— Ну? — спросил Рос.

Миллер пожал плечами.

— То есть ты думаешь…

— Я вообще ничего не думаю, — прервал его Миллер. — Я ничего не думаю, пока не буду точно знать, что с ней произошло.

— Что у нас есть?

Миллер достал блокнот и пробежал глазами несколько строчек, которые успел нацарапать, когда приехал на место преступления.

— Следов взлома нет. Похоже, он вошел через парадные двери, потому что задняя дверь была заперта, когда я приехал. Я попросил судмедэкспертов сфотографировать ее, прежде чем открыть. Никаких следов борьбы, ничто не сломано, ничего странного в доме не нашли.

— Количество нападений, совершенных знакомыми людьми, составляет сколько процентов? Сорок, пятьдесят?

— Пожалуй, больше, — ответил Миллер. — Ее обнаружил разносчик пиццы. Большая пицца с дополнительным набором ингредиентов. По всей видимости, заказ на двоих. Если парень, который совершил это, уже был здесь в то время, когда она делала заказ, значит, это ее знакомый.

— А может, она его и не знала. Возможно, она просто очень любила пиццу.

— Также это мог быть сотрудник какой-нибудь социальной службы, — заметил Миллер, имея в виду множество случаев, когда в дома заходили люди, переодетые полицейскими, газовщиками, телефонистами или еще кем-нибудь. Форма на человеке заставляла обывателя забывать об осторожности. Злоумышленник беспрепятственно вошел, совершил преступление, и даже если его кто-то видел, то потом вспомнится только форма, в которую был одет преступник. — Если взлома не было, не было борьбы и видимого сопротивления, значит, скорее всего, мы имеем дело с тем, кого она знала, либо считала, что может доверять этому человеку.

— Хочешь начать проверку района сейчас? — спросил Рос.

Миллер посмотрел на часы. Он дико устал морально.

— Когда газетчики пронюхают об этом деле, дерьма хватит на всех.

Рос понимающе улыбнулся.

— Можно подумать, что твое имя недостаточно часто поминают в прессе.

Выражение лица Миллера сказало ему, что подобный комментарий не совсем удачен.

Они отошли от дома Кэтрин Шеридан, прогулялись вдоль живой изгороди, которая отделяла участок Шеридан от соседского, и остановились на тротуаре.

— А так и не скажешь, верно? — заметил Миллер. — Если бы ты не знал, что внутри труп…

— Большая часть мира не замечает остальной мир, — сказал Рос.

Миллер улыбнулся.

— Что это, черт его дери? Еврейская философия?

Рос не ответил. Потом кивнул в сторону дома справа.

— Давай начнем с него.

В двух соседних домах никто не открыл. В доме напротив было темно и тихо.

Через два дома по противоположной стороне им открыл пожилой мужчина с худым лицом. Седые волосы пучками торчали из-за его ушей, а глубоко посаженные глаза смотрели настороженно из-под очков в тяжелой оправе.

Миллер представился и показал жетон.

— Вы хотите знать, что я видел, верно? — спросил старик и взглянул в сторону дома Шеридан. Отблески мигалок отражались в роговой оправе его очков. Подобный карнавал огней явно указывал, что случилось что-то плохое. — Было где-то четыре часа, может, полпятого.

Миллер нахмурился.

— Что было?

— Когда она вернулась домой… где-то в полпятого.

— Почему вы так уверены? — спросил Миллер.

— У меня был включен телевизор. Смотрел телевикторину. Симпатичные девушки, ну, вы поняли… Я смотрю ее почти каждый день. Начинается в четыре и идет полчаса.

— Если вы смотрели телевизор, то как узнали, что мисс Шеридан вернулась домой?

Было ужасно холодно стоять на пороге дома этого старика. Рос был в перчатках, но все равно потирал ладони. Со стороны казалось, что он душит какое-то маленькое существо. Он стиснул зубы и посмотрел на дорогу, словно ожидая, что что-то должно случиться.

— Откуда я знаю? Зайдите на минутку.

Миллер бросил взгляд на Роса. Тот кивнул. Они вошли в дом. Комната оказалась опрятная. Возможно, в ней совсем недавно прибрали.

Старик жестом пригласил их в гостиную, показал свой стул и телевизор.

— Если я сижу здесь, я вижу ее дом, — сказал он.

Миллер нагнулся до уровня головы сидящего человека. Из окна он увидел парадную дверь дома Кэтрин Шеридан.

— Вы были знакомы?

— Немного.

— Насколько?

— Черт, да почем мне судить! Насколько хорошо кто-нибудь сейчас знает соседа? Не то что раньше. Мы были вежливыми. Всегда здоровались. Она никогда не заглядывала ко мне на обед, если вас это интересует.

— И вы видели, как она зашла в дом?

Старик кивнул.

— А потом?

— Какой-то мальчишка в очках с толстыми стеклами выиграл три тысячи баксов и чуть не уписался от радости.

Миллер нахмурился.

— В телевикторине.

— Именно… в телевикторине.

— И вы больше ничего не видели?

— А на что было смотреть?

— Как кто-то подбирается к дому.

— Парень, который убил ее?

— Кто угодно.

— Я никого не видел.

Миллер сунул ему в руку визитку.

— Если что-нибудь вспомните, позвоните мне, хорошо?

— Без проблем.

Миллер отвернулся от старика и взглянул на Роса. Тот покачал головой. У него больше не было вопросов.

Старик медленно вдохнул и выдохнул.

— Сложно поверить, — тихо сказал он.

— Во что?

— Что он пришел и убил мою соседку. Что, дьявол, она сделала такого, чтобы с ней так поступили?

Миллер пожал плечами.

— Одному Богу известно. Что такого сделал любой из них? Они пошли дальше, пообщались с соседями из трех соседних домов, но ничего нового не узнали. Никто ничего не видел. Никто ничего не помнил.

— Как я и говорил, — повторил Рос. — Большей части мира все равно.

Они вернулись в дом Шеридан, чтобы узнать, как продвигается дело у судмедэкспертов. Миллер остался на первом этаже, оглядываясь и стараясь запомнить каждую подробность, каждую мелочь, чтобы обдумать все потом. Вспомнил о фильме, который шел по телевизору. Такое обычно смотрят с семьей на Рождество, а не когда умираешь.

Рос спустился со второго этажа и подождал с ним, пока судмедэксперты осматривали кухню и ванную, обыскивали ящики и шкафчики, внимательно изучали личные вещи Кэтрин, надеясь обнаружить что-то, что могло бы пролить свет на произошедшее. Они искали хотя бы одну улику, намек, зацепку… хоть что-то, что позволит схватить зверя за хвост и призвать к ответу.

Рано или поздно они найдут. Наверняка найдут. Но не тогда, когда будут этого ожидать, не так и не там.

Прежде чем уехать, Миллер попросил позвать старшего судмедэксперта и подождал, пока тот спустился.

— Вы тут главный? — спросил судмедэксперт.

— Я просто приехал раньше других, — ответил Миллер.

— Грег Рейд, — представился судмедэксперт. — Я бы пожал вам руку, но…

Он поднял руки, затянутые в латексные перчатки, на которых были видны явные следы крови.

— Я оставлю на столе визитку, — сказал Миллер. — Просто хотел сообщить вам, кто я и свой номер, если вдруг понадоблюсь.

— Вы должны дать нам время, — сказал Рейд. — День или два… Нужно обработать весь дом. Поговорите, с кем вам надо, и возвращайтесь, хорошо?

Миллер кивнул.

— Если найдете что-нибудь интересное, звоните.

— Уже кое-что есть, — ответил Рейд и кивнул в сторону стола возле двери, на котором стоял телефон. — Там в пакете ее паспорт и читательский билет. Она сегодня была в библиотеке. Похоже, возвращала книги. Единственное ее изображение, которое я нашел на данный момент, — это фотография из паспорта. Вам она понадобится для обхода. Возможно, стоит поручить одному из ваших людей подчистить ее, чтобы она стала больше похожа на себя.

— Спасибо, — поблагодарил Миллер. — Сообщите, если еще что-нибудь всплывет.

Рейд скептически усмехнулся.

— Что? Думаете, парень оставил нам свое имя и адрес?

Миллер не ответил. Он устал. Работа судмедэкспертов заканчивалась на месте преступления. А отделу убийств предстояло работать с этим делом до его раскрытия.

Рос и Миллер вышли через задний ход, задержались на секунду на заднем дворике и оглянулись на дом. Внутри повсюду горел свет. На окна падали тени от работающих там людей. Миллер чувствовал, как холод начинает пробирать его до костей. Рос стоял рядом. Оба молчали. Наконец Миллер велел Росу забирать автомобиль.