– Ура! Мы сделали это.

Сплавляться по горной речке – это такой адреналин, держит тебя в напряжение почти до самого конца сплава. Опасность подстерегает за любым поворотом. Но обе лодки вышли победителями из испытаний.

– Все, дальше спокойная вода, – сообщил дядя Коля.

– Ой мужики, какая же красота вокруг, – восторгался дядя Сергей.

Впервые спало напряжение и представилась возможность отвлечься, и осмотреться вокруг. Живописная картина до самого горизонта. С обоих сторон реку окружают зеленые леса, а выше голубое, чистое небо с желтым, слепящим солнцем, проглядывающим через пышные облака. После полудня сошли на берег, встали на твердую землю затекшими ногами, чуть покачиваясь. Все чувствовали себя первооткрывателями новых земель.

Разбили лагерь. Вечером, после сытного ужина, каши с тушенкой и душистого чая со сгущенкой, долго сидели у костра бурно делились впечатлениями проведенного дня и пели песни под гитару. Каждый пронесет на всегда в своей памяти незабываемые ощущения восторга и счастья. Из таких мгновений счастья складывается жизнь.

Маленькие дети все одинаково равные и ничто не мешает им дружить, но чем старше становятся, тем шире пропасть различий растет: социальных, экономических, физических, моральных, да каких угодно. Доходит до того, что люди расходятся, становятся чужими и при встречах не здороваются, как будто никогда не были знакомы. Так и живут параллельно, не пересекаясь всю жизнь. Эта пропасть сокращается, сужается после выхода на пенсию, чем старше, тем меньше различий и меньше пафоса. Не важно кем ты был начальником или нянечкой в детском саду, какое у тебя образование, всем хочется внимания и простого человеческого общения. Сохранить подольше здоровье. Болезни не выбирают богатый или бедный.

В некогда с любовью обставленной квартире давно уже не было ремонта, вся мебель была разбита и кое как сколочена, после отцовских рукоприкладств. Но никто этого не замечал, всех все устраивало. Еда в доме всегда была, Галя холодильник забивала продуктами исправно. Вот и вся забота о семье. Стала прикладываться к рюмке вместе с мужем. Она уже на мечтала об идеальной семье. Водка вообще стирает все желания, кроме одной – еще выпить. Когда она перешла эту границу Галя не заметила. Сперва пила с отвращением, чтоб мужу меньше досталось, а потом с удовольствием. Почти всегда пьянка заканчивалась скандалами с дракой, но Галя смирилась уже не было обидно. В милицию жаловаться, она не ходила – западло. Это усвоила с детства из жизни своих родителей. Они с мужем даже находили удовольствие, как мазохисты – после бурных скандалов, так же бурно мирились, клялись в верности и любви. Это привносило новую страстную струю в отношения. Боря не понимал этого, если бы они разошлись было бы лучше ему, но не им. Утром родители, как ни в чем не бывало радостные, с синяками шли на работу.

– Этот день Победы, с синяками на глазах, – пела Галя на 9 мая, одевая темные очки.

– От осинки не родятся мандаринки!

Увидев однажды пьяную одноклассницу Галю, сказала Аня Ковальчук своей маме.

– А как нас тогда стыдила Анастасия Тимофеевна «Я вас не смогу простить», видела бы она сейчас свою Галю, земля ей пухом, – перекрестилась молодая привлекательная женщина.

– Я помню то родительское собрание, где она нас, взрослых людей, унижала и отчитывала, земля ей пухом, – перекрестилась. – Что мы черствые и жестокие неправильно воспитываем своих детей. Ну и кто был прав? – подняла глаза к верху, будто обращаясь к Анастасии Тимофеевне на небесах. – Наши дети с высшим образованием, занимают хорошее положение в обществе, имеют хорошие семьи и воспитанных детей. И где ваша Галя?

– Точно, мама. Дочь кухарки – останется кухаркой. У Гали есть дети, не знаешь?

– Вроде бы есть сын подросток.

– Бедный мальчик, – с притворством вздохнула Анна.

– Нашему мальчику повезло больше, – порадовалась женщина, умудренная сединой.

Две, хорошо одетые женщины, поспешили на встречу своим важным делам сменив тему разговора.

Все, когда – то заканчивается. Как говорил Соломон: «Пройдет и это». Только он не обещал, что все заканчивается Хэппи-эндом.

В один прекрасный весенний вечер, Борис вернулся домой. Еще с первого этажа он услышал шум и ор. Это у него в квартире, безошибочно определил он, только в его семье могут так, громко скандалить, чтоб слышал весь подъезд. Значит отец пришел с работы пьяный. Как же не хотелось идти домой. Один и тот же сценарий, который он знает наизусть с детства: «Где была? Кому дала? От кого родила? Что тебе не нравится? Из – за тебя всю жизнь сгубил! Говорили мне родители…» Это надоело уже не только Боре, но и всем соседям, но они не вмешивались, чтоб не напороться на хамство. Если бы не мать, ушел бы к бабушке или к друзьям переночевать.

Неохотно, еле переставляя ноги, поднялся на третий этаж, открыл дверь своим ключом. Хотел незаметно проскользнуть в свою комнату.

– Вот и сынок родный пришел! – заметил отец, сидевший на кухне в одних трусах и майке. – Или не родный? – грозно посмотрел на жену.

– Опять! – вздохнула мать. – Да что ты привязался к парню? Твой он, чей же еще? – в который раз оправдывалась Галя. – Ты же знаешь, у меня никого не было до тебя.

– А после? – сам себя распалял отец. – Если бы был мой, то был бы мужиком, а не мямлей, за мамкину юбку все держится. Ничего нет общего со мной.

Внешне Борис похож на мать, симпатичный смуглолицый, черноволосый, а телосложением пошел в отца и в будущем станет высоким, крепким парнем.

Они выясняли отношения в сотый раз, ничуть не стесняюсь малолетнего сына.

– Покушай, сынок, – сказала мать. Она была выпивши.

– Не хочу, – он не любил, когда она выпивает.

– Не хочешь – ходи голодный. Много чести, – презрительно сказал отец.

Не любил он сына. А за что? Он и сам не смог бы объяснить.

Боря ушел в свою комнату, разделся и лег. Спать он все равно не будет, пока они не угомонятся. Мать может на помощь позвать.

Если бы его спросили кого из родителей он любит, он не задумываясь ответил, что мать. Чувство к отцу он не смог бы объяснит, их просто нет. Любить, уважать нужно за что-то, а отец никогда с ним не общался, не приучал к мужским занятиям, не было общих увлечений.

Ну, сегодня, что – то родители разошлись. Уже полночь, а они все не успокоятся, вздохнул Борис. Скандал перешел в потасовку, полетели тарелки, завизжала мать, наверно ей перепало. Боря прислушивался, но вмешиваться не торопился. Он знал, сейчас подерутся, потом выпьют, помирятся и пойдут спать.

Что-то большое и тяжелое упало, даже пол покачнулся. И тут же крик матери.

– Боря, Боря!

Борис в одних трусах подскочил с кровати и бросился на помощь. Забежал на кухню. Мать с широко открытыми глазами, прижала двумя руками фартук ко рту, закрывая не вырвавшийся крик. На полу лежал отец, а из груди торчал нож и кровавое пятно расползалось по белой майке. Боря не понимал, что нужно делать. Раньше он или прикрывал мать от ударов, или держал отца за руки насколько позволяли его силы. Он смотрел, то на мать, то на отца, как будто спрашивал: «Что делать?»

Прошла минута. Мать бросилась к мужу, начала его звать.

– Миша, Миша! – Похлопала по щекам. – Миша, дорогой, очнись. Что ты стоишь? – это она уже Боре. – Вызывай скорую.

Борис бросился к телефону.

– А что говорить? – спросил он растеряно.

Тут до женщины дошло, что произошло.

– Боря, Боря! Я не хотела. Ты мне веришь, Боря? – она была на грани истерики, стоя на коленях хватала сына за руки.

– Верю мама, верю. Что случилось то?

– Он сам упал на нож, – оправдывалась она, хватаясь за голову. – Боря, мне нельзя в тюрьму. Мне нельзя в тюрьму, – повторяла как сумасшедшая. – Боря, ты должен взять вину на себя, – вдруг сообразила она. – Ты малолетка тебя не посадят. А мне нельзя в тюрьму, я болею… У меня рак – я не выживу там, я умру, – трясла сына и целовала ему руки. – Пожалуйста, Боря, пожалуйста…