандан виднелись желтые локоны, видимо это были девушки. Посмотрев на эту картину, я поняла, что отныне все эти существа будут для меня людьми, слишком они сейчас были похожи на нас, ну, пожалуй, кроме отшельников и гномов. Я не могла постичь цель их существования, хотя и понимала, какую важную роль в формировании цивилизации они играют. Солнце продолжило свой неуклонный спуск, все начали расходиться, в окнах домов стал зажигаться свет. Получалась вполне городская картинка, если не считать массивный капитолий за моей спиной, он так притягивал все внимание на себя, как если бы у нас в городе стояла пирамида. Я устала, но уходить внутрь не хотелось, Тин повел меня вдоль стены, пока не стемнело. Я еще различала вторую часть города и озеро вдалеке, видимо мы, практически обогнули здание, нажав на что-то, Тин провел меня внутрь. Сделав ряд переходов, мы оказались в комнате, отведенной для отдыха, я как раз не хотела проходить через зал совещаний. Тин включил свет, что дало мне возможность осмотреть мое временное пристанище.
Стены у комнаты были все выгнутые, овальные, довольно странный выбор для построения стены. Ведь чтобы все помещения имели такое строение, надо делать стены между комнатами у потолка и основания толще обычного, получаются двояковогнутые линзы. Но тогда не обязательно делать выпуклые наружные стены, хотя если внутренние являются и внешними, получился у меня какой-то плиточный рельеф. Пространство съедается с каждым последующим этажом, выпуклые плитки ложатся одна над другой, это не очень красиво и улей вообще не получается, видимо строители знают какую-то хитрость, чтобы внешняя стена смотрелась ровной. Хотя внешние стены могут сглаживать, придавая ту форму, которая предпочтительнее в данных условиях. В дальнем углу находился душ и туалет, за полукруглой зеленой панелью скрывалась большая постель. Около нее был оборудован кабинет, со столом и круглым переговорным устройством, которое крепилось оранжевыми светящими ободками к стене. На противоположенной стене находилось панно, заменяющее окно, по крайней мере, сейчас в нем отражались звезды, под ним находился камень, видимо заменяющий постель. Как только Тин присел на его край он засветился, и появилась панель управления, оказывается можно запрограммировать тот или иной сон, а можно поговорить с кем-нибудь и получить любую информацию. Я так и не поняла, что это за технология, превращающая камни в многофункциональные комплексы, хорошо, что у меня было не так все сложно. Под тканью на моей постели тоже находился камень, но он только принимал форму тела и согревал, если это было необходимо. Может быть, он обладал еще какими-нибудь функциями, но я не умела управлять им, да и мне больше ничего и не было нужно. Светом, также как и цветом комнаты можно было управлять по своему желанию, но мне нравился такой серый, спокойный оттенок с небольшими яркими пятнами. Видимо этот тон уже задал Тин, я не стала что-либо менять и после вводной лекции по эксплуатации легла спать.
Спала я плохо, видимо сказывалось влияние Ксандера, мне снились разные кошмары, начиная от насекомых и заканчивая апокалипсисом. Проснувшись в холодном поту посередине ночи, я почувствовала его влияние еще острее, нежели во сне. Мне было холодно, не хотелось ничего делать, как будто все вокруг не имело смысла. Казалось, что ты настолько маленькая и от твоего решения ничего не зависит, даже лучше ничего и не делать, поскольку будет еще хуже. Вокруг меня словно закутывалась вязкая, липкая паутина страха и неверия, причем не только в себя, но и в людей вокруг, словно мне никто не может помочь, а все только и хотят видеть меня униженной и сломленной. Если бы в этот момент рядом был нож, наверное, меня бы уже не было, так сильно было это внушение, но мне ничего не оставалось, кроме как заплакать. От моего плача проснулся Тин, он подбежал, но сделать ничего не мог, аура подкосила и его. Встав на коленях к краю моего камня, он только смог протянуть мне руку, за которую я схватилась. Видимо Ксандр все-таки смог что-то прочитать, и понял, что я действительно ничего не знаю, ни про какое оружие не слышала, и прекратил атаку. Сразу дышать стало легче, ужасные мысли о никчемности жизни меня покинули, я уже не чувствовало вокруг паутины и вздохнула. Тин поднялся, присел на край и обнял меня, спросив как я, он понял по моему кивку, что уже лучше. Говорить я не могла, а по щекам все еще текли слезы, надо было срочно переключиться, но я не знала как, нужно было какое-то потрясение. Клементин как-то странно вздохнул, кажется обреченно, он поднял мое лицо, провел ладонями по щекам, стирая слезы и прижался своими губами к моим. Это было действительно потрясение, так меня еще не целовали, как будто весь мир рассыпался на мелкие осколки, оставив нас вдвоем. Наша комната взрывалась разными цветами, но мы не обращали на это внимание, поскольку взрывы были и в нас самих, я чувствовала себя оголенным проводом, по которому пустили ток. Сначала была жалость от того что все закончилось, потом пришло осознания сотворенного, ведь это не просто поцелуй, который забывается на следующий день. Я не знала, что теперь с этим делать, слишком много мыслей сразу пришло ко мне, последствия были слишком не предсказуемыми, а если об этом станет известно… Тин думал о том же, но его решение было оправданно, он старался меня спасти. Обычно мало кто выживал после панической атаки, а если и выживали, то отходили годами, у нас не было столько времени.
